Сергей Ванин - Стражи времени

— Чего он у тебя воняет так, будто год под себя мочился? — брезгливо сморщив нос, обратился Мигун к конвоиру.

— Обыкновенно воняет, тюрьмой, — пожал плечами конвойный.

— Ладно, свободен, иди дальше, охраняй, — гэбист величественно взмахнул рукой, отпуская вертухая.

Вошедший несмело переминался с ноги на ногу, видно было, что ему тяжело стоять.

— Садись, — Василий указал пальцем на табурет, выставленный на середину кабинета.

Арестант уселся и поднял на офицера слезящиеся глаза.

— Жалобы, пожелания имеются? — Мигун поставил мысок левой ноги на край табурета, на котором сидел допрашиваемый.

— Мне не дают ни есть, ни спать. Днем морят голодом, ночью в камере постоянно горит яркий свет. Предыдущий следователь бил меня на допросах, а недавно он избил меня так, что я потерял сознание. У меня горлом кровь идёт, мне в лазарет надо, — прошамкал арестант, еле разлепляя спёкшиеся губы.

— А что же тебе шамовку первоклассную, перинку мягкую организовать? А может еще в санаторий крымский за госсчет на лечение послать? — Мигун толкнул сапогом табурет, узник упал на пол, сильно ударившись головой.

— Прошу вас, не бейте. Я готов рассказать все, что знаю. Может быть вы, как и предыдущий следователь, сочтете меня душевнобольным, но, я клянусь вам, то, что вы услышите — чистая правда. Вы должны мне поверить и оставить меня жить, — человек опять присел на табурет.

— Имя, отчество. Фамилия, год рождения, — скороговоркой произнес Мигун.

— Князев. Станислав Евгеньевич, 1982 года рождения. Старший лейтенант …, — Князев не договорил, сокрушительный двусторонний удар в оба уха заставил парня взвыть от боли.

Упав с табурета, человек закашлялся и, продолжая громко стонать, попытался сесть на полу. Но Мигун сшиб его ударом ноги и присев, занес мощный кулак, целясь парню в лицо.

— Что вы себе позволяете? — дверь распахнулась, в кабинет вошел человек с погонами старшего лейтенанта. — Что здесь происходит, товарищ лейтенант? Кто вам дал право мордобой устраивать, почему подследственного избиваете?

— Да всё нормально, Семён, — панибратски ухмыльнулся Мигун. — Псих один в отказ прёт. Признаваться не хочет. На какую разведку ишачишь, сука?

— Послушайте, товарищ старший лейтенант! — избитый, окровавленный арестант подполз на коленях и обхватил ногу вновь вошедшего офицера. — Я старший лейтенант спецподразделения «Хронос» Станислав Князев. Я прибыл из 2010 года. Наше подразделение действует в России и на благо России. Мы же с вами коллеги, мы же приемники ваши. Нам, в нашем времени, известно об опытах профессора Линке. У нас имеется агрегат по перемещению во времени. По нашим сведениям, у вас под боком работает диверсионная группа, которая хочет завладеть разработками профессора и использовать его изобретение по своему усмотрению. Если вы меня убьете, вслед за мной придет другой наш сотрудник. Я прошу вас, товарищ старший лейтенант, поверьте мне, и спасите меня. Я очень хочу жить!

— Во, клоун-то! — Мигун, удобно устроившись за столом, пускал папиросный дым колечками. — Видал, Семён, чего он несёт, совсем нас за дураков считает, что ли?

— Немедленно прекратите допрос и вызовите врача из лазарета, — старший лейтенант помог Князеву подняться. — Вы что, не видите, подследственный болен?

— Так точно! — Мигун вскочил и схватил телефонную трубку, собираясь исполнить приказание старшего по званию.

Семён покачал головой и вышел из кабинета.

— Теперь тихо и внятно рассказывай, как ты попал сюда, в наше время, чего хотел добиться, кто за тобой стоит? В общем, говори о своём «Хроносе» всё, что знаешь, ежели ты, конечно, жить хочешь, гражданин Князев.

Станислав вытер кровь с лица и начал свой рассказ. Мигун слушал внимательно, переспрашивал, задавал уточняющие вопросы. Князев, увидев, что его не бьют, старательно посвящал лейтенанта в детали. Дойдя до момента перехода через окно времени, расположенное на Садово-Черноусской улице, Станислав толково объяснил лейтенанту основные принципы работы и правила пользования временным коридором. Наконец, выложив всё, что знал, Станислав замолчал и выжидательно посмотрел на Мигуна.

«Оставлять в живых его теперь нельзя. Он и другим это всё рассказать сможет. А убить — нельзя. Все знают о том, что он, Мигун, допрашивал арестанта, которого считают сумасшедшим», — лейтенант напряженно думал, машинально постукивая неотточенным карандашом между широко расставленными пальцами левой руки.

Князев устремил взгляд на эти движения.

«Да, ведь, так играл ножиком уголовник в фильме „Место встречи изменить нельзя“», — подумал Станислав.

— Кто, говоришь, твой дублёр в вашем «Хроносе»? Ну, тот офицер, который должен продолжить выполнение задания, в случае, если ты не вернёшься? — лейтенант достал из ящика стола плоскогубцы. — А знаешь, как больно бывает, когда срывают ногти с пальцев?

Станислав опустил голову и промолчал.

— Ну, что же ты, Князев? Сказал «А» — говори и «Б», — Мигун успокоился, он нашёл выход из положения и теперь просто спокойно доводил дело до конца.

— Его зовут Сергей Воронцов, — выдавил из себя Князев.

— Где он проживает в вашей Москве? — голос Мигуна стал почти доброжелательным.

Станислав послушно назвал домашний адрес Сергея.

— Откуда знаешь его место жительства? — как бы, между прочим, поинтересовался Василий.

— Я был приглашён к нему пару раз на день рождения, — Стас закашлялся, кровь, пошедшая горлом, мешала говорить, — Я почти уверен, что его пошлют вслед за мной. Я рассказал всё, что знал, честное слово. Если вас интересует что-то ещё, спрашивайте, я отвечу.

Но Мигун узнал всё, что его интересовало. Станислав был ему больше не нужен, но оставлять его в живых, лейтенант не собирался. Он подошел вплотную к измученному, сломленному человеку и, сделав резкий выпад ребром правой руки, нанес своей жертве сокрушительный удар в кадык. Князев упал на пол, несколько секунд он ещё хрипел, потом затих навсегда.

Мигун взял с края стола массивную мраморную пепельницу и ударил ею себя по лицу. Капли крови брызнули на зеленое сукно стола. После этого, выйдя на середину комнаты, лейтенант схватил табурет и со всего маху швырнул его об стену. Табурет развалился на составные части. После этого, Василий свалил на пол лампу и, подняв трубку телефона, приказал:

— Дежурный! Срочно ко мне врача из лазарета! На меня бросился арестант!

Через пятнадцать минут дверь кабинета распахнулась, и внутрь ввалился здоровенный мужик с испитым лицом. Белый халат эскулапа был засален и несвеж.

— Здорово, Васёк! — врач пожал Мигуну руку, обдав того застарелым перегаром. — Чего это у тебя тут за погром?

— Да вот, Михалыч, псих чокнутый на меня кинулся во время допроса, пепельницей мне по физиономии засветил. Я ему двинул слегка, а он, похоже, копыта отбросил.