Сергей Ванин - Стражи времени

Только что он поругался с женой. Та взяла дочку и ушла к подруге. Сейчас Антону стало стыдно, наорал на супругу из-за какой-то ерунды. Антон уселся на табурет и задумался.

А вдруг всё вскроется? Стоит возникнуть лишь малейшему подозрению, и копать станут всерьёз. А если начнут копать, наверняка докопаются до истины. Всё тайное становится явным. Ложь рано или поздно выходит наружу, принимая свои гнусные, безобразные очертания, и никого не интересует, почему ты солгал.

Эх, вернуть бы обратно этот страшный 1941 год. Разговор с проклятым абверовцем, надевшим на себя личину энквдешника. Антон и сейчас, спустя годы помнит его почти дословно.

«Всего один раз струсил, дал слабину, — горько думал Зубарев, — а дальше ложь, наслаиваясь на ложь, пошла сплошным потоком». Столько лет проклятый немец не давал о себе знать. И вот на тебе, когда Антон почти позабыл о нём, фриц заявился и предъявил счёт. Зубарев помнил этот вечер в деталях. Вот он, Антон, открывает дверь своим ключом, возвращаясь домой со службы. В тот день он был одет в гражданское. Сняв модный тёмно-синий пиджак, Зубарев вошёл в комнату, и остановился поражённый, не в силах вымолвить ни слова.

На новеньком диване, недавно полученном Антоном в закрытом спецраспределителе, восседал аккуратно причёсанный, одетый во всё белое, Отто фон Шлёсс, На столе, нарочно придвинутом к дивану, стояла чашка ароматного чая с мелиссой. Рецептом его заварки в совершенстве владела жена Антона, Алёна. Отто фон Шлёсс пил чай с вареньем и мило беседовал с дочкой Антона. Девочка счастливо смеялась, сжимая в руках большого плюшевого пса, очевидно, подаренного гостем. При виде Антона немец поднялся и двинулся к нему с распростёртыми объятиями.

— Антон, дорогой! Ну, как ты? — Отто фон Шлёсс заключил Зубарева в свои стальные объятья. — Сколько лет не виделись!

Антон машинально пожал гостю руку, машинально улыбался, машинально ужинал и пил Алёнину наливку, с ужасом ожидая момента, когда он останется с немцем один на один. Но ужин подошёл к концу. Жена ушла укладывать дочь спать, а Отто и Антон остались одни на кухне.

— Как вы меня нашли? — спросил Антон, как будто этот вопрос и был для него самым главным.

— Просто поинтересовался в справочной! — Немец захохотал. — Имя, фамилию, год рождения, все твои данные мне давно известны. Адрес выяснил по прибытии в Москву.

— Адреса сотрудников МГБ не дают в киосках Мосгорсправки — угрюмо сообщил Антон.

— А я запрашивал адрес твоей жены Алёны, она не является сотрудником МГБ, — пояснил немец, продолжая улыбаться. — Ты квартиру новую получил?

— Получил, совсем недавно, — убитым голосом подтвердил Зубарев.

— Вот видишь, как всё хорошо складывается, — немец назидательно поднял вверх указательный палец. — Я вылечил тебя, отправил к своим, и ты счастлив со своей семьёй в новой уютной квартире. А ведь всё могло быть совсем по-другому. Ты был бы мёртв, пропал бы без вести. Твои родные оплакивали бы тебя, и это было бы плохо, и для тебя, и для них. Разве не так?

— Не так! — горячо возразил Зубарев. — Предателем становятся раз и на всегда! Тогда я не до конца понимал это, теперь осознал в полной мере! Жизнь не радует меня, я живу в постоянном страхе разоблачения. Но даже если бы кто-нибудь убедил меня в том, что моя измена останется в тайне навсегда, я бы всё равно ненавидел бы себя за это предательство. Муки собственной совести — самые страшные муки, никакая физическая боль не сравнится с ними! Теперь я понял, что это не громкие слова!

— Это всё эмоции! — Фон Шлёсс пренебрежительно махнул рукой. — Война закончена, теперь мы просто партнёры в одном предприятии. Я — прогрессивный немецкий журналист Густав Ленц, прошу тебя только об одном. Информация о деятельности профессора Линке, ты должен поделиться со мной сведениями о его разработках. Всего-то. Даже и говорить не о чем.

— Эта информация засекречена. Я не имею к ней доступа, — попытался обмануть немца Зубарев. — Почти все исследования свёрнуты из-за недостатка госфинансирования. У государства нет денег на науку. Страна должна сначала подняться из руин, а уж потом думать о научных открытиях.

— Вот как? — Отто недоверчиво сощурил левый глаз и, наклонив голову, пристально взглянул на Антона. — А вот лихой чекист Мигун утверждает обратное. Вахтанг Дадуа, курирующей разработку необыкновенного прибора, добился для своей группы особых условий. Работы, которые под его руководством проводит Иван Фридрихович Линке, финансируются в полном объёме. Что ты на это скажешь, друг Антон?

Антон тяжело вздохнул и промолчал. «А Мигун то не так прост, как хочет казаться, — подумал Зубарев, — тихой сапой всё уже разузнал и успел поделиться информацией с немцем».

— На вашем месте, я бы не доверял Мигуну. — Антон в упор посмотрел на Отто. — Мигун, он же бывший уголовник Борзяк по кличке Вася Шалый — страшный, жестокий и беспринципный человек! Якшаясь с ним, вы наживёте себе большую беду. Я пока не могу понять, но, уверен, что в этой игре он преследует какие-то свои цели. Очень далёкие, и от ваших, и от моих. Ваших разоблачений, Отто, Мигун не боится. Сейчас не 1941год, и он не у вас в плену. В послевоенной стране царит разгул бандитизма, органы с ног сбились, пытаясь справиться с этой напастью. Мигун давно, если бы хотел, удрал бы из Москвы от греха подальше, но он продолжает оставаться здесь и носить форму офицера МГБ, рискуя быть раскрытым, зачем? Задумайтесь об этом. Вы напрасно связались с уголовником, да ещё с таким ухарем, как Васька Шалый.

Отто фон Шлёсс надолго задумался. Закрыв глаза, он силился принять решение, и, наконец, нашёл его.

— Ты, Антон, у меня в руках! — Отто погрозил Антону пальцем, предостерегая того от возможных возражений. — Твоя расписка о сотрудничестве с Абвером хранится в надёжном месте. Если со мной что-нибудь произойдёт, она тут же будет отправлена по почте в аппарат Лаврентия Берии. После этого тебе не поздоровится, согласен, товарищ Зубарев?

— Да уж! — Антон не весело усмехнулся. — Расписку даже не будут проверять на подлинность. Меня расстреляют в течении недели.

— Но не будем доводить до этого! — Отто ослабил галстук на вороте белоснежной сорочки. — Давай будем сотрудничать на взаимовыгодных условиях. Ты, Антон, как начальник охраны Дадуа, являешься доверенным лицом Вахтанга. Так, или нет?

— Так, — ответил Антон, не вполне понимая, куда клонит немец, — Дадуа доверяет мне, и Линке хорошо ко мне относится. Я всегда внимателен к просьбам старика.

— Это очень хорошо! — обрадовался Отто фон Шлёсс. — Тогда поступим так! Ты достанешь мне чертежи конструкции Линке и часть, заметь, часть кристаллов, на которых работает этот чудесный аппарат.