Хосе Сомоса - Соблазн

Вера прошла в спальню и убрала плеер в тумбочку, стараясь не заглядывать внутрь ящика, где было столько вещей, напоминающих об Элисе.

Ее ноутбук, открытый, все еще лежал на постели. Она закрыла испещренный пометками текст «Все хорошо» и открыла сайт карты с распределением наживок по зонам охоты на Наблюдателя.

Ожидая, пока загрузится сайт, она улыбнулась. Боже, как же ей нравится эта работа! От нее никуда не денешься – и пугает, и возбуждает одновременно. Прошлой ночью, в Цирке, ей удалось подцепить на крючок пьяного парня, который перешел черту, разделяющую приставание и агрессию. Веру до сих пор смех разбирает при воспоминании о том, как легко это было: простая фантазия на тему Вонга, дабы освободить его подсознание и умерить желание, а она всего лишь принимает позу Ульриха. Всего лишь . Было так клево увидеть лицо этого парня, пускающего слюни от…

И вдруг девушка замерла.

На этот раз звук был хорошо слышен – скрип дверных петель.

В ее квартире.

От волнения пересохло во рту. Вера пошла в гостиную. Краешком глаза заметила сексапильную фигуру, скользившую вдоль стены, и непростительно долго не могла понять, что это она сама, отраженная в зеркале.

На первый взгляд в гостиной все было на своих местах: маленький столик посредине, кресла, постеры с любимыми исполнителями, остатки торопливого ужина на большом столе. Дальше коридорчик к входной двери, а налево дверь в кухню, но что там внутри, с того места, где стояла Вера, увидеть она не могла.

Она вспомнила, что скрипит именно кухонная дверь. Элиса уже несколько раз напоминала, что нужно вызвать мастера, потому что смазка не помогает.

Кухня .

Это не мог быть ветер – все окна в квартире закрыты.

Там кто-то был . Вере даже стало казаться, что она представляет себе маршрут его перемещения по квартире: «Он вошел в дом, когда я красилась… И это был первый звук, который я слышала. Спрятался в кухне, а когда решил закрыть дверь…»

Сердце колотилось о ребра, пока она раздумывала, что делать.

Сначала возникла мысль позвонить в полицию, но она тут же отказалась от этой затеи. Черт возьми, ведь она – наживка! Да она одна опаснее целого наряда полиции, особенно в костюме. Несколько жестов маски Жертвы пригвоздят предполагаемого вора, да так, что он с места не сдвинется, и ей хватит времени, чтобы подцепить его на крючок.

Ей-то нечего бояться – стоит опасаться тому, кто сюда проник.

Вера заставила себя двинуться вперед. Вокруг царила тишина. Девушка прошла через гостиную и увидела, что дверь на кухню открыта. Припомнила, что так ее и оставила, но порожденный молодым инстинктом сигнал тревоги уже завывал в мозгу, предупреждая, что, несмотря на видимость, тот, кто спрятался на кухне, несомненно, хотел , чтобы она считала, что там никого нет.

«Наблюдатель», – подумала она вдруг и почувствовала, что по спине будто заструился ледяной ручеек. Но этот убийца никогда никого не похищал из дома, компьютеры не указывали на квартиры как на возможную зону охоты, насколько она знала. Абсурдно предполагать, что…

И тут она поняла, что упустила самое простое.

Бросила быстрый взгляд на пульт сигнализации у входной двери. Сигнализация не снята. Не может здесь никого быть. Ей показалось.

Вера облегченно вздохнула. Без сомнения, она обманулась, услышав какие-то звуки из соседней квартиры. «Боже, я и вправду вся на нервах…»

Успокоившись, она прошла те несколько метров, что отделяли ее от кухни, на пороге выросла ее тень. И – никого не увидела. Правда, кухня имела форму буквы «Г», и второй ее половины – той части, где помещалась стиральная машина, – видно не было. Совсем маленького закутка, но вполне способного укрыть человека. Последнее возможное укрытие . Она легонько толкнула дверь, и послышался характерный скрип. Дверь и раньше никак не могла раствориться сама собой. И Вера снова испугалась.

– Кто там? – спросила она пустоту. И почувствовала себя полной дурой – стоит тут и задает вопросы, не решаясь войти в собственную кухню.

«Не входи! – взывал ее инстинкт. – Беги. Уходи отсюда».

Но ведь это глупо. Как там может кто-то оказаться? Как мог он проникнуть в квартиру, если активирована сигнализация? Господи, да нет там никого, она уверена!

Или почти уверена.

И она решила войти. Но прежде, как хорошая наживка, внутренне подготовилась к представлению, которое должно спасти ее в случае любой, самой невероятной агрессии.

С готовой маской Жертвы она вытянула руку, включила свет и вошла.

Одно могу сказать: я никогда не вернулась бы в поместье, если бы не Вера.

Однако звонок Мигеля все мои сомнения по данному поводу стер в порошок. Он оказался для меня чем-то вроде ледяного душа: обновил, завел, лишил чувствительности.

«Исчезновение» – как раз это слово я бы ни за что не пожелала услышать в связи с именем Веры, но в данном случае без него было не обойтись. Просто-напросто минуту назад она была у себя дома, готовилась выйти на охоту, а мгновение спустя словно сквозь землю провалилась. Исчез даже сигнал ее подкожного чипа. Этим идиотам – дежурным в «Хранителях» – и в голову не пришло поднять по этому поводу тревогу, поскольку они решили, что Вера «испытывает игрушку» и собирается снова включить его, когда доберется до своего участка охоты. Но отсутствовали и какие бы то ни было доказательства того, что до Цирка она добралась. Звонки на ее телефоны тоже не дали результатов. Как и срочный осмотр квартиры: дверь взломана не была, сигнализация по-прежнему активирована, никаких следов борьбы. Все утро будут продолжаться поиски следов и аккуратный опрос соседей.

– Падилья разработал просто монументальный механизм поиска, – прибавил Мигель. И подчеркнул: – Мо-ну-мен-таль-ный , солнышко… Они ждут только зеленого света от Алвареса, чтобы запустить его, но он в отъезде… Я имею в виду Алвареса. Его пытаются найти. Ты меня слушаешь?

– Да. – Я слушала его, все еще лежа в постели, уставившись взглядом в потолок.

– Мы вот тут гадаем… а не упоминала ли в разговоре с тобой Вера… В общем, что она собирается куда-нибудь уехать, не знаю. Она ведь так импульсивна… Ты ничего такого не припоминаешь?

– Нет, она ничего не говорила.

Молчание.

– Солнышко, с тобой все в порядке? Может, мне к тебе приехать?

– Со мной все хорошо, спасибо. И – не нужно ко мне приезжать. Я тебе позвоню попозже.

Мигель все еще не отказался от отчаянной попытки приободрить меня:

– Перфис говорят, вполне возможно , что это не Наблюдатель. Верина квартира под прикрытием, как ты знаешь, не входит в зону слежения.

«Но он мог проследить за ней до самого дома, если заметил ее в Цирке прошлой ночью», – подумала я. А еще он мог изменить стратегию или район поиска – под воздействием этого своего «сотрудника», о котором Женс думает, что это его сын. Как бы там ни было, я знала, что Мигель хочет внушить мне ложные надежды, как и я – Вере, утром этого же дня. Я ограничилась тем, что, не шевелясь, продолжила его слушать.