Макс Фрай - Мертвый ноль [litres с оптимизированной обложкой]

Способов перевести дух я знаю немало, но, по моему опыту, на этой стадии утомления мне помогает только один: лечь на спину и смотреть в небо. Это все. Дополнительные удовольствия следует отложить на потом: от них в голове зарождаются мысли, а это совершенно лишнее, когда устала именно голова.

Поэтому я лежал на крыше и пялился в условно звездное, а на самом деле почти сплошь затянутое низкими зимними тучами небо, наслаждаясь совершенно физическим ощущением постепенного опустошения своей башки. Мысли и впечатления вылетали из нее одна за другой и, надо полагать, смешивались с тучами, придавая тем густоты и объема; не то чтобы я действительно верю, будто покинувшие меня мысли превращаются в тучи, но это очень приятно воображать.

Все это я рассказываю, чтобы было понятно, почему я так внимательно разглядывал тучи, что заметил некоторую странность. В любой другой момент я бы ее профукал: обычно я настолько рассеян, что, спустившись в гостиную к ужину, могу не заметить окопавшуюся там стаю ужасающих демонов, пока они не начнут вопить и кусаться. Тогда я, конечно, скажу что-нибудь вроде: «Ой!» – и вежливо поинтересуюсь, каким способом мои незваные гости предпочитают погибать в это время суток. Но не раньше, увы.

Однако сейчас я лежал на крыше и смотрел, как тяжелые темные тучи меняют форму и медленно плывут по небу, то целиком закрывая луну, то позволяя ей выглянуть в просвет между ними; так добрая, сытая кошка играет с мышью, не убивая и не калеча, но и не давая сбежать. Представлял, что в них, как соль в горячей воде, медленно растворяются оставшиеся неразрешенными вопросы, полученные ответы, догадки, сомнения, выводы – ошибочные и верные, все подряд; безапелляционные суждения, которым я сам буду удивляться буквально завтра, если не успею забыть, но я, конечно, забуду, вот прямо сейчас. Туда им всем и дорога, пусть под их тяжестью туча, похожая на крокодила, примет форму острова Муримах с озером точно посередине, как его рисуют на картах, а потом превратится в бабочку – например.

Поэтому, собственно, я и заметил, что одна из туч похожа на сказочного дракона, как их обычно рисуют на картинках, залюбовался ею, даже испытал мимолетное сожаление, что минуту спустя от изящного драконьего силуэта ничего не останется, а фотокамер в Мире до сих пор почему-то не изобрели. И очень удивился, обнаружив, что, в отличие от всех остальных, эта туча не изменяет форму. А потом наконец понял, что дракон висит слишком низко даже для зимней тучи. Практически над самой моей головой.

Тут надо сказать, что когда живешь в магическом мире, объяснить любое удивительное происшествие становится так легко, что снова почти невозможно: слишком уж много вариантов сразу приходит в голову. При этом всегда поневоле учитываешь, что примерно еще столько же версий в нее пока не пришло, по причине элементарной нехватки образования. За несколько лет невозможно изучить не то что всю магию целиком, но даже ее азы.

Вот и сейчас, глядя на тучу-дракона, я невольно начал прикидывать: это кто же такую красоту наколдовал? Кандидатов не то чтобы очень много. Манипуляции с небом требуют серьезной подготовки и огромного вложения сил. Я сам пару раз как-то пробовал и, будем честны, чуть не сдох.

А может быть, кто-то могущественный наколдовал себе такого домашнего любимца и теперь гуляет с тучей, как я с собаками, только сам идет по земле, а питомец – там, наверху?

Или туча – не результат колдовства, а самостоятельное явление? Со своей волей и разумом? Например, любопытный гость из иной реальности; бывают разные формы жизни, и почему бы где-нибудь не жить разумным драконам-облакам?

Или, что гораздо более вероятно, туча – просто чей-нибудь сон? Еще и не такие формы принимают некоторые сновидцы, а мы видим, как они выглядят в своих снах про нас. На самом деле даже удивительно, что при неограниченных возможностях трансформаций, которые дают сновидения, подавляющее большинство сновидцев мгновенно мимикрирует, сливается с окружающей обстановкой и в результате, выглядит совершенно обыденно, так что с первого взгляда не отличишь от нормальных бодрствующих горожан. Но все же некоторые преподносят удивительные сюрпризы, спасибо им за это. Очень любезно с их стороны разукрашивать своими причудливыми сновидениями нашу повседневную жизнь.

Мне понравилась версия, что кто-то неведомый спит сейчас неизвестно где, на дальнем краю Вселенной, и ему снится, как он летает тучей-драконом над незнакомым красивым городом, над всеми этими нашими плоскими и островерхими крышами, темной лентой реки, изогнутыми мостами, пригородными садами, морем оранжевых и голубых огней. Я после такого приключения, пожалуй, рыдал бы, проснувшись – от восторга и одновременно от горя, что это был только сон. Вот и этот неизвестный сновидец наверняка будет рыдать, но я ему все равно немного завидовал. Еще никогда не видел во сне, что я – парящая над ночным Ехо туча-дракон.

Не то чтобы я сознательно принял решение проверить свою догадку, просто такая уж у меня в последнее время появилась привычка – смотреть на всех окружающих боковым зрением, чтобы отличить сновидца от бодрствующего; это не совсем безошибочный, но в большинстве случаев довольно надежный и, главное, очень простой в исполнении прием. Даже руками ничего делать не надо, зырк – и все.

Никаких особо удивительных зрелищ я не ожидал. Обычно когда я смотрю боковым зрением на сновидца, вижу, как мерцает его силуэт – вот, собственно, и все отличие. Но на этот раз меня ждал сюрприз. Туча-дракон мгновенно утратила сходство с тучей, да и от дракона осталось совсем немного. Скорее гигантский пернатый змей, сотканный из такой плотной тьмы, что любая зимняя туча по сравнению с ним сияет как солнце. Никогда прежде я не видел настолько убедительной темноты, одним фактом своего существования словно бы отменяющей возможность света. И вообще всего.

Честно говоря, я чуть сознание не потерял от невыносимости этого зрелища. Но в подобных ситуациях меня обычно спасает тот неприятный факт, что на самом деле я злой. И упрямый. И очень люблю побеждать. Характер не сахар, из-за него я приговорен к пожизненным каторжным работам: постоянно держать себя в руках. Зато моя естественная реакция на сильный страх – нападение. При моей профессии и образе жизни это скорее хорошо.

Вот и сейчас вместо того, чтобы грохнуться в обморок, я прорычал: «А ну убирайся отсюда!» – и поднял было руку, чтобы метнуть в пернатую тьму свой Смертный Шар – действие в данных обстоятельствах, скорее всего, бесполезное, но думать головой я еще и не начинал.

Однако до Смертного Шара не дошло: я просто не успел ничего сделать, поскольку туча, чем бы она ни была, исчезла, а на меня обрушилось нечто тяжелое; в первый момент я был уверен, что это меня так убивают, но почти сразу понял, что на орудие убийства пригвоздившее меня к черепице мягкое, теплое нечто совсем не похоже. И вообще оно – человек.