Кристофер Прист - Экстрим [litres]

Услышав, как хлопнула дверь, Эми откатилась на кресле с колесиками от стола к двери и выглянула в коридор, чуть не вывихнув шею. Это была Тереза. Она подходила к лестнице, с трудом волоча неподъемную сумку.

– Миссис Саймонс! Тереза!

Американка остановилась, оглянулась и пошла назад. Вид у нее был усталый, но довольный.

– Привет! – сказала она, подходя к Эми.

– Я только хотела спросить, будете ли вы сегодня ужинать в гостинице?

– Я как-то еще не знаю. А в общем, почему бы и нет. А что вы думали предложить на ужин?

– Все, что вам будет угодно. – Эми достала из стола меню и протянула Терезе. – Почти все это есть у нас в холодильнике, но если хотите что-нибудь другое или что-нибудь свежее, я еще успею сходить и купить.

По тому, насколько быстро и невнимательно Тереза просмотрела меню, было понятно, что мысли ее не здесь.

– Не знаю. Придумаю что-нибудь попозже, – сказала она, возвращая карточку Эми. – Я и проголодаться-то еще не успела.

А Эми уже жалела, что начала этот разговор. В действительности она собиралась спросить Терезу, спросить по возможности мягче, как она относится к тому, чтобы перебраться в другую гостиницу, но в последний момент не нашла подходящих слов. Или даже не захотела их искать.

А еще она жалела, что этим не занялся сам Ник. И думала, скоро ли приедут эти тайваньцы с американскими именами и акцентом. И прикидывала, где бы ей достать закон о гостиничном деле. Может ли постоялец или группа постояльцев законно требовать, чтобы кроме них в гостинице никто не жил? Вполне возможно, что кинозвезды и всякие там большие политики так иногда и делают, но у них, надо думать, это организовано как-нибудь получше, поделикатнее. Да и вообще, кинозвезды останавливаются в шикарных гостиницах, не в таких, как «Белый дракон». А может, все это делается через деньги: люди, желающие одиночества, оплачивают все номера отеля, а используют только те, которые им нужны. Но только что им делать, если часть номеров уже занята?

– Я схожу к себе наверх и поработаю, – сказала Тереза. – А потом, попозже, спущусь в бар что-нибудь выпить.

– Хорошо. Мне кажется, Ник хотел с вами о чем-то поговорить.

– А вы не знаете о чем? – заинтересовалась Тереза. Эми молча покачала головой, она совсем уже привыкла считать, что это не ее проблема, а Ника. – О’кей, скоро увидимся.

Она подняла с пола тяжелую сумку, повернулась и исчезла из поля зрения Эми, через несколько секунд с лестницы донеслись ее шаги.

Эми достала папку предварительных заказов и нашла в ней тоненькую пачку своей переписки по факсу с тайваньским мистером А. Ли. Она внимательнейшим образом перечитала все приходившие факсы. Если оставить за скобками все цветистые изъявления уважения, тайбэйская корпорация «Ган-хо» заказывала отдельные номера с двуспальными кроватями для четырех совершеннолетних постояльцев, двоих мужчин и двух женщин, с фамилиями Кравиц, Митчелл, Уэнделл и Йенсен. Все расходы гостей должны относиться на счет корпорации, в конце каждой недели один из четверых поименованных гостей будет проверять и подписывать счет, который должен быть отправлен по факсу в тайбэйский офис мистера Ли. Сразу после этого в Булвертонское отделение банка Мидленд будет переведена соответствующая сумма, каковая будет выплачена хозяевам гостиницы по первому их требованию. Предварительный заказ распространяется первоначально на две недели, однако с возможностью неограниченного продления. По всем неясным вопросам обращаться к мистеру Ли.

И ни слова, ни полслова о том, что в их распоряжении должна быть вся гостиница.

Она взглянула на часы и мысленно прикинула, сколько ехать от Хитроу до Булвертона. Получалось, что они могут появиться через час, а уж к вечеру так точно. Нужно что-то делать, и поскорее.

Она поднялась наверх. Ник лежал на кровати совсем голый и курил.

– Посреди дня в бар никто не заглядывает, – объяснил он. – Может, и ты полежишь?

Ее первым желанием было повернуться и уйти. Все эти дела с Ником ей нравились, как и раньше, но последнее время он только и знал, что валяться в постели, и это было просто возмутительно. И все же она сдержалась.

– Я хочу разобраться с одной вещью, и прямо сейчас, – сказала она. – Это точно, что ты тогда говорил? Что ты единственный, кто может вынудить постояльца съехать из гостиницы?

– А что это тебя так беспокоит?

– Я же, кажется, все уже объяснила.

– Да выкинь ты это из головы.

Эми присела на край кровати и почти помимо собственной воли положила руку ему на грудь. Ее пальцы ощутили чистую, гладкую, теплую кожу.

– Я не хочу, чтобы мы теряли такие деньги, – сказала она. – Эти постояльцы сбросят с наших плеч массу проблем. С твоих, собственно, плеч, но я уже себя не отделяю.

– Оставь это мне. Я привез еще одну двойную кровать, и этого им вполне хватит. А когда они приедут?

– С минуты на минуту. Они звонили из Хитроу уже час с лишним назад и сказали, что едут.

– Это всегда получается дольше, чем думаешь, – сказал Ник, поворачиваясь к ней. – Ты бы лучше разделась.

– Нет, мне нужно быть внизу, а то приедут, а там никого.

Не говоря больше ни слова, Ник начал расстегивать ее платье, настолько торопливо, что ничего не получалось, и Эми разделась сама.

Потом, когда они уже просто лежали, прижавшись друг к другу, со двора донесся рев мощного двигателя. Тяжелая, по всей видимости, машина парковалась прямо под их окном; водитель то и дело переключал передачу, маневрируя в тесном пространстве.

– Это они, – сказала Эми. – Это американцы, я точно знаю.

Она скинула ноги с кровати, и Ник тут же отвернулся к стенке, изображая крайнее неудовольствие; в действительности Эми прекрасно знала, что, когда они занимались любовью в дневное время, он, как правило, быстро от нее отстранялся и либо засыпал, либо брал газету и начинал читать.

Как была голая, она подбежала к окну, присела и выглянула во двор. Водитель длинного темно-зеленого фургона пытался, но все никак не мог втиснуть его рядом с машиной Терезы Саймонс. На крыше фургона виднелась складная тарелка спутниковой связи, уложенная в специальную выемку. Позади этой выемки было крупно написано число «14», светло-зеленое на темно-зеленом. Эми слегка удивилась, зачем владельцы фургона написали идентификационный номер на крыше, где ни одна собака его не увидит. Левая передняя дверь открылась, и на бетон спрыгнула молодая женщина с темно-русыми волосами; она прошла назад и начала руководить водителем, так еще и не сумевшим припарковать машину. Словно что-то почувствовав, она оглянулась на окно Эми, и их глаза на мгновение встретились. Понимая, что ничего, кроме ее головы, с парковки не видно, Эми все же отскочила от окна и стала торопливо подбирать свою одежду с пола.