Кристофер Прист - Экстрим [litres]

Так что можно было никуда не спешить, читать себе да отхлебывать кофе. Запоздало сообразив, что Эми только из-за нее и задерживается, она со вздохом закрыла книжку и пошла наверх, неопределенно размышляя, что нужно сказать кредитно-карточной компании и как сказать это покороче.

Достав из сумочки магнитный ключ и почти уже подойдя к своему номеру, она вдруг заметила, что в дальнем, погруженном во тьму конце коридора кто-то стоит. По позвоночнику пробежал неприятный холодок. Из тени появился человек, он дошел до двери ее номера и остановился. Тереза тут же узнала Кена Митчелла, молодого парня, говорившего с ней раньше, и ее страх сменился раздражением. Вспомнилось, что и в прошлый раз он тоже поджидал ее у двери.

– Здрасьте, мэм. – Губы Митчелла изогнулись в делано приветливой улыбке.

– Добрый вечер.

Тереза старалась его не замечать, но он занял такую позицию, что она не могла подойти к двери, не вступив с ним в прямой физический контакт. Уже здесь, в двух шагах от него, она чувствовала запах какой-то дорогой косметики: тонизирующего лосьона, масла для тела, средства для укладки волос. Он был в светлом, спортивного покроя костюме. У него был узкий, безукоризненно завязанный галстук с мелким неброским рисунком. У него были короткие, заботливо причесанные волосы. У него были ровные белые зубы и тренированное тело. Глядя на него, ей хотелось уничтожить его, растереть в порошок.

– Я уже давно пытаюсь вас найти, миссис Саймонс. Нам с вами нужно поговорить.

– Извините, пожалуйста, но я очень устала.

– Мы знаем, кто вы такая, агент Саймонс.

– И что с того?

– А то, что мы вынуждены сделать вам некое предложение. Мы находим ваше присутствие в этой гостинице вредным – для нас, естественно. Мы связались в Вашингтоне с начальником вашего отдела и установили, что вы находитесь здесь не по служебным делам.

– Я в отпуске, – сказала Тереза. Ей на мгновение стало любопытно, о чем там говорили эти люди с ее начальством. – Вы не будете так любезны позволить мне пройти в свой номер?

– Да, но только вы не совсем вроде как и в отпуске, потому что проводите здесь нечто типа частного расследования по делу Джерри Гроува. В ФБР говорят, что они ничего об этом не знают и не уполномочивали вас каким бы то ни было образом. Вы, мэм, преступаете пределы своей юрисдикции, разве не так?

– Это не ваше долбаное дело, и Бюро тут тоже ни при чем. Вы что, не слышали, что я в отпуске?

– Если я верно понимаю ситуацию, то, пока у вас есть жетон, Бюро сохраняет интерес ко всем вашим действиям. И хотите вы того или нет, но мы считаем это нашим делом. Мы поселились в этой гостинице на основании договоренности, что кроме нас в ней…

– Вот с гостиницей и разбирайтесь, – оборвала его Тереза, начинавшая всерьез опасаться, чего там эта гоп-компания наговорила ее начальству и сотрудникам. Словно без них заморочек мало. – Я тут ровно ни при чем.

– Думаю, вы скоро убедитесь, что у нас есть способы убрать вас отсюда.

– Валяйте, – лучезарно улыбнулась Тереза. – Не многие американцы находят в себе смелость идти поперек ФБР.

– А кто вам сказал, что я гражданин США?

– Ах, извините, ошиблась. А теперь не могли бы вы меня пропустить?

– Нам нужна вся эта гостиница, – снова сказал Кен Митчелл. – Поэтому мы нашли для вас номер в другой гостинице, в истбурнском «Гранд-отеле». Наша компания готова оплатить все расходы по переезду, и мы настойчиво предлагаем вам к завтрашнему дню освободить вашу комнату. Кроме того, мы требуем, чтобы вы прекратили пользоваться услугами филиала нашей компании, расположенного на Уэлтон-роуд.

– Что это с вами? – спросила Тереза. – Вы когда-нибудь слушаете или только говорите?

– Я-то слушаю, а вот вы? Мы хотим, леди, чтобы вы отсюда съехали.

– Объясните мне, с какой такой радости, и, может статься, я об этом подумаю.

– В данном случае мы требуем, чтобы гостиница была предоставлена в полное наше распоряжение. У нас есть контракт с менеджментом…

– А вот они так не считают.

– Они ошибаются, и, если контракт будет нарушен, это дорого им обойдется, очень дорого. А пока вы либо покинете гостиницу добровольно, либо мы подадим судебный иск о выселении. Выбирайте, что вас больше устраивает.

Митчелл как стоял, так и стоял; чтобы открыть дверь, Терезе пришлось бы его коснуться, а одна уже мысль об этом вызывала у нее тошноту. В слабой надежде, что он посторонится, она подняла на пробу правую руку, державшую карточку-ключ. Он не посторонился. Тереза опустила руку; она стояла в двух шагах от Митчелла, боясь его и ненавидя почти в равной степени.

– Есть и другие «Экс-экс»-провайдеры, – сказала она. – В Брайтоне есть такое заведение, вы же не можете помешать, чтобы я туда ходила?

– Да ходите вы куда хотите, лишь бы не в наш филиал.

– Зачем вам надо, чтобы я съехала?

– Вы путаете наши планы. Мы действуем по лицензии на изготовление софтвера, выданной нам в рамках проекта Валенсийского договора – общеевропейского соглашения, регулирующего свободу доступа к электронной информации. В США мы бы действовали по федеральной лицензии в соответствии с законом Макстивена. Знаете этот закон?

– Да, конечно.

В ее памяти что-то щелкнуло – прошлогодние курсы переподготовки; предмет, в который она не слишком вникала; области, объявляемые карантинными в интересах разработки софта; право посылать уведомление о необходимости удалиться.

– Здесь законы США не действуют, – продолжил Митчелл, – поэтому мы действуем в соответствии с их европейским аналогом. Валенсийские протоколы несколько мягче, но если применить их в полную силу, результат получается примерно тот же.

– Могу я взглянуть на вашу лицензию?

Лицензия появилась у него в руке, как кролик из цилиндра фокусника. Он развернул ее и держал неподвижно, под таким углом, чтобы Терезе было легче читать.

– О’кей, – кивнула она. – Но почему вы столько об этом молчали?

– А вы почему молчали, что вы федеральный агент?

– А как же персонал гостиницы? – спросила Тереза. – Их вы что, тоже хотите выгнать?

– Нет, они нам нужны.

– А почему только они, а не я?

– Потому что они были здесь, когда Гроув устроил бойню, а вас не было. У них есть воспоминания о случившемся, а у вас нет. Нас интересует то, что они помнят, и не интересуют ваши теории.

– У меня нет никаких теорий.

– Расскажите это кому-нибудь другому. Вы с головой ушли в свои теории. А мы этого не хотим. Ваше присутствие разрушительно.

– Не порите чушь, – раздраженно отмахнулась Тереза. – Вы же не можете по собственному бзику разгонять постояльцев каждой приглянувшейся вам гостиницы, никто вам этого не позволит.

– Вы так считаете, агент Саймонс? Может, поспорим?