Павел Парфин - Новая погоня

(Свет гаснет. Затемнение.)

Большовск. Солнце заливает проспект, отражаясь в стеклянных стенках лифта в Центре торговли. В кабине лифта — Ксения.

Ксения. Лифт застрял? Делов-то — лифт застрял. Стоит ли так убиваться. Когда город весь как на ладони, когда солнце — на ладони. Солнце, такое потешное, ластится к моим губам и волосам. Мне щекотно и чуточку больно. Зацелованные губы печет. А волосы мои ужасно всклочены после ночи… ( Тихонько смеется. ) Но я не жалуюсь и ни за что не стыжусь. Ни перед солнцем, что льнет ко мне доверчивым котенком — все рвется причаститься моей непутевой, взбалмошной любви. Ни этим трем унылым пассажирам с кислыми минами, застрявшим со мной в лифте. А, черт с ними! ( Пауза. ) Конечно, мне легче, чем им. ( Украдкой оглядывается. ) Ведь я после ночи… После бурной ночи всегда легко. Ах, какая истома! Это даже хорошо, что лифт встал, — есть немного времени вспомнить и посмаковать, снова насладиться ночным фейерверком. Она была поистине волшебной — эта ночь любви! Я наконец-то открылась ему, а он… он открыл мне себя. Он был таким нежным и неутомимым! Предупредительным и изобретательным. Боже, тело до сих пор сладко поет и трепещет; пальцы на ногах дрожат счастливой дрожью при одном лишь воспоминании, как он это делал… ( Пауза. ) А глаза? Мои глаза? Мне жаль это солнце, которое не научилось отводить взгляда. Приходится мне первой прятать глаза. Бесстыжие. Непокорные. Покоренные, ужасно счастливые мои глаза. Блестящие, сверкающие, готовые запросто выжечь дыру в стене этого неуклюжего лифта. Способные метнуть свой глазной огонь до самых небес. До самого солнца! ( Пауза. ) Но я это не сделаю. Я не сделаю этого с моим любимым солнышком. Я лучше скажу ему привет, а свой огонь оставлю при себе. До лучших времен. До будущей ночи. До новой любви с моим ночным другом. Тогда мой огонь будет очень к стати… А ты что скажешь, любимый? ( Пауза. ) Хм, интересно, слышит ли он меня в эту минуту? Мой голос сердца?.. Хоть кто-нибудь слышит меня в этом чертовом городе?! Вечно голодном и пережравшем! Унылом и распущенном! Где любви неуютно ни в чайной, ни в заброшенном парке, ни на тихой улице. Сдается мне, что любви нет места даже в сточных канавах… Которых, впрочем, в этом городе тоже нет. Ничего здесь нет! Кроме нескольких тысяч проклятых лифтов с прозрачными стенками. В них застревают от рождения и до самой смерти. Трогают, щупают, изучают мир сквозь стекло. Хвастают своими открытиями, упиваются своим величием и грандиозностью замыслов… И даже не подозревают, что имеют дело с иллюзией. С искаженным образом мира, пропущенным сквозь стекло лифта. ( Пауза. ) Мой лифт застрял. Застрял, как тысячи остальных лифтов. Этот город заселяют исключительно одни лифты. У них есть одна привилегия: заманить к себе человека и застрять с ним — вплоть до его последних часов дурачить его… Лифты словно нарочно скрывают от людей, что жизнь отнюдь не такая, какой им видится из лифта. Жизнь на самом деле другая… Она — движется! Меняется. Меняется к лучшему! Пока лифты стоят, дурача своих пассажиров, жизнь преобразилась уже несметное число раз!.. И невдомек никому, тем, кто сейчас рядом со мной, невдомек, что есть еще жизнь — за стеклом… ( Пауза. ) Я знаю, как выбраться из этого чертового лифта. Теперь, когда я влюблена, я знаю, как вырваться из любого лифта! А вы, вы хотите вырваться? Последовать за мной туда, где жизнь не выглядит банкой маринованных помидоров?.. Я могла бы многих научить этому — как бежать из лифта. Но меня никто не слышит, не хочет слышать. Люди обречены на свои лифты, а я… на любовь. Да-да, я обречена на любовь. Я приговорена к любви к своему единственному, милому! Ты слышишь меня, я зову тебя?! Тебе не терпится, уже не терпится сжать в своих ладонях мое сердце? И ты не страшишься моего слепящего, огнеметного взгляда?.. Тогда я сейчас, вот только выберусь из лифта — прожгу в его стенке дыру и выберусь. ( Пауза. ) Ведь ты меня такой силой наделил, любимый, такой силой!

(Свет медленно меркнет. Затемнение. Внезапно из кабины лифта вырывается наружу ослепительный, бурлящий сноп искр.)

Свет включается. На заднике картинка того же проспекта. Посреди сцены вполоборота стоит застрявший в уличной пробке мотовездеход. В мотовездеходе, скучая, развалился Гера. Из правой задней кулисы, как бы из-за поворота проспекта, выходит Алек. Заметив приятеля, Гера принимает настороженную позу.

Гера ( удивленно и с некоторым недовольством ). Что так быстро? Что там? Ты дошел до начала?

Алек. Машин до фига! Я и не думал, что столько может быть.

Гера ( раздраженно ). Я спрашиваю: ты дошел до начала? Ты видел, где начинается пробка?

Алек ( с виноватым видом разводит руками ). Нет. Этих машин, говорю тебе, как собак нерезаных. По-моему, нашей планете грозит перенаселение машин.

Гера. Умник, ты мне зубы не заговаривай! Ты почему не выполнил приказ?!

Алек. Не горячись, сейчас, все по порядку. Ты не представляешь, там целая жизнь, своя жизнь…

Гера ( смотрит с ненавистью на Алека ). Где? Что ты несешь?!

Алек. В пробке. Пробка живет своей жизнью; все о чем-то болтают, тут же, возле своих тачек или высунув голову в окно; меняются налево-направо что под руку попадет; все в ход идет: запчасти, покрышки, амортизаторы, магнитолы, дивидидиски, брелки, флаги, травка, значки…

Гера ( засовывает руку за пазуху за пистолетом ). Я тебя сейчас пристрелю…

Алек ( все сильней воодушевляясь впечатлениями от увиденного ). …Там даже готовят еду; в одном месте предлагали горячие чебуреки — я отказался…

Гера ( мгновенно позабыв про пистолет, в отчаянье хватается за голову ). Кретин, надо было мне принести! Знаешь, как достала солнечная диета?!

Алек. Но чебуреки — это пустяки. По сравнению с девчонкой. Ты бы видел, какая там деваха: ноги — во! Попа — во!..

Гера. И что? От нее ты тоже отказался?

Алек. Да.

Гера ( взвывает от глухой ярости ). У-у, полный идиот! Кого я послал?! Надо ж было так прогнать! Схватил бы девчонку, кинул бы на спину — и сюда по-быстрому!

Алек. Я не смог… Устоять…

Гера. Что?

Алек. Там, рядом с машиной, где девчонка глазки строит, всего в десятке метров от нее — игра. Музыкальная. Ну, ты знаешь…

Гера. Не знаю я никаких музыкальных игр. Что мне, делать больше не хер, кроме как в игры играть?!

Алек. …Берешь микрофон, выбираешь мелодию и…

Гера. А-а, караоке, что ли? Какая это игра, дурость одна. Забава для пингвинов.

Алек. …Вот тут я не удержался, во мне какой-то бесенок проснулся. Короче, я рискнул попробовать…

Гера. Да? Так ты еще и певец у нас! Ну да, с таким-то слухом. Мистическим, можно сказать…