Иван Цацулин - Атомная крепость. Роман

- Он в сознании?

- К сожалению, пока нет, но врачи уверяют, что все будет в порядке.

- Но какое отношение имеет этот случай к моей командировке? И при чем тут Ухваткин? Неужели он пошел на такое дело?

- А вот при чем… - продолжал полковник, взяв лежащую на столе папку и перелистывая подшитые в ней документы. - Вот тут в деле имеется не лишенное для нас интереса свидетельское показание гражданина Бехтеева, кстати, одного из соседей Ухваткина. Бехтеев доводится дядей пострадавшему Иванову. По словам этого Бехтеева, Иванов последнее время жил в Москве, где он снимал комнату, но часто бывал у него, в Загорске. За некоторое время до предстоящего отъезда Иванова на работу в Киргизию Бехтеев созвал в гости ближайших родственников и друзей. Каким-то образом в гостях у него очутился и Ухваткин, который и предложил желающим на прощанье сфотографироваться. Иванов и другие присутствовавшие с удовольствием приняли это предложение. Ухваткин сделал ряд снимков, пообещав срочно изготовить фотокарточки. Однако, ссылаясь на занятость, он тянул. Ухваткин при этом знал, что Иванов очень хочет иметь фотоснимки: вместе с ним сфотографирована молодая женщина, с которой Иванов мечтал впоследствии связать свою жизнь. И вот когда остался один день до отъезда Иванова в Киргизию, Ухваткин вечером явился к Бехтееву со снимками. В этот раз Иванов пробыл в Загорске долго, сначала у дяди, а потом у своей знакомой. На станцию он ушёл к последней электричке на Москву. Что с ним случилось по дороге на станцию и кто на него напал, пока неизвестно. Когда под утро его обнаружили прохожие, неподалеку от него случайно нашли порванные фотоснимки, благодаря которым удалось впоследствии установить личность пострадавшего: рядом с Ивановым был снят Бехтеев, которого хорошо знают во всей той округе. Ни денег, ни документов при Иванове не оказалось. Исчез и железнодорожный билет, чему никто не придал значения: кому и зачем нужен железнодорожный билет! Таким образом, налицо было типичное покушение с целью ограбления. Появилась было и другая версия - о покушении из-за ревности, но она вскоре отпала как неосновательная.

- А как с Ухваткиным? - с интересом спросил капитан.

- В том-то и дело, что он обеспечил себе алиби - был в ту ночь далеко за городом, отвозил снимки, там и заночевал. Теперь, когда нам известно, что он связан с агентами иностранной разведки, я уверен, что тут без него не обошлось, и по-новому смотрю на это покушение.

- Следовательно, вместо Иванова в Киргизию с его документами ехал кто-то другой, кого и убили? - спросил Русаков.

- Вы думаете, что убили того, кто присвоил себе документы учителя Иванова? - Соколов выжидательно посмотрел на капитана.

Русаков на этот раз не спешил с ответом.

- Сложное дело… - неопределенно сказал он наконец. - Кто-то бросил Иванова в канаву, будучи уверен, что он мертв…

- Безусловно, - согласился полковник.

- Затем этот «кто-то» едет в поезде с документами Иванова и в свою очередь становится жертвой покушения. В такое стечение обстоятельств трудно поверить.

Соколов с удовлетворением потирал руки.

- Дальше, дальше, - торопил он.

- Скорее можно предположить, что в поезде был убит кто-то другой, кого преступники хотели выдать за Иванова, - продолжал свои рассуждения Русаков. - Ну, запросят Арзамас, оттуда ответят: да, уехал в Киргизию наш Иванов. Кто поедет в такую даль устанавливать личность убитого?

- Ваши предположения не лишены интереса, особенно если не забывать, что Иванов - человек одинокий, - заметил полковник. - Стало быть, вы думаете, Сергей?…

- Я уверен, что кому-то были нужны документы Иванова!

- Я вам скажу, кому его документы потребовались, - спокойно произнес Соколов.

- Вы имеете в виду тех, кто встречались на Дмитровском шоссе?

- Безусловно! Ведь Ухваткин с ними связан.

- Но кому и зачем потребовалось убивать еще кого-то и подбрасывать ему документы Иванова? - задумчиво произнёс капитан.

Полковник Соколов развел руками:

- Это нам предстоит выяснить.

Неожиданно Русаков вскочил на ноги.

- Я, кажется, понял, - взволнованно заговорил он. - Посмотрите, товарищ полковник, что получается: Шервуд передал лже-Силину какой-то приказ…

- Который в свою очередь кто-то передал Шервуду, - вставил Соколов.

- Лже-Силин что-то приказал Ухваткину, и вот - один почти убитый в Загорске, второй определенно убитый в Киргизии, неподалеку от города Фрунзе. Вот куда тянется линия: Шервуд - неизвестный, выброшенный с поезда в киргизской степи. И это еще не конец ниточки! Так куда же она тянется? - и Русаков посмотрел прямо в глаза полковника.

- Возможно… - сказал тот, - возможно и это… Я рад, что вы теперь начинаете понимать в чем дело. И заметьте, Сергей: ниточка тянется не от Шервуда, а наверняка через Шервуда от кого-то, кого мы еще не знаем. Куда она тянется? Вчера конец ниточки показался близ города Фрунзе, а кто знает, где он покажется завтра? Этого мы сейчас определенно сказать не можем, но профилактика никогда не мешает, особенно когда дело касается таких людей, как Лучинин и Ясный, - а вдруг ниточка-то тянется к ним! Пока мы тут будем разматывать клубок, вам, Сергей, нельзя терять ни минуты. Итак, в горы Тянь-Шаня, догонять геологическую экспедицию.

- Слушаюсь, товарищ полковник. Разрешите идти готовиться к отъезду?

- Идите, да не забудьте поддерживать со мной регулярную связь.

- Слушаюсь, - капитан Русаков пожал руку своему начальнику, повернулся и четким шагом вышел из кабинета.

Рано утром летчикам нанес визит Томас Вуд. Он был по-прежнему вежлив и гостеприимен.

Удобства капитана и его бортмеханика, казалось, составляли отныне его главную заботу. Но Гейм и Финчли были теперь насторожены больше, чем когда-либо: пребывание в Прайсхилле не прошло для них бесследно.

Как и раньше, завтрак подал Джо. Молодой негр был явно чем-то напуган. Хотелось расспросить его, но в доме все время вертелся Вуд. Собирая со стола посуду, Джо сумел все же подсунуть им крошечную записочку, написанную химическим карандашом: «Я знаю вас как честных солдат. Почему же теперь вы помогаете Прайсу? Никуда не отлучайтесь сегодня - я постараюсь пробраться к вам».

Друзья тревожно посмотрели друг на друга. В этот момент в комнату почти ворвался Вуд.

- Чем обязаны, мистер Вуд? - обратился к нему Гейм.

- О, извините, джентльмены, - заулыбался управляющий. - Мне казалось, что я по рассеянности оставил тут черновик делового письма, написанного мной еще сегодня вот этим карандашом. - И внимательно следя за выражением лиц своих собеседников, Вуд протянул им крошечный химический карандаш.