Никита Калинин - Под сенью исполинов

На Земле, в Новосибирске, у входа в новый корпус психподготовки высился памятник, посвящённый этим людям. «Слившиеся с космосом» он назывался и представлял собой троих космопроходцев, плотно прижавшихся друг к другу и смотрящих вверх. Вытянутые руки их сливались воедино и вытягивались в закрученный поток, устремляющийся по задумке в безграничное пространство. Меж собой члены разных экспедиций горько именовали его «Слившиеся в космос».

— Маяк разбит! — услышали Роман-Рената. И это означало, что никто не погиб.

— Пятый готов и проверяется! — вклинился внезапно незнакомый голос: молодой, значительно моложе остальных.

То был что-то озадаченно просчитывающий паренёк — лет девятнадцати, не больше. Вытянутое лицо и длинный, чуточку крючком нос придавали ему очевидное сходство с персонажем популярного на Земле электронного комикса, горе-исследователя Фарадея, с недавних пор так ещё и героя реклам.

Неподалёку, на краю соседней с Романом капсулы сидел ещё один член экспедиции. Судя по устремлённому в пол рассеянному взгляду, его беседа с Ординатором подошла к концу не так уж давно. Он тоже кутался в тонкое невесомое полотно, пропитанное низолином — веществом, обладающим лёгким анестетическим и выраженным регенеративным действием.

— Девяносто шесть, девяносто… семь… де… вяносто… во-о-осемь… Что-то Орешек медлит… — вслух отсчитывая шкалу проверки индивидуума Ординатором, отображённую на интерактивной панели, юнец назвал последнего Орешком. Ровно так, как его про себя именовал сам Нечаев. Засомневавшись, Роман пропустил это мимо внимания.

— Сто, — завершила за него Рената и первой оказалась у открывающийся капсулы, держа наготове низолиновое полотно.

На пару секунд проекция её взгляда пропала из головы Романа. Опережая негодование, коротко пояснил всевидящий и всезнающий:

«Угроза вторжения в частное».

Когда картинка возникла вновь, стало ясно почему Ординатор прервал трансляцию. Укрытая регенерирующим полотном, на мягких секционных подушечках капсулы всем телом дрожала девушка. Бледненькая, со вздёрнутым носиком и большой родинкой на мочке уха. С уголков закрытых глаз к голым вискам обильно стекали слёзы. Ей было больно…

И это была не Оля. Настолько внешность не переменилась бы. Где-то внутри шевельнулся сгусток неясной тревоги — что-то не так…

— Третий — девяносто три! — донёсся голос хмурого «бородача». Пробуждался следующий член экспедиции.

— Ты меня слышишь? — Рената низко наклонилась над девушкой.

Но та не реагировала. Дрожала крупно, подёргивалась, бледные тонкие губы кривились набок, испуская белёсую пену. Рената на некоторое время замерла, заботливо, почти по-матерински положив ладонь на её лишённую волос голову. Очевидно, она вела приватный диалог с Ординатором. Роман, глядя на исходящую дрожью девушку, начал всерьёз беспокоиться. Среди уже известных науке последствий «прыжка Антонова» имели место паралич и весьма болезненные судороги и спазмы, а также остановка сердца.

— Сто! — почти выкрикнул Фарадей, как его окрестил про себя Роман.

Где-то вне поля зрения склонившейся Ренаты открылась ещё одна капсула. Послышались негромкие переговоры, шуршание развёрнутого полотна.

— Девяносто один!.. Это первый!.. — донеслось следом.

Стало ясно: нужна и его помощь. Роман глубоко вздохнул и очень медленно раскрыл глаза.

— It’s my fault! Do you hear me?! — неожиданно вскричал кто-то с надрывом из-за головы Романа.

Послышались быстрые шаги, на миг завязалась борьба, но вскоре всё стихло. Галлюцинации и агрессия не менее распространённые явления в постпрыжковый период. Только вот Ординатор вряд ли позволит надолго зашкаливать чьим-либо эмоциям. На то он и Ординатор.

— Мне н-нужна помощь, — заикаясь, громко позвала Рената; Фарадей подскочил к ней одним прыжком. — Респиратор Брамина!

Респиратор нашёлся вовсе не там, где по логике должен бы найтись. На влажное лицо дрожащей в капсуле девушки надели полупрозрачную каплевидную чашечку со сменным миниконтейнером. Быстрыми пальцами Рената ввела нужные настройки, и в дыхательные пути пациентки попал нужный состав на основе токсичного растворителя под названием эмина, который оказывал противодействие некоторым известным последствиям «прыжка».

Рената облегчённо выдохнула, сняла с подопечной респиратор и отстранилась.

От залитой слезами хрупкой девицы можно было ожидать всякого. Но уж точно не короткого потока матерной брани, и почему-то в адрес парня с ещё больше вытянувшимся от удивления лицом. И брани не простой, а отчего-то сдобренной немецкой речью! Фарадей даже поспешил отвернуться, видимо, приняв близко к сердцу. Зря. Ведь уже в следующий миг девушка спала.

Ординатор крайне редко не успевал вмешаться в эмоциональный фон человека с тем, чтобы пресечь всплеск чересчур негативных или порой позитивных эмоций. Но почти никогда у него это не выходило с только что пробудившимися после «прыжка». Принцип его действия выстраивался на мгновенном просчёте наиболее явных вероятностей исходя из личных особенностей индивидуума. Им запоминалась та самая «контрольная копия». А после прыжка некоторые люди порой не соответствовали сами себе. Это называлось «повреждением личности» в наборе тестов Ординатора. Ничего серьёзного, если показатель повреждения не превышал одного процента.

Роман покрутил головой: изображение смазалось, стало чуточку дурно. Торопиться не стоило. Он глубоко вздохнул, попутно ощупывая руками бёдра и колени. Тут же болью отозвались ногти — мягкие, податливые чешуйки. Он выругался.

Взгляды Романа и Ренаты встретились. Выглядела она скверно: по высокому лбу блестела испарина, от смуглого, округлого лица отхлынула кровь, оставив его серым и довершив картину бледностью губ. На сей раз Рената изменилась не так сильно, как в прошлый.

Многих психоактивных людей, то есть годных к длительному процессу «прыжка Антонова», а равно и к расширенному внесению в разум Ординатора, отпугивала перспектива навсегда потерять привычный облик. Ведь материализуясь в капсуле квантового приёмника, человек всякий раз выглядел чуточку иначе.

На собственную же новую внешность Роману было откровенно плевать. Метаморфоза его всерьёз не заботила. Гораздо больше беспокоили размягчённые и болезненные ногти…

Группа ожидала пробуждения очередного космопроходца, и Роман уже переживал не на шутку, ведь Ольга ещё не пробудилась…

Между рисовидными капсулами петлял Фарадей, раздавая нижнюю одежду каждому, кто в ней нуждался. Рената замерла около панели с цифровым отсчётом, а «бородача» и вовсе не было видно. Чувствуя себя той черепахой из анекдота, Нечаев медленно надел принесённую форму.