Никита Калинин - Под сенью исполинов

— Жив… — облегчённо выдохнул он, заметив выброс углекислого газа из приснопамятной алюминиевой трубки.

Датчик запищал опять, предупреждая о приближении новых целей. Роман высунулся из-за дерева и настроил визор.

К ним шли трое: две «Осы» с винтовками наготове и «Сапфир», за которым шуршал вздутыми колёсами транспортёр. Это были Иван, Трипольский и упрямец Буров, который умудрился добраться до модулей, поднять тревогу и снарядить подкрепление.

— Что с Ганичем? — спросил Роман, выслушав короткий доклад. Они грузили неподвижного Бёрда на платформу.

— Уже в медблоке, товарищ майор! — отозвался остававшийся за командира Иван и добавил мрачно: — Вики нет, им занялась Рената Дамировна.

— Ганич — это не Ганич, чтоб вы знали! — выпалил Трипольский, взмахнув винтовкой, как палкой какой. — Я перелопатил тонну материала! Он — тот самый майор, вернувшийся с Ясной с первым отчётом! С ложным отчётом! Он — Михайлов Матвей!..

Вот дела тебе, бабушка, Юрьев день… Как вообще получилось, что он попал в состав экспедиции?! Кто проверял личность?! Если доведётся ещё раз увидеть упитанную рожу Корстнева, вопросы будут поставлены правильно — ребром. Ладони. По кадыку.

Роман примерно помнил места, где лежали чужаки. Не стоило класть кого-то из них на платформу рядом с Бёрдом, но и оставлять их тут тоже не следовало. Шутка разве — инопланетяне! И, раз напали без предупреждения, сразу видно — братья по разуму! Труп даже одного из них бесценен. Об оружии даже говорить не о чем.

Командир экспедиции не мог не учитывать этого. Пусть сложившаяся ситуация не сулила никаких ясных перспектив. Обстановка изменчива, а такой шанс может больше не представиться.

Обнаружить тела сумели только воспользовавшись ЭМ-фильтром визора — остаточный ток скафандров чужих «подсвечивал» контуры их тонких тел в тумане. Тащили их волоком. Беспокоясь как бы сервопривод вновь не закапризничал, Роман подцепил обоих чужаков, что чуть-чуть не дошли до Бёрда, к «Осе» Иванова, затянув им на ногах удавкой трос. Не было никакой уверенности, что Фрэнки убил их, посему космопроходцы, подсвечивая друг другу фонарями, хорошенько притянули их конечности к телу. Как говорится, на всякий пожарный.

По ходу встречались деревья со следами выстрелов как людей, так и их инопланетных визави. Если в первом случае не было ничего необычного — из округлых отверстий с рваными краями на входе тёк голубоватый светящийся сок, а на выходе красовалась развороченная ударной силой дыра, то во втором всё выглядело куда любопытней.

Попадание из «ружья» чужаков оставляло в стволе идеально правильное круглое отверстие. Без повреждения коры, рваных краёв, обугливания древесины и прочего. Складывалось впечатление, что некто-перфекционист необычайно аккуратно вырезал неведомым инструментом из дерева цилиндрик и затем вынул его. Но привлекало внимание не столько это. Внутри отверстия отлично просматривались «сосуды», по которым циркулировал фосфоресцирующий сок, оказавшиеся после выстрела повисшими в пространстве. Они вообще не были повреждены!

Планета уже давно окунулась в холод зеленоватой ночи. Проходя мимо разбросанных контейнеров, Роман бегло осмотрел остатки груза, но следов прямого попадания не было.

— С этими… что делать, командир?

— Внутрь их. Только осторожно, под дулами. Мало ли — вдруг дёрнуться. Я не уверен, что им кранты…

— Вы их?.. — провалившимся от волнения голосом спросил Трипольский, касаясь панели внешнего шлюза. Голова его «Осы» то и дело вертелась — сказывалась реакция нейроинтерфейса на заболевание Фарадея.

Нечаев ограничился лаконичным «нет» и первым вошёл в отсек стабилизации атмосферы. Чужаков внесли и, уложив на пол, протащили волоком по всей протяжённости модулей. Позади, пригнувшись, шли «Осы»: винтовки неотрывно смотрели в белые, глянцевые тела.

Буров перенастроил панель лаборатории на «изоляцию». Витражи задвинулись непробиваемыми углепластиковыми щитами. Столы оборудовали дополнительными ремнями и утянули ими свисающих ногами пришельцев. Поверхность их тел, или экзотел, оказалась удивительно податливой, если не сказать мягкой. Чем сильней сдавливали их ремни, тем глубже продавливалась глянцевая «кожа».

Рената пришла позже. Нечаев решил не оттягивать первичный осмотр чужаков. Элементарная логика твердила: опасно оставлять внутри колонии пришельцев, пусть даже в подготовленных изоляторах, не убедившись живы ли они. Мысль показалась достойной внесения если не в Устав, то в «марсианские правила» точно. Ведь прецедент выпал на их долю…

— Соискатели?.. — буднично предположила Рената. — Я их другими представляла…

Чего угодно ожидал Роман. Испуга, восторга — это было бы нормально. Но Рената вошла в лабораторию с видом ветеринара, которому принесли на плановую кастрацию всего-то двух мейнкунов-переростков.

На ней уже был надет лабораторный карантинный костюм жёлтого цвета, а в руках капитан держала прибор УЗИ, отдалённо напоминавший самый обычный душевой распылитель. Рената пришла в лабораторию только после полутора часов, проведённых возле Ганича.

— Шут их знает… — поморщился Роман. Осадок тяжёлого дня гудел болью в ногах и плечах. Безопасники всё это время дежурили с оружием наготове. Как и всегда: Роман с чёрным гордеевым, Иван с буханкой тонко поющего ПИМа.

— Как… Ганич?

— Тяжело, — безэмоционально ответила Рената, приблизившись к первому белотелому. — Перелом позвоночника в грудном отделе, разрыв селезёнки, сотрясение мозга, ребро в лёгком. Я остановила внутреннее кровоизлияние, но не уверена, что рецидив исключён.

— Он?..

— Сложно сказать, — с неживым равнодушием додумала она за Романа. — Мы сняли Александра Александровича с реаниматора, когда его принесли. Шансы, конечно, есть.

Рената провела ультразвуковым сканером от локтя чужого до плечевого сустава, задерживавшись там, где по идее должно быть сочленение скафандра. Нахмурилась, пристально глядя в экран.

— Ничего не понимаю… Оболочка почти не резонирует…

Она надавила чуть сильней и тут же отпрянула; безопасники машинально вскинули оружие. Податливая белая гладь… прорвалась! Как самая обычная тряпка, пролежавшая в сырости долгое время, она расползлась нитями!

Показалась кожа. Бледная, но очень похожая на человеческую. Рената глянула на остальных. Роман кивнул, и она вынула из стойки позади себя скальпель, но засомневалась и взяла самый обычный зажим. Не размыкая его вставила в прорыв и повела вверх, чуть приподнимая. «Ткань» поддавалась необычайно легко, беззвучно, Рената не прилагала никаких усилий. Вот уже освободилось плечо…

— На нас похожи, — переступал с ноги на ногу Иван.