Никита Калинин - Под сенью исполинов

— В чём дело? — жизнерадостно осведомился Майкл. Порой он источал совсем неуместный позитив.

— Совещание, — рыкнул Буров. Тяжёлые чёрные брови и обозначившаяся тёмная борода делали Истукана чудовищно недружелюбным на вид. Крупные пальцы отстукивали гипнотически ровный, медленный такт по столу: туп-туп-туп…

— А почему…

— Дохрена вопросов, янки.

— Тимофей Тимофеевич, сбавь обороты, — успокоил инженера Нечаев и добавил, сощурившись: — Алексей кое-что нарыл. Кое-что интересное… Но сначала не об этом.

Трипольский, воодушевлённый тем, что командир назвал его по имени, а не Фарадеем, расправил острые, хилые плечи. Крылья носа с горбиной раздулись, точно у Цезаря, взошедшего на трибуну под взор тысячеликой толпы.

— Вообще, труда это не составило! Кто хоть чуть-чуть знаком с…

— Позже, — грянул Буров.

Алексей от испуга подпрыгнул на табурете и отдёрнул протянутую было к проектору руку.

— Ситуация крайне непростая, — констатировал Роман. — На нас напали. Нет гарантий, что не нападут ещё. Привезённые запасы почти не пострадали, их нам хватит относительно надолго. Но расслабляться не стоит: скоро снарядим новый рейс в челнок.

— А что с Викой?.. — спросил Иван и добавил тут же: — И Робертом?

— Найти их шанс один.

Рената вздрогнула как от укола иголкой: туман в глазах ещё не истаял, она заморгала часто, встрепенулась.

— Да-да, я смогу… с-смогу просканировать с углублением, — зачастила, заикаясь, она. — Простые импульсы остаются б-без ответа. Могу только сказать, что они живы, раз импульсы принимаются… с семидесяти процентной уверенностью, да. Возможно, без сознания — очень на т-то похоже…

— Ничего ты сканировать не будешь. Посмотри на себя — еле сидишь, — мягко прервал Роман. — Мы уже осмотрели округу и не обнаружили ничего. Только обрывок силового кабеля от транспортёра…

— Это я! — выпятил хилую грудь Трипольский. — Я бросил его! Обрывок болтался на платформе, когда Тимофей Тимофеевич поднял тревогу! Я прихватил запасной кабель из ангарного отсека, снял с транспортёра мёртвого клеща и подключил платформу к скафандру капитана Бурова!

— Мёртвого клеща? — переспросил Бёрд с полуулыбкой. — А где он, тот мёртвый клещ? Ожил и уполз?

— На кой они шастали за дохлым древолазом? — поддержал вопрос Буров.

— Не за дохлым, — Иван, почувствовав на себе взгляды остальной команды, выпрямился на табурете. — Я разрешил выход, Павлов был в «Осе», вооружён. Более чем на десять метров я запретил им углубляться в лес. Вика сказала, что обнаружила дефект… или связь какую-то — я не понял. Она убедила, что ей позарез нужен живой экземпляр клеща. И что это чрезвычайно важно.

— Убедила — это как? — подался на стол Буров и подмигнул недвусмысленно: — Мышка сумела, да?

— Я бы на вашем месте…

— Ты не на моём месте, сосунок! — рыкнул вдруг Истукан; всё это время он не прекращал отстукивать мерный, убаюкивающий ритм ногтём указательного пальца. — В моё время ты бы уже сидел в изоляторе за халатность!

— Отставить!

Буров посмотрел на командира с вызовом, но промолчал. Только что-то прогудел под нос, опуская голову.

— Мы выйдем на поиски. Пеленга «Осы» Павлова и скафандра Грау нет. Что странно, на самом-то деле. Для этого нам…

Он продолжил говорить, как именно следует организовать поиски и до каких пор они целесообразны. Слова, сухие и выверенные, подчерпнутые из написанного кровью предшественников документа, звучали сами по себе. Точно не Роман произносил их, отмеряя временную границу поискам пропавших членов экспедиции.

Никто не мучил Ренату расспросами, каждый молча, себе на уме переваривал факт: на их веку случился первый контакт. Причём агрессия, будто по дешёвым киношным лекалам, произошла именно от чужих.

Командир был уверен в компетентности Неясовой как в своей собственной. Главное, что удалось установить наперво: чужаки мертвы. Для спокойствия группы большего не требовалось, ведь лаборатория изолировалась во всех смыслах и была самодостаточным отсеком. Даже система вентиляции у неё отдельная, со своими фильтрами и резервным блоком сублимации.

Ситуация с лже-Ганичем как-то прошла по касательной. Случай весьма неординарный, если не сказать больше, но выпал он на кипучее событиями время; атака пришельцев и пропажа двух членов экспедиции основательно смазали эффект детективного расследования Трипольского.

— Поиски придётся совместить, — продолжал Нечаев. — На орбите два «Герольда». Тот, что выплюнул на Ясную эти модули, пуст. Остаётся только наш, «родной».

— А что с другим грузовиком? — вдруг спросил Майкл.

— Говорю же…

— Нет-нет, Роман Викторович, вы меня не поняли, — замотал головой американец. — Я имею в виду тот «Герольд», что вы запустили во время войны. Первенец второй серии. Он ведь наверняка направлялся сюда.

— Да, — как бы нехотя подтвердил Роман. — Он направлялся к Ясной. Проблема в том, что нет точных данных, долетел ли он.

— Да и был ли вообще запущен… — веско вставил Буров.

— Это легко установить! — выпалил Трипольский, но тут же остыл: — Нет. ЭВМ отключился, без него никак…

Не все «Герольды» достигали заданных программой орбит. Небезызвестная в среде космопроходцев планета под многообещающим названием Гея-А так и осталась «непокорённой». Оба грузовика, отправленные к ней, канули в великом вакууме бесследно. Сторонники маргинальной идеи о заговоре считали, что Гея-А — родина «соискателей». Мол, сигнал о достижении её звёздной системы приходил с обоих грузовиков, а пропадали они примерно в одном и том же временном отрезке после выключения двигателей искривления.

— Будем надеяться, что модуль в горах принадлежит другому «Герольду», — Роман снисходительно посмотрел на Фарадея. — Если повезёт, запросим с орбиты челнок и отправим с отчётом Александра Александровича. Всё это время будем продолжать поиски… Алексей, покажи остальным, что ты выудил.

— ЭВМ сдох, но я сцепил в вычислительную параллель три носителя с камер, — с придыханием начал тот. — Проблема встала с охлаждением… Так получилось бы выжать из них по максимуму, возможно даже «пересадить» ищейку с трупа главного вычислителя на самоделку. Вышло бы не ахти, зато… Но раньше я кое-что обнаружил. Зашифрованные данные из кубрика Кислых. Начнём с того, что и камера-то там нашлась разобранной на части! Поначалу я обрадовался, что не придётся возиться с напаянными соединителями, а потом понял — её разбили! Нарочно и грубо!

— Ближе к делу.

— Да-да… Данные я расшифровал лишь частично. Это непростой, алогичный ассоциативный код с прицелом на защиту от киберразумов. Странно, правда? Откуда на Ясной… — Трипольский осёкся, обтёр вспотевшие ладони об китель, прочистил горло. — Н-да… Информацию особо не защищали. От людей. Вот: видео восстановить не удалось. Пока.