Ди Карт - Скользкая дорога

Домой я вернулась за полночь. Сослалась на работу. Он поверил, я это поняла. Поверил и принял как истину, безоговорочно. Мы ужинали, он о чем-то рассказывал, а я, иногда кивая ему, кончиком языка облизывала верхнюю губу, все еще полыхающую от щетины лаборанта. Потом у нас был секс. Я бы даже сказала, что секс был не у нас, а у него. Со мной. Видимо, это было завершением его плана по созданию для любимой женщины волшебного вечера в день годовщины. А на следующее утро я ушла, ничего особо не объяснив. Даже не стала утруждать себя тем, чтобы подсластить пилюлю и сделать из нас двоих плохой именно себя. Просто взяла некоторые свои вещи, сказала ему, что не люблю его и не хочу быть с ним, пожелала удачи и ушла. А после первой же попытки со мной связаться заблокировала его аккаунт.

Когда после того проведенного с лаборантом в гостинице вечера я пришла домой на романтический ужин, у меня возникло ощущение, что мне дали покататься на левиподе, а потом пересадили обратно на старую кобылу. А ведь я никогда не была человеком, который довольствовался компромиссными или временными вариантами. Помню, что когда в студенчестве у меня был роман с лаборантом, денег особых я не имела, и он повел меня в самый настоящий тайский ресторан. О, какая там была восхитительная еда! Сколько раз я потом пробовала тайскую еду, напечатанную на фабрикаторе, и мне неизменно казалось, что, несмотря на вкус и внешнюю схожесть, эта биомасса никогда не сможет вызвать того фонтана переживаний, который я испытала тогда, в ресторане. И я отказалась от тайской кухни. Потому что либо я ем настоящую тайскую еду, либо не ем никакую. Половинчатые решения мне не нужны. И относилось это, конечно же, не только к кухне. Либо лаборант, либо не лаборант. С ним, кстати, после того вечера у него в номере мне больше не удалось увидеться — он улетел обратно в США.

Однажды мы с подругой пошли в бар немного отдохнуть. Мне было, наверное, года 23 — 24. Сцепились языками, и шот за шотом, шот за шотом… Я направилась в дамскую комнату и, проходя вдоль барной стойки, нехило так навернулась на ровной поверхности и чуть было не грохнулась на спину. Меня подхватил молодой мужчина, и я буквально повисла у него на руках.

— Ой, простите… Как неловко! По-моему, я пьяная, — это было первое, что я ему сказала.

— Здесь все такие, — улыбнулся он. — Не переживайте.

Я встала на ноги и посмотрела на него. Он показался мне привлекательным. Надо было срочно привести себя в порядок. «Не уходите, я скоро!» — жестом я приказала ему оставаться на месте, а сама продолжила преодолевать свой путь в уборную. На мое счастье, там висел автомат по продаже детоксикатора. Я сразу выпила бутылочку.

Когда вернулась, он все еще сидел за стойкой. Я села рядом, обернулась, взглядом ища подругу, но не увидела ее. В голове стало покалывать, возникла сильная жажда — верные признаки того, что детоксикатор активно действует.

— Валерия, — я протянула ему руку.

— Валерия… — повторил он. — Какое красивое имя! Как и его обладательница. А меня зовут Зак.

— Зак? Зак… Ну, у вас тоже имя… ничего так.

— Могу я чем-нибудь вас угостить?

— Чашку крепкого кофе и стакан холодной воды, пожалуй.

Мы с ним стали болтать о чем-то. Он рассказал, что живет в Сиднее и что в Сан-Паулу приехал по бизнесу. По мере моего освобождения от алкогольной дымки его образ становился все более четким — Зак не был красавцем. Вполне средней внешности невысокий худощавый мужчина, нормальный такой. Не в моих привычках плакаться, но я рассказала ему про расставание с парнем. Как он правильно заметил, это было не расставание, а освобождение. Интересно, что хотя Зак и не вызвал, конечно, такого вихря эмоций, как лаборант, но интерес к нему я испытала сразу. А это очень важно для меня.

Мы начали встречаться — он часто прилетал в Сан-Паулу. Мне с ним было неплохо. Я его даже немножко любила. Мне самой сложно поверить в то, что я, профессор и Председатель Суда Прошлого, сейчас скажу, но за Зака я вышла замуж по залету. Не знаю, хотел ли он жениться на мне. Он предложил — я согласилась.

Мы с Заком жили нейтрально. У нас не было ссор — ни разу за все четыре года жизни мы не поругались. Он был занят своими делами, я — своими. Мы были скорее партнеры, чем супруги. Зака часто не было в Сан-Паулу, и я по нему не скучала. Тем не менее та жизнь меня, уравновешенную и прагматичную особу, устраивала гораздо больше, чем отношения с бывшим парнем — там вообще, на мой взгляд, было болото.

Когда Лее исполнилось полгода, снова позвонил он. Лаборант. Все было так же неожиданно и непонятно, как и в прошлый раз — я не успела моргнуть глазом, как очутилась с ним в постели в его гостиничном номере. Зак был в Сиднее, а дочь я оставила с родителями. И снова то сладкое чувство — колотящееся в груди сердце, нехватка воздуха и необъяснимая животная тяга к нему.

Самое интересное, что Зак и лаборант, оказывается, были немного знакомы — предприятие Зака закупало реагенты у поставщиков, от имени которых выступал мой любовник. Но до сих пор Зак этого не знает.

По иронии судьбы приезды лаборанта в Сан-Паулу приходились ровно на те периоды, когда Зак уезжал в Сидней. Мои чувства к лаборанту окрепли и обрели понятные мне очертания. У нас не было совместных детей, мы состояли в браке с другими людьми, нас не связывало серьезное прошлое, но я его по-настоящему любила. И сейчас, наверное, люблю. Уверена, что и он меня любил. Зака я уважала — он был и остался хорошим, надежным человеком и исключительным отцом. И при всем моем к нему уважении… Предложи мне лаборант совместную жизнь… Да гори оно все! Но он не предлагал, потому что жалел свою жену. Он считал, что его уход сломает ее — так сильно эта женщина любила своего мужа. Мне это было непонятно — ни детей, ни совместной цели у них не было. Их брак держался, с одной стороны, на ее тяге к нему, а с другой — на его жалости. Может, это была и не жалость, а своего рода преданность… Ага, как же! Преданность! Преданный муж не стал бы шептать мне в постели все то, что я слышала от лаборанта, пьянея от одной только мысли, что эти горячие, страстные, грязные слова адресуются мне. И исходят от него.

Три года, что мы с ним урывками встречались, пролетели с космической скоростью. И вот как гром среди ясного неба ко мне на работу явилась она. Его жена. Первое, что меня потрясло, было внешнее сходство между нами. «Джентльмен предпочитает брюнеток», — подумалось мне тогда. Она с каменным лицом подошла к моему столу:

— Ты Валерия?

— Да.

— Я его жена.

— Я поняла.

— Пошла прочь!

Я оторопела. Она приблизилась, и мне показалось, что она сейчас воткнет что-нибудь острое мне прямо в глаз.

— Пошла прочь! — она кричала и плакала.