Марджери Аллингем - Английский детектив. Лучшее

— Заходите, заходите. Зовите родных! — Табличка перед кабинкой гласила, что внутрь разрешается входить целой семьей.

— Простите, но я путешествую без жены, — извиняющимся тоном сообщил Сэмми.

— Хотел бы я, чтобы моя со мной тоже не путешествовала, — ответил служащий еще более дружелюбно.

Сэмми, смущаясь, подумал (полет, в конце концов, был долгим), стоит ли ему рассказать этому человеку о том, что он к своей жене относится совсем не так и очень жалеет, что Зара не смогла полететь с ним. Но новый друг Сэмми уже раскрыл его паспорт, полистал какой-то талмуд в черной обложке и сказал:

— Так вы писатель… Я мог читать ваши книги?

Для Сэмми это был шанс внятно объяснить цель своего приезда в Америку. Сэмми Люк написал уже шесть романов. Пять из них продавались хорошо — если не сказать удивительно хорошо — в Англии, но совсем не продавались в Соединенных Штатах. Шестой роман, «Плачущие женщины», возможно, из-за модной нынче темы, можно сказать, выиграл издательский джек-пот в обеих странах. Уже через несколько недель после публикации в Штатах книга пользовалась феноменальной популярностью, и продажи продолжали расти; к тому же были куплены права на ее экранизацию. (Джейн Фонда и Мерил Стрип в роли мазохисток? Почему бы нет?) В результате этого новые американские издатели Сэмми преисполнились горячей убежденности, что для того, чтобы окончательно закрепить широкий, тотальный успех «Плачущих женщин» в Штатах, осталось сделать лишь одно, а именно: при помощи телевидения превратить самого автора книги в знаменитость. Предполагалось, что, убедительно отстаивая свою точку зрения на вопросы насилия и женского мазохизма в телевизионных интервью и ток-шоу, Сэмми Люк поднимет свой последний роман еще выше в списках бестселлеров и надолго закрепит его там. Клода Йансен, редактор Сэмми в издательстве «Порлок паблишерс», не сомневалась в успехе.

«Ты будешь прекрасно смотреться на ток-шоу, Сэмми, — убеждала его Клода, когда звонила из Америки. — Такой маленький, такой симпатичный, и вдруг…» — Клода издала губами громкий звук, как будто кто-то кого-то пожирал. Очевидно, пожираемым должен был стать не Сэмми. Клода была убежденной феминисткой, как она в осторожных выражениях объяснила Сэмми во время своего визита в Англию, когда, обойдя конкурентов, приобрела права на издание «Плачущих женщин» за огромные деньги. Но она верила в то, что такие бестселлеры, как «Плачущие женщины», выполняют свою социальную роль: приносят деньги, которые идут на финансирование радикальных феминистских произведений. Сэмми попытался объяснить, что его книга ни в коей мере не была антифеминистской, взять хотя бы тот факт, что сама Зара, его Эгерия, [32] Автор древнейшего сохранившегося прозаического текста, написанного женщиной (IV в.). не нашла в ней ничего предосудительного…

«Расскажешь это на ток-шоу», — только и ответила ему Клода.

Пока Сэмми придумывал, как изложить все это покороче, но с выгодой для себя, человек в кабинке спросил:

— Цель вашего визита, мистер Люк?

Сэмми вдруг ощутил последствия того, что во время долгого перелета много выпил (спасибо «Порлок паблишерс» за билет первого класса), да к тому же еще заснул, точнее сказать, забылся тяжелым сном. В голове у него загудело. Он что-то ответил, и ответ его, судя по всему, показался удовлетворительным. Офицер поставил штамп в паспорте и вручил его Сэмми со словами:

— Добро пожаловать в Соединенные Штаты Америки, мистер Люк. Всего вам самого наилучшего. Желаю приятно провести день.

— Проведу, — пообещал Сэмми. — Я уверен, мне здесь понравится. День сегодня и впрямь чудесный.

Прием в знаменитой гостинице «Барраклоу» (куда его устроила Клода) оказался и того лучше. Все, решительно все в «Барраклоу» были озабочены тем, чтобы Сэмми получил как можно больше удовольствия от своего пребывания в США.

«Желаю приятно провести день, мистер Люк». Почти все разговоры заканчивались таким пожеланием, с кем бы он ни разговаривал: хоть с гостиничной телефонисткой, хоть с приветливым лифтером, хоть с важным консьержем, манерами напоминавшим настоящего джентльмена. Даже таксисты Нью-Йорка желали Сэмми приятного дня, хотя, видя их настороженные лица, он никак не мог ожидать от них подобного радушия.

Сэмми начинал ответ словами: «Спасибо, обязательно проведу его приятно», а потом добавлял с кривоватой улыбкой, стараясь выговаривать слова на американский манер: «Я обожаю Нью-Йорк».

— Зара, это самый гостеприимный город в мире! — прокричал он в трубку так громко, что его слова повторились коротким эхом.

— Тесс говорит, что на самом деле они тебе ничего не желают. — Гигантское расстояние превратило голос Зары в отдаленное тихое завывание. — Они это говорят неискренне.

— Тесс ошиблась насчет бандитов в иммиграционном отделе, так что вполне могла и с этим ошибиться. Тесс не владеет всей страной. Она унаследовала всего лишь небольшой ее кусочек.

— Дорогой, ты говоришь странные вещи, — заметила Зара. Когда она коснулась знакомой темы — заботы о Сэмми, — голос ее зазвучал тверже. — Ты как, в порядке? Я имею в виду, что ты там совсем один и…

— Я почти весь день провел на телевидении, — со смехом прервал ее Сэмми. — И был совсем один, если не считать ведущего и сорока миллионов зрителей. — Сэмми стал решать, стоит ли честно добавить, что не все передачи с его участием вышли в эфир и что иногда его аудитория составляла всего лишь полтора миллиона, как вдруг услышал полный упрека голос Зары:

— Ты не спрашиваешь про маму. — Именно неожиданная болезнь матери Зары, еще одного эмоционально зависимого от нее человека, стала причиной того, что поездка Зары в Нью-Йорк вместе с Сэмми отменилась в последнюю секунду.

Только после того, как Сэмми положил трубку, мягко поинтересовавшись здоровьем матери Зары и извинившись за грубое высказывание в адрес Тесс, он осознал, что Зара была совершенно права. Он действительно разговаривал как-то странно, и даже сам этому удивился. В Лондоне он никогда не осмелился бы сделать подобное замечание насчет Тесс. Осмелился? Сэмми взял себя в руки.

Заре, своей сильной и прекрасной Заре, он, разумеется, мог говорить что угодно. Она была его женой. Как семейная пара, они были очень близки, с чем соглашалось все их окружение. То, что у них не было детей (это решение они приняли еще в дни бедности да так с тех пор и не отменили его), лишь укрепляло их связь. Поскольку основой их брака было не сиюминутное неудержимое сексуальное влечение, а нечто более глубокое, более интимное (секс никогда не играл в нем главной роли, даже в самом начале), узы, соединяющие их, с годами только становились прочнее. Сэмми сомневался, что в Лондоне найдется пара с более искренними отношениями.