Макс Фрай - Сновидения Ехо

– Просто пока я здесь сижу, у меня нет ни единой возможности усомниться, что я опять умею колдовать, – объяснил Кофе Нумминорих.

– Вот именно, – подтвердила леди Кекки Туотли.

Она, впрочем, не сидела на потолке. Но подозреваю только потому, что не удосужилась этому научиться. Кекки – девушка практичная, не из тех, кто тратит время на всякую ерунду. Ну, то есть так было до сегодняшнего дня. Сейчас она, похоже, сожалела, что оказалась недостаточно легкомысленной, чтобы освоить фокус с потолком, и теперь была вынуждена просто парить в полуметре над своим креслом. Не бог весть что, а все-таки магия. Тридцать четвертая, если не ошибаюсь, ступень. Или сорок третья? Вечно я в них путаюсь.

И это они оба уже более-менее успокоились. А пока я вез этих красавцев в Дом у Моста в позаимствованном у полицейского патруля амобилере, они вели себя как особо одаренные воспитанники младшей группы детского сада для будущих Великих Магистров. Всю дорогу метали взглядами разноцветные молнии, попеременно лиловели лицами, плевались цветочными букетами и истерически превращали содержимое своих и моих карманов в зеркальные шары и крылатых рыб. Хорошо хоть меня самого в какую-нибудь гигантскую жабу радужного окраса не превратили на радостях. Но к тому явно шло. Счастье, что я так быстро езжу.

– Очень противно оказалось совсем не уметь колдовать! – резюмировала Кекки, раскурив трубку и выпустив изо рта сразу нескольких дымных драконов, столь впечатливших нас в исполнении патрульного. – Я и так-то не ахти какой великий мастер, будем честны. Но когда вообще ничего не можешь, это такой ужас! Заранее ясно, что мне будет сниться, если какой-нибудь лютый враг нашлет на меня проклятие, обрекающее на ночные кошмары. Как будто я стою посреди города и ни зов кому-то послать, ни трубку раскурить, ни даже забытый кошелек из дома позвать не могу.

– Фырурыры! – отозвался с потолка Нумминорих.

Рот его был забит зеленым бутербродом, но судя по интонации, он просто хотел выразить согласие: «И не говори».

– Ты давай жуй поскорей, – сказал я, задрав голову. – И рассказывай уже, чего там нанюхал. Я не железный. А от любопытства иногда умирают, точно тебе говорю.

– Я не знаю, как это описать, – признался Нумминорих, отчаянно взмахнув огрызком своего зеленого бутерброда. – Все это время сижу и подбираю слова. Даже на хохенгроне [109]пытался сформулировать, чтобы потом вам перевести. Ничего не получается! Понимаете, запах этого места – он… Он даже не то чтобы именно запах. Запах отсутствия запахов? Запах жизни, в которой не существует запахов, а я никогда не был нюхачом и даже вообразить, будто такое бывает? Или даже запах отсутствия жизни? Единственный запах, который сможет обонять мое мертвое тело, когда я умру? Ох, надеюсь, что все-таки нет! Но не знаю, как еще объяснить, на что это было похоже.

– А другие запахи при этом остались? – спросил я. – Травы, земли, камней, растений, Кекки, которая была рядом, людей, ходивших по этой улице раньше? Мой, когда я пришел? Ну вот все, что ты обычно ощущаешь?

– Да, конечно, – ответил Нумминорих. И, подумав, добавил: – Но они ничего не меняли. Немного раздражали, и все. Не имело значения, чую я их или нет. Вообще ничего не имело значения, даже тот факт, что я – это по-прежнему я, никуда не делся, даже не умер пока. Но это, кстати, тоже раздражало, причем довольно сильно. Как будто я себе вру и сам это понимаю. И стыжусь.

– Не нравится мне это, – мрачно сказал Кофа. – И чем дальше, тем меньше нравится. Хотя, казалось бы, куда еще… Однако особняк Кауни Мары в самом центре круга. Что, собственно, неудивительно.

– Какого круга? – заинтересовался Нумминорих.

Вместо Кофы ему ответил я:

– Участок, где нет магии, имеет форму круга. И этот желтый дом, где я тебя нашел, в самом центре. То есть, если бы существование амулетов, отменяющих магию, не было многократно доказано лучшими умами Соединенного Королевства, он бы несомненно нашелся в комнате, где я тебя застал. Может, кстати, еще и найдется. Ученые иногда ошибаются.

– Было бы неплохо, – вздохнул Кофа. – Нет такого предмета, который нельзя уничтожить. Гораздо хуже, если окажется, что таковы теперь свойства самой земли в том месте. Впрочем, тогда его можно просто обнести высоким забором и обходить десятой дорогой до скончания времен.

Я не стал говорить ему, что откладывать решение этой проблемы до скончания времен никак нельзя. Пусть хоть кто-нибудь думает, что как минимум один выход у нас есть в любом случае. И пусть это будет сэр Кофа Йох, если уж не получается устроить, чтобы так думал я сам.

Вместо этого я спросил всех троих сразу:

– А чей это дом? Кто хозяин? Там сейчас кто-то живет? Это его арендовала леди… как ее, Кофа?

– Ауна Стакк, – ответил он. – Нет, на ее имя арендован другой дом. Самый маленький и дешевый. То есть, для Старого Города действительно совсем недорогой. Кстати, никаких сведений о леди Ауне Стакк я до сих пор не раздобыл. Это, скорее всего, означает, что имя вымышленное. Впрочем, мои агенты продолжают проверять, возможно, окажется, что я ошибаюсь. Но вряд ли это так уж важно: половина совершеннолетних граждан Соединенного Королевства хотя бы раз в жизни снимала квартиру под вымышленным именем. Чаще всего для любовных встреч, иногда для нелегальной торговли, а порой просто ради возможности уединиться там, где тебя гарантированно никто никогда не найдет. Некоторым людям тайна нужна как воздух, ради острого ощущения свободы, которое испытываешь в те моменты, когда никто в Мире не знает, где ты сейчас находишься, как выглядишь, и как тебя зовут. Лично я это очень хорошо понимаю.

– И я тоже, – эхом откликнулся я.

– Особняк Кауни Мары! – нетерпеливо напомнила Кекки. – Желтый дом! Это же тот Кауни Мара «Повелитель кухонь», у которого ножи?

– Тот самый. Впрочем, мастерской уже давно в равных долях владеют его дети, сын и две дочери. А сам Кауни, передав дела наследникам, отправился путешествовать и пропал без вести на севере Чирухты; по словам сопровождавших его спутников, старик решил отправиться на границу Пустой Земли Йохлимы. В одиночку, потому что других таких безумцев не нашлось, а уговоров он не слушал. Нашим землякам, впервые выбравшимся за пределы Соединенного Королевства, трудно бывает поверить, что ветер может оказаться по-настоящему опасным – подумаешь, ветер! У нас с Хурона по весне тоже вон как дует, и ничего, живем. А что хищные ветры Пустой Земли Йохлимы любят раздирать на части тела неосторожных путников – так кто в такие детские байки поверит? Напрасно, кстати, не верят, но тут ничего не поделаешь. Вот и Кауни Мара не вернулся из своей развлекательной поездки. Всем было примерно понятно, что с ним случилось, но по закону он считался пропавшим без вести, поскольку тела не нашли, и наследникам пришлось ждать его возвращения целых шестьдесят лет прежде, чем они получили разрешение выставить дом на продажу. Буквально на днях, насколько я знаю, это случилось… Эй, погоди, а почему я тебе все это рассказываю? Ты и сама должна бы знать.