Кира Измайлова - Футарк. Третий атт

— Да, мистер Кин. Этот молодой человек передан на ваше попечение, и вы можете лично отвезти его в пансионат, как и собирались.

По-моему, взглядом Витольда можно было плавить металл.

— Я передумал, — легкомысленно произнес я и попробовал-таки булочку. И вправду божественно!

— То есть, мистер Кин? — не понял мистер Боунс. — Вы намерены отказаться от бремени ответственности? Это ваше право, но вам придется подписать…

— Нет, вы не поняли, — мотнул я головой. — Я передумал отдавать Витольда в пансионат.

— И… что? — опасливо спросил он.

— Я его усыновлю, — брякнул я.

Ларример чуть не уронил поднос. Мэри, притулившаяся в углу, округлила глаза и зажала рот руками. Ну вот, к вечеру весь Блумтаун будет в курсе этой новости, подобное не удержится даже за ее зубами…

— Только я плохо представляю, как это нынче делается, — добавил я, — так что, мистер Боунс, не сочтите за труд, подготовьте необходимые документы. Разумеется, вам будет выплачен соответствующий гонорар.

— Никаких проблем, мистер Кин! — сказал он, оправившись от изумления. — Сию же минуту и приступлю, с вашего разрешения. Позвольте откланяться…

— Всего доброго, — сказал я и взял было чашку, но тут мистер Боунс вернулся.

— Простите, мистер Кин, я совершенно забыл сказать: я привез вещи мальчика, они в прихожей.

— О, благодарю, — искренне произнес я, и он наконец исчез.

Да, о вещах я совершенно позабыл, а ведь у Витольда есть только то, что на нем надето! Кстати, с этим надо разобраться…

— Ларример! — ласково позвал я, и дворецкий вышел из ступора. — Будьте так добры, пригласите моего портного, пусть снимет мерки с этого юного джентльмена. Я хочу, чтобы он выглядел достойно.

— Д-да, сэр… — выговорил Ларример и удалился деревянной походкой.

Мэри живо собрала посуду и испарилась. Она прекрасно чувствовала, когда следует скрыться с глаз долой.

— Сэр, — осторожно произнес Витольд, кроша остатки булочки. Видимо, непроизвольно, потому что прежде он ел исключительно аккуратно. — Вы… вы всерьез это сказали?

— Да, — ответил я, потому что отступать было уже поздно. — Но если ты против и желаешь отправиться в пансионат…

— Я не против! — быстро сказал мальчик. — Я… я… Спасибо, сэр. Наверно, мама радуется сейчас на небесах.

— Очень может быть, — хмыкнул я, подумав, что с ее образом жизни Сигрид вряд ли попала в рай. Хотя кто знает? Быть может, страдания искупили все ее прегрешения? Никогда я не был силен в богословии! — Так что уж постарайся не разочаровать ее, Витольд.

— Мама называла меня Толли, — произнес он, глядя в стол. — Я же не взрослый, чтобы… ну…

— Толли так Толли, — согласился я. — Ладно… пойдем-ка разберем твой багаж. Одежду я тебе закажу новую, но, наверно, у тебя там еще что-то имеется?

Он кивнул, а я не стал расспрашивать. Мало ли, какие у мальчишек бывают секреты? Захочет, расскажет сам, я настаивать не собирался. Только думал о том, что взвалил на себя непосильную ношу, отказаться от которой уже не могу…

Вещей оказалось совсем немного: кое-какая одежда (сгодится, пока не пошьют новую), безделушки, фотография в рамке, которую Витольд немедленно водрузил на прикроватный столик — это был портрет Сигрид в одной из лучших ее ролей, и я поспешил отвернуться, — и несколько детских книг.

— Любишь читать? — спросил я между делом.

Он кивнул.

— На втором этаже библиотека, — сказал я. — Только я не уверен, есть ли там детские книги. Раньше были, но что-то я отдал племянникам, а куда засунул оставшиеся, уже не помню. Хочешь, поищи, только ставь потом на место, а то там и так беспорядок.

— Спасибо, сэр, — ответил Витольд серьезно. — Я эти вот уже по несколько раз перечел, а на новые не было денег.

— Вот уж чего-чего, а книг в этом доме предостаточно, — усмехнулся я. — Послушай, может, ты скажешь мне все-таки, почему не спал ночью? Боишься темноты? Или дело в чем-то другом?

— Темноты? А чего ее бояться? — недоуменно взглянул на меня мальчик. — Нет… Просто… ну… Тут очень тихо. Я привык, что в доме всегда шумят: у мамы часто бывали гости, они оставались чуть не до утра. Потом тоже… Там дорога была рядом, машины гудели допоздна, а рано-рано приходила сиделка и начинала звякать, шуршать… А здесь вообще ничего не слышно!

— Это Блумтаун, — пожал я плечами. — Привыкай. В доме только я да Ларример, шуметь некому. А снаружи… Все укладываются спать достаточно рано, это ведь респектабельный квартал.

— Я постараюсь привыкнуть, сэр, — серьезно сказал Витольд.

— Ну и хорошо. Скоро явится портной. Вот это, — кивнул я на разномастные одежки, — тебе больше не пригодится. Да ты и вырастешь скоро из всего…

— Угу, мама ворчала, что я слишком быстро расту, — вздохнул он, — никакой одежды не напасешься!

— Ладно, — решился я. — У меня кое-какие дела, а ты занимайся, чем хочешь. Можешь в библиотеку пойти или дом осмотреть… только, очень тебя прошу, не суйся в мансарду без меня. Обещаешь?

— Да, сэр, — кивнул Витольд.

— И на улицу один не выходи, — спохватился я. — Пока не стоит…

Дальше все вроде бы шло неплохо: сперва явился портной, снял мерки и пообещал, что одежда для мальчика будет готова в ближайшее время (а слухов станет еще больше, я по этому поводу и не волновался уже), потом приехал мистер Боунс с кипой документов, над которыми мы просидели довольно долго. Хорошо еще, не пришлось никуда ехать, он все уладил за меня… Разумеется, я оплатил его услуги и записал адрес: такой деловой человек мог когда-нибудь пригодиться.

Нужно было еще разобраться с оплатой пансионата, которую Сигрид внесла вперед, но это могло подождать. В общем-то, я мог махнуть рукой на эти деньги… С другой стороны, логичнее было бы положить их в банк на имя Витольда, лишними не будут.

Мальчик вел себя настолько безупречно, что я снова начал нервничать. Спасали меня только мои крошки — после общения с ними я обретал душевное равновесие.

Ларример бродил по комнатам со скорбным видом, в беседы со мной не вступал, а лишь изливал свою горечь Атенаис Седьмой. Еще больше он разобиделся, когда я заявил, что присматривать за шустрым мальчишкой ему будет тяжело, и самым гнусным образом переманил мужа Мэри, Сэма, у его нынешней хозяйки. Тот согласился с радостью: и жена рядом, и плату я предложил вполне приличную, и не нужно было терпеть выходки сварливой вдовы с целой сворой капризных левреток и прайдом злющих сиамских кошек. По сравнению с этим служить камердинером при Витольде было настоящей синекурой, и Сэм был искренне мне благодарен.

Мэри тоже не унывала, готовила роскошные блюда и шепотом рассказывала о том, что Блумтаун всколыхнулся, как море во время шторма. Я не часто баловал местных жителей эксцентричными выходками, этим славился Сирил, но на сей раз я, кажется, обскакал кузена. Чего доброго, люди решат, что у нас с ним родственное соревнование!