Александр Конторович - Хищник

Быстро проверив карманы незваных «спасателей», мы, озираясь по сторонам, пересекаем улицу и углубляемся между домами. Здесь, забравшись на первый этаж какого-то двухэтажного строения – по всей видимости, бывшего детского сада – наконец останавливаемся и переводим дух. В наследство от безвременно почившей троицы нам досталось два ружья: помповик и обыкновенная двустволка – и автомат. К ружьям имелось порядка трех десятков патронов, самых разных: пули, дробь, картечь. А к автомату – всего один магазин. Более того, он не совпадал по калибру с тем оружием, которое мы забрали у охранника подземелья. У подземного обитателя имелся автомат калибра 7,62 мм, а его коллега наверху бегал с автоматом калибра 5,45 мм. Поразмыслив, Иван оставляет себе прежнее оружие.

– Он хоть и более старый, зато куда как более мощный. Да и прикладом при нужде наебнуть можно основательно. А у этого он складной, да разболтан прилично. Того и гляди, сложится нафиг. Опять же, к тому еще один магазин имеется.

Поразмыслив, отдаю ему трофейный пистолет. Тот, что взял у охранника дознавателя в подземелье. Тут, правда, не полный магазин, но все же лучше, чем ничего. По-братски мы разделили и прочую добычу, что отыскалась в карманах «спасателей». Посмотрев на своего спутника, предлагаю перекусить. Кое-какая еда у меня в рюкзачке имеется.

– Добро, – кивает он. – А я пока вздремну, что-то знобит меня.

Он уходит в глубь помещения. Там у стены навалены кучей какие-то тряпки. На них он и заваливается, предварительно передернув затвор у пистолета и засунув его за пазуху. Вот что значит профессионал: в первую очередь подумал о том, как будет защищаться. Надо будет перенять этот полезный опыт.

Подтаскиваю к себе рюкзак и вещмешок и для начала выкладываю банку мясных консервов и две пачки галет. На перекус, думаю, этого вполне достаточно. Порывшись в рюкзаке, добавляю еще бутылку минеральной воды. Точно лишней не станет. Кстати, надо будет провести ревизию дознавательского мешка. Он достаточно тяжел, так что там может что-нибудь полезное найтись.

Подвигаюсь к подоконнику и начинаю выкладывать на него вещи. Попутно то и дело кошусь на улицу: мало ли что! Хотя Иван и пояснил мне, что любая погоня прежде всего рванет перекрывать возможные пути отхода. То есть убежит относительно далеко от места недавнего боя. Искать же у себя под носом никто не будет, это противно всякой логике. Ну, не буду спорить: ему виднее. Все же многолетний опыт службы в полиции что-нибудь да значит. Спутник мне попался грамотный и сообразительный, грех жаловаться!

Вот и мой шприц с морфином, сигареты, спички, зажигалки – все то, что я хотел предложить на обмен торгашу. Все отправляется ко мне в рюкзак. Это мои вещи, и делиться ими я не собираюсь.

Коробка патронов к пистолету. Обрадовавшись, открываю ее и разочарованно откладываю в сторону. В моем оружии боеприпасы выглядят несколько не так. Патроны примерно того же калибра, но для моего пистолета, скорее всего, не подойдут. Вытаскиваю оттуда патрон и сравниваю его с только что найденными. Увы, в качестве боезапаса эта коробочка мне совершенно не нужна. Ладно, пойдет на обмен. С сожалением отставляю ее в сторону.

А вот следующая коробка меня порадовала: патроны там вполне подходящие, только головки пуль у них зачем-то выкрашены в синий цвет. Наверное, это что-то значит. Но в мой пистолет они подойдут, поэтому коробка отправляется в рюкзачок.

Далее на свет божий появился круг копченой колбасы, что вообще-то очень даже к месту. Банка рыбных консервов и упаковка сухариков к пиву. Не бог весть что, но перекусить этим вполне можно.

Несколько перевязочных пакетов, что мне стало ясно из надписи на упаковке. Пластиковый пузырек с хлоргексидином. Тоже очень полезная вещь, особенно в нынешних условиях. Надо будет, кстати, этим добром обработать ногу Ивану. В свое время я посмотрел, как делаются такие вещи, так что, наверное, смогу сообразить что-то похожее. Да и он сам, надо думать, должен знать, как перевязывать раны.

Потянув за цепочку, вытаскиваю из рюкзака целую связку знакомых флешек-ключей. Вот тебе и здрасьте! А дознаватель-то был не прост! Сколько же он народу-то ухитрился обуть? Или как я, снял с уже бездыханного тела? Нет, это я тоже ни с кем делить не собираюсь, тем более что ноутбук я у Мишки забрал, и есть шанс попробовать прочитать содержимое электронных носителей. В принципе, никто не мешал их бывшим владельцам записать туда какую-нибудь порнуху, и вся моя работа может пойти насмарку. Но отчего не попытаться?

В мешке нашелся хороший мощный фонарь и пластиковая упаковка с запасными батарейками. Какие-то тетрадки, блокноты – это вообще зачем? Ну, пойдут на всякий случай. Может быть, костер ими разжигать буду.

Закончив разбор трофеев, откладываю в сторону долю своего товарища и иду его будить.

А вот спал он нервно. Стоило тронуть его за плечо, как он тут же дернулся и сунул руку за пистолетом.

– Э-э-э! Хорош, хорош! Это я, Денис.

Спросонья он таращит на меня глаза. Потом, видимо, шарики в его голове укладываются в нужной последовательности, и он опускает руку с оружием.

– Бля! Извини, обознался я.

– Да ладно, иди есть.

Когда он опускается около стола, я пододвигаю ему кучку трофеев.

– Твое.

Бывший полицейский ничуть не чурается подобного подхода к вещам и, не переставая жевать, рассовывает по карманам свою долю. Вообще, я нимало подивился тому, как обстановка влияет на человека. Дня не прошло, как мы вырвались из подземного узилища, а Иван уже изменился! Да, небритая харя не стала благообразнее, не прибавилось и роста – а вот поди ж ты! Голос стал увереннее, пропали нотки отчаяния. Да и движения у бывшего гибддшника скупые, собранные. Весь он сжатую пружину напоминает. И даже ободранный ватник носит так, словно на плечах у него погоны майора как минимум. А все оружие… когда он держит в руках автомат, кажется, что говорит громче.

– Спасибо.

– Да не за что, вместе же уходили. Ты, как жрать закончишь, ногу перевяжи. Вот жидкость, чтобы рану протереть. И бинт. Глядишь, и получшеет.

Полицейский кивает.

– Благодарствую.

– Ты дальше-то чего делать будешь?

– До управления попробую добраться. Не зря наши ребята туда шли. Значит, был у них какой-то план.

Что ж, эта идея не хуже прочих. Отыскать торговца мне пока не удалось, идти к Мишке еще раз – это плохо замаскированное самоубийство, так что пойду следом за Иваном. Вдвоем все-таки легче пробиваться. Да и стрелок он неплохой, не чета мне.

Но в этот день мы так никуда и не пошли. Метрах в пятистах от нашего убежища завязалась перестрелка. Кто с кем воевал, во имя каких целей – так и осталось неизвестным. Но вылезать на улицу мы не стали. Заползли подальше в дом, нашли спуск в подвал и там при свете фонаря занялись ногой моего спутника. Я не сильный специалист по ранам и не могу сказать, насколько она плоха. Но после перевязки Иван малость ожил. А когда мы перед сном перекусили еще раз, даже повеселел. Вспомнив бандитские выдумки, я прошвырнулся по первому этажу, отыскал столовую и позаимствовал оттуда некоторое количество звенящих предметов: вилок, ложек и прочего барахла. В шкафчиках нашлись нитки, и некоторое время я бродил по дому, устраивая с помощью ниток и звенящего добра всевозможные сигнальные ловушки. Кто бы ни захотел войти в дом, он неминуемо сорвал бы одну или две ниточки, а упавшая на пол ложка разбудила бы хоть кого. По той причине, что падала она не просто на пол, а на подставленную миску или кастрюлю.