Виктория Шваб - Архив. Ключи от всех дверей

Хотелось ли мне, чтобы он оказался реален? Что хуже: умопомешательство и галлюцинации или Оуэн из плоти и крови, вырвавшийся на свободу? Мне он казался совершенно реальным. Но люди не могут просто так появляться и исчезать. «Он не существует, – нашептывал голосок в голове, – ты просто сошла с ума».

«Чокнутая голова» , – вспомнились слова Сако.

«Сломлена» , – прошептал Оуэн.

«Слабая» , – добавила Агата.

В конце концов я написала Уэсли ответ.

Мак : Я просто устала.

Мак : Не могу постоянно убегать.

Мак : Или прятаться.

Мак : Рано или поздно придется встретиться с моими кошмарами.

Весь ужас заключался в том, что я больше не боялась засыпать, потому что мой ночной кошмар воплотился в жизнь. Я сидела за столом и ждала от Уэсли ответа. Наконец он прислал сообщение:

Уэс: Буду скучать по твоему шуму.

Лед в груди постепенно начал таять, и я поскорее захлопнула телефон, пока не сорвалась и не написала ему лишнего. Все мои силы ушли на то, чтобы высидеть за столом во время ужина, изображая некое подобие спокойствия и отвечая на вопросы о школе. Я опасалась, что встревожу родителей, если раньше времени сбегу к себе. Но как только убрали тарелки, я ускользнула в свою комнату. Увидев, что окно открыто, я внутренне напряглась и решила его закрыть. Но взявшись за створку, вдруг замешкалась, терзаемая сомнениями. В моем списке было три имени. Часть меня считала, что они – меньшее из моих проблем. Но с другой стороны, это мои обязанности, то, над чем я еще властна, во всяком случае, пока. И мне хотелос, чтобы это так и было. Я стала обдумывать, как забраться в квартиру наверху и как потом спуститься. Я уже собралась рискнуть, как вдруг меня остановил голос.

– Маккензи? – я повернулась. В проеме двери стояла мать. Она смотрела прямо на меня и видела, что я собираюсь влезть на подоконник. – Что ты делаешь?

Я вернулась обратно в комнату.

– Ничего.

Я закрыла окно. Она не сводила с меня глаз, безмолвно открывая и закрывая рот, точно рыба. По-моему, она все еще пыталась произнести: «Прости меня». Но когда она наконец заговорила, то сказала лишь: «Лучше не открывать окно. Похоже, будет дождь».

Как только она ушла, я рухнула на постель. И о чем я только думала? Я едва смогла подняться по стене прошлой ночью при том, что мне помогал Уэсли. Ради трех имен уж точно не стоит так рисковать жизнью.

Я слышала, как родители за стеной негромко о чем-то разговаривали, ходили по квартире, а затем отправились спать. До меня доносились далекие звуки умолкающего Коронадо: жильцы расходились по своим квартирам, на улицах замирало движение, а потом и вовсе все стихло. Я остро ощутила, как тихо в моей комнате без Уэсли. Кто-то, может, и счел бы эту тишину умиротворяющей. Может, даже и я, если бы в моих мыслях не царила такая неразбериха. А сейчас тишина казалась тяжелой, давящей, и в конце концов меня потянуло в сон. Глаза начали слипаться, как вдруг само по себе включилось радио, стоящее на прикроватном столике.

Я резко дернула головой, когда неожиданно заиграла популярная песня. « Глю к, – сказала я себе. – Я не схожу с ума. Я не схожу с ума» .

Я встала, собираясь выключить радио, но тумблер переключился на другую волну. Комнату наполнили резкие, стальные звуки рок-музыки. А затем полилась песня в стиле кантри. Я застыла посреди комнаты, затаив дыхание: приемник сме-нил шесть радиостанций, пока не остановился на ретро-fm, несмотря на слабый сигнал. Меня охватила дрожь, когда сквозь треск и помехи прорвался плавающий голос певца. Радио заиграло громче.

Я потянулась к выключателю, но тут окно рядом со столиком покрылось испариной. Не целиком – только маленькое облачко в самом центре. Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда на запотевшем стекле стали появляться буквы:

«Кольцо».

Я посмотрела на мое серебряное кольцо, затем перевела взгляд на окно и увидела, как линия перечеркнула написанное слово.

« Кольцо».

Я смотрела на окно, терзаемая сомнением и недоверием, но затем сняла кольцо и положила его на подоконник. И тотчас увидела в стекле отражение Оуэна. Он стоял у меня за спиной. Развернувшись, я хотела его ударить, но он поймал мой кулак. Прижав меня к стеклу, он приставил нож к моему подбородку.

– Желаемое не всегда можно получить силой, – спокойно сказал он.

– Скажи это тому, кто держит нож у моего горла, – прошипела я.

Под его черной рубашкой проступали очертания ключа Отряда. Вот бы отобрать у него этот ключ, а затем метнуться к шкафу так, чтобы он не успел полоснуть меня по горлу, я могу…

Он предостерегающе надавил на лезвие, острие вдавилось в кожу. Я поморщилась. Еще немного и он меня порежет.

– Было бы неплохо, – заметил Оуэн, прочитав мои мысли. – Но это совсем другой ключ. – Придерживая нож у моего горла, другой рукой он снял шнурок с шеи, и я увидела до боли знакомый ржавый ключ. Это был вовсе не ключ Отряда. Это был ключ деда. Мой ключ.

– Возможно, если будешь вести себя хорошо, я тебе его верну.

Оуэн убрал нож, и я тут же поймала его запястье и резко вывернула. Нож упал на паркет, но поднять его я не успела – Оуэн отшвырнул его ногой в другой конец комнаты. Затем схватил меня за плечи и прижал спиной к стене рядом с окном.

– Да ты и впрямь заноза, – хмыкнул он.

– Тогда что ж ты не попытаешься убить меня? – с вызовом спросила я. Он отошел так же, как в прошлый раз. Оуэн из ночных кошмаров ни секунды бы не сомневался.

– Если ты и правда этого хочешь, буду рад помочь, но надеюсь, что сначала мы все же поговорим. Твой отец сидит в гостиной, уснул в кресле с книгой. Тебя я отпущу, а вот ему перережу горло, если ты попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус.

Я напряглась, ощущая его прикосновения.

– Даже если ты закричишь и разбудишь его, – добавил Оуэн, – он не сможет меня увидеть, так что у него не будет ни малейшего шанса.

Оуэн убрал с моих плеч руки, и я с трудом сдержала порыв ударить его.

– Что происходит? – спросила я. – Почему он не может тебя видеть?

Оуэн взглянул на свои руки, размял пальцы.

– Это все бездна. Похоже, у нее есть побочный эффект. Ты помогла это понять, когда пришла на склад. Я был там, но ты даже не видела меня, пока не сняла…

– Кольцо, – догадалась я. В конце концов, это ведь буфер. Шоры, отгораживающие меня насколько возможно от звуков и образов.

– Впрочем, эта особенность, думаю, мне еще пригодится, – заметил Оуэн. – Самое главное – я здесь.

– Но как ты тут оказался? – рявкнула я. – Ты говорил, что просто прорвался сквозь того несчастного человека, но я не понимаю. Ты наделал уйму дверей в никуда, и они не случайны. Зачем ты нападал на тех людей?

Оуэн привалился плечом к стене. Он все еще выглядел… опустошенным.