Виктория Шваб - Архив. Ключи от всех дверей

Я бросила взгляд на Патрика, сидящего за столом. Конечно же, это он ее вызвал.

– Мой список пуст, – доложила я как можно спокойнее.

– А я закончила с Отрядом, – сообщила Агата. Ее голос утратил мягкость и спокойствие. – И терпение мое тоже кончилось. – Она шагнула ко мне. – Ты заставила меня искать виновных там, где их нет, мисс Бишоп, и мне дурно от всего этого. Я хочу, чтобы ты ответила честно. Как ты открыла двери в бездну?

– Я их не открывала, – ответила я, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул, но все же отступила на шаг к дверям, охраняемым стражниками.

– Я тебе не верю, – заявила она, снимая черную перчатку и подходя ко мне. – Если ты невиновна, тогда докажи это.

Я покачала головой.

– Почему ты не хочешь пустить меня в свои мысли? Боишься, что я там что-нибудь найду? Невиновным нечего скрывать, мисс Бишоп. – Она сняла вторую перчатку.

– Я не дам вам разрешения.

– Мне плевать, – прорычала она, схватив меня голыми руками за ворот рубашки.

– Агата, – предостерег Патрик, но она не слушала.

– Да ты хоть знаешь, как ты ничтожна? – зашипела она. – Всего лишь мелкий винтик в колесе великой машины. И ты имеешь наглость отказать мне ? Перечить мне ? Знаешь, как это называется?

– Свобода? – бросила я вызов.

Холодная улыбка тронула уголок ее рта.

– Предательство.

Я почувствовала, как оба стражника подошли ко мне сзади. Не успела я оглянуться, как они схватили меня за плечи и запястья, завели руки за спину, вывернув так, что у меня подогнулись колени. Действовали они умело и быстро. Пульс участился, в глазах потемнело, но прежде чем у меня случилась очередная отключка, прежде чем я, не помня себя, стала бы отбиваться от стражников, Агата сжала мои виски. Сначала я слышала тишину, а затем меня пронзила боль.

Жгучая боль когтями впилась в мой мозг. Агата убрала руки, и боль стихла. Стражники отпустили меня, и я рухнула на колени. Подняв глаза, я увидела, что Роланд держит Агату за запястье, а у входа в Атриум стоит Патрик, удерживая одну створку дверей открытой.

– Что ты делаешь? – рявкнул Роланд.

– Выполняю свою работу, – ледяным тоном ответила Агата.

– В твою работу не входит пытать Хранителей у меня в приемной.

– У меня есть все основания, чтобы…

– Если у тебя и в самом деле есть основания, тогда получи разрешение в Совете. – В его голосе отчетливо звучал вызов, и Агата напряглась. Едва заметная тень страха омрачила ее идеально гладкое лицо. Обращение к Совету означало, что она не только допустила еще один случай вероломства, но и не сумела раскрыть источник. – Ты не тронешь ее без одобрения.

Роланд выпустил запястье Агаты, но продолжал испепелять ее взглядом.

– Мисс Бишоп, – сказал он, когда я поднялась на ноги. – Думаю, вам лучше вернуться на занятия.

Я кивнула и, дрожа, повернулась к двери, как вдруг Агата произнесла:

– Она кое-что взяла у тебя, Роланд.

Я оцепенела, зато он и виду не подал. Его лицо оставалось абсолютно непроницаемым, даже когда Агата добавила:

– Записную книжку.

Я не могла заставить себя поднять на него глаза, но чувствовала, как его взгляд буквально придавил меня к полу.

– Знаю, – соврал он, – я ей сам ее дал.

Только тогда я осмелилась взглянуть на него, но он уже смотрел на Агату. Я была на пороге, когда она сказала ему:

– Ты не сможешь ее защитить.

Но его ответ я не услышала, скрывшись в темноте.

Я шла, не останавливаясь, до самого кабинета Даллас, и явилась раньше времени. Ее еще не было, но я опустилась на кушетку. Сердце в груди бешено колотилось. Я до сих пор ощущала на висках руки Агаты и нестерпимую боль, пронзившую меня, когда она вытягивала мои воспоминания. Еще бы чуть-чуть, и…

Я достала из кармана блокнот Роланда. Воспоминания загудели под кожей, но я не стала их читать – я и так переступила черту, взяв блокнот без спроса. Я закрыла глаза.

Кто-то сказал:

– Впечатляет.

Я открыла глаза и увидела Оуэна. Он сидел в кресле Даллас и пристально смотрел на меня, рассеянно вертя в руках нож.

– Должен признать, – продолжил он, – я сомневался, что ты это сделаешь.

– Я полна сюрпризов, – сухо сказала я. Он протянул руку к блокноту. Помедлив, я отдала его и добавила: – Он очень важен для кое-кого.

– В Архиве все важно, – заметил он, забирая у меня блокнот.

Коснувшись моей руки, он задержал пальцы. Я разгадала его прикосновение: он читал мои мысли. Меня наполнила его тишина, в то время как поток моей жизни хлынул к нему. Я знала, что сейчас он видит нашу схватку с Агатой, я видела это по его расширенным глазам.

– Она разозлилась, потому что я не позволила ей проникнуть в мой разум.

– Хорошо, – кивнул Оуэн, отодвигаясь.

Он принялся листать блокнот Роланда, но делала это на удивление бережно.

– Даже странно, – пробурчал он себе под нос, – что, мы так привязываемся к вещам. Мой дядя не мог расстаться со своим армейским жетоном. Носил его на шее, не снимая, вместе с ключом, как напоминание. Он участвовал в обеих войнах, мой дядя. Героем был. Потом вступил в Отряд. Отличался редкой преданностью. Когда дядя вернулся со второй войны, мне исполнилось одиннадцать, и он начал меня тренировать. Добрым и ласковым он никогда не был, войны и Архив вытравили из него всю мягкость, но я всегда верил в него. – Оуэн закрыл блокнот Роланда и провел пальцем по обложке. – В четырнадцать меня приняли в Архив. В ту же ночь дядя пришел домой и выстрелил себе в голову.

У меня перехватило горло, но я заставила себя промолчать.

– Я никак не мог понять, – Оуэн говорил как будто с самим собой, – почему человек, который столько всего сумел выдержать, совершил такое. Он оставил записку. « Я – это я». Вот и все, что он написал. Я не видел в ней никакого смысла, пока два года спустя не узнал о политике Архива: форматировать тех, кто прожил довольно долго и вынужден уйти в отставку. Он предпочел умереть, лишь бы не позволить им выпотрошить его жизнь и вырезать из нее все, что может раскрыть их секреты. – Он поднял глаза от блокнота. Их синева казалась темнее и ярче, чем обычно. – Но грядут перемены. Скоро не будет никаких тайн, которые нужно оберегать. Ты как-то обвинила меня в том, что я хочу только сеять хаос, но это не так. Я просто делаю свою работу. Я защищаю прошлое.

Он вернул мне блокнот, и я испытала облегчение.

– Очень кстати, что ты выбрала именно эту книжицу, – добавил он, пока я убирала блокнот в сумку. – Мы должны будем украсть кое-что еще, похожее на нее.

– И что же это? – спросила я, пытаясь скрыть нетерпение в голосе.

– Архивный фолиант.

Я нахмурилась.

– Я не… – Начала я, но осеклась. Дверь распахнулась и вошла Даллас, держа в руках блокнот, сотовый телефон и кружку кофе. Даллас пристально посмотрела на меня, и на долю секунды мне показалось, что она взглянула и на Оуэна. Во всяком случае, на то место, где он находился. Но затем она моргнула и улыбнулась.