Мехтильда Глейзер - Книжные странники [Die Buchspringer]

– Меня зовут Вертер, – представился мой друг, поклонившись.

– А мы с Эми – читатели, – сообщил Уилл. – Мы охотимся на вора, укравшего у вас лето. Вы не замечали сегодня ничего необычного?

Царица поднялась с постели и подлетела к нам. На ресницах у нее блестели заледеневшие капельки росы. Огромные синие глаза были полны слез.

– Нет, – произнесла она серебристым голоском. – Нет. Все шло своим чередом. Горчичное зерно и Душистый горошек причесывали меня, когда вдруг похолодало. Ужасно похолодало. С неба внезапно пошла замерзшая вода, теперь мы не в состоянии заснуть от холода, и сюжет не может развиваться. – Приблизившись к Уиллу, Титания облетела вокруг него, провела хрупким пальчиком по щеке и прошелестела: – Так ты – читатель?

Я, чуть не поперхнувшись, решила поскорее уточнить:

– Так почему сюжет не может развиваться?

Царица эльфов перевела взгляд на меня.

– Пак должен смазать мои веки соком цветка, чтобы я, проснувшись, влюбилась в ткача с ослиной головой, который окажется здесь, – объяснила она. – Но пока я не засну, волшебство не сработает.

– Лисандр и Деметрий тоже не решаются спать, – сказал эльф с озорными глазами, видимо звавшийся Паком. – Боятся замерзнуть до смерти. Я должен смазать и им веки, чтобы они влюбились в Елену.

– Но если вы умеете колдовать, отчего же просто не сделать здесь теплее? – спросила я.

– Мы владеем только тем волшебством, которое используется в исходном сюжете, – покачал головой Пак.

– А нет ли там чего-нибудь подходящего? – спросила я.

Пак и царица эльфов переглянулись.

– Что ж, – протянула Титания, – разве только туман.

– Туман? – переспросил Пак.

– Туман, во всяком случае, теплее снега, – объяснила Титания.

Она зазвенела сверкающими ресничками.

Пак нахмурился, кивнул и начал бормотать что-то про мрачный туман, закрытое тучами светило и ночную мглу. Снег мгновенно прекратился. Становилось все темнее и темнее. Темные облака заволокли поляну и поглотили фигуры царицы эльфов и ее подданных.

– Эй, а ты не можешь сделать какой-нибудь… прозрачный туман? – обратилась я к Паку, но он тоже исчез.

Я слышала, как Вертер стучит зубами неподалеку, но разглядеть его не могла.

– Вертер? – спросила я.

– Эми? – отозвался он с совсем неожиданной стороны.

Судя по звуку голоса, Вертер находился недалеко, в каком-нибудь метре от меня, между деревьями. Вытянув руки, я пошла налево, но там, где должен был стоять Уилл, было пусто.

– Уилл? – крикнула я. – Уилл! Вертер! Титания! Пак!

Никто не ответил.

– Г-горчичное зерно? – пролепетала я.

Как же звали второго эльфа, о котором говорила царица?

– Душистый… – Я сглотнула. – Душистый перец?

Справа от меня кто-то хихикнул.

Обернувшись, я вслепую пошла на голос. Но хихиканье становилось все тише и тише, пока не смолкло окончательно. Мне подумалось, что туман способен поглощать все звуки, а подчас заставляет их доноситься совсем из неожиданных мест. Или я просто слишком быстро потеряла другие ориентиры? Но все-таки в роще действительно потеплело. Температура казалась скорее осенней, чем зимней. Помешает ли полная темнота развитию сюжета? Или мрак где-то кончается? Неужели я осталась одна в тумане Пака?

Но нет!

В кустах за мной раздался шелест, затем треск, словно кто-то наступил на ветку.

Я осторожно двинулась вперед. Медленно пошла на звук: между деревьями кто-то громко дышал.

– Уилл? – прошептала я. – Это ты?

– Я не люблю тебя, Елена, – ответил мужской голос. – За мной не следуй более, иль хочешь ты, чтоб я тебя прикончил?

– Уж лучше смерть принять от милой мне руки, чем возвратиться, – ответил женский голос. – И вообще, Деметрий, не закатывай сейчас сцен. Просто ложись спать, чтобы Пак мог тебя заколдовать. Уже потеплело.

– Никогда, – возразил Деметрий. – Я сердцем с Гермией лишь. И не хочу ее забыть, как не хочу околеть сегодня ночью.

– Вот, возьми мой платок, – предложила Елена.

Кто-то неподалеку расплакался от умиления, мне показалось, что это был Вертер. Пытаясь отыскать его, я поплелась дальше, но всхлипы перешли в хихиканье, больше подходящее какому-нибудь Паку. В раздражении я слишком быстро свернула в сторону и врезалась в дерево. Так сильно ударилась лбом о ствол, что отлетела назад.

– Ой! – воскликнула я, приземлившись на особенно твердый корень.

Потерла голову и почувствовала, как под пальцами растет шишка. Супер! А ведь в книжном мире я не такая неловкая, как во внешнем. Впрочем, кто бегает по лесу в кромешной темноте, тот волей-неволей испытывает судьбу.

Я поднялась на ноги, голова слегка кружилась. Во лбу пульсировала боль, дальше я двигалась осторожнее. Деметрия и Елены больше не было слышно, хихиканье Пака тоже затихло. Окруженная тишиной, я все больше углублялась в чащу. Казалось, что даже звери разбежались. Я уже решила, что осталась единственным живым существом в этой роще. Только деревья стояли на своих местах, в чем я не сомневалась, потому что то и дело задевала стволы и ветки.

Несколько раз я чуть не упала, споткнувшись о корни, а волосы приходилось то и дело освобождать от запутавшихся в них веточек и колючек.

Меня целиком окутал туман Пака, густая тьма оставалась непроницаемой, сколько бы я ни шла. Я уже давно не знала, где нахожусь. Приближаюсь к городу? Хожу по кругу? Или здесь просто нет ни начала, ни конца? Может, эта тьма всеобъемлющая и вездесущая? Мне стало страшно.

Где я?

Где Уилл и Вертер? Где действующие лица пьесы?

Я в отчаянии хватала все, что попадалось под руку: папоротники, камни, ветки. Если бы я только смогла перелистнуться! Куда-нибудь, где светло. Однако страницы не переворачиваются, тьма не рассеивается. Почему я даже не могу найти край страницы? Или я просто ушла слишком далеко от действия этой пьесы? Разве тогда не должна начаться другая книга? Неужели отсюда мне не выйти?

Я впала в панику.

Тоненький голосок в моей голове злобно шептал: «Ты заблудилась. Ты никогда не выйдешь из леса. Ты умрешь в этом тумане».

«Нет, – подумала я, остановилась и через силу сделала глубокий вдох. – Темнота не продержится вечно».

Рано или поздно я наткнусь на кого-нибудь, и вместе мы найдем дорогу. Я выберусь из этой пьесы, просто надо успокоиться. Мои легкие наполнял холодный, влажный лесной воздух, но сердце все равно стучало часто-часто. Паника железной хваткой вцепилась в горло, и так просто ее не откинешь.

И вдруг я его увидела.

Внезапно, посреди темноты.

Кинжал.

Прямо передо мной сверкнуло серебристое острие, яркий блеск ослепил меня. Я резко втянула воздух. Старомодное оружие, с украшенной драгоценными камнями рукояткой, покоилось в бледной руке, но я не могла понять, чья это рука. Может, она теряется в темном рукаве? Или парит в ночи отдельно от тела?