Екатерина Верхова - Две стороны. Грань правосудия (СИ)

Лишь спустя мгновение до меня начал доходить весь смысл того, что я сейчас наговорила. Плакало мое повышение, плакала моя работа… Видимо, придется возвращаться в деревню к сестре и племянникам.

— Начнем с того, что к своему месту я пришел точно так же впахивая. Кроме того, я высоко ценю проделанную вами работу, но вынужден признать, что из-за сложности дела не хватает многих фактов. И я не обвиняю вас с напарником, мне важно понять, не утаили ли вы намеренно какую-то информацию. Как вам может быть известно, случаи с подкупом следователей не так уж и редки, хоть и прискорбны. И лишь под воздействием зелья искренности у меня есть шанс докопаться до правды. А в заключении я хочу сказать, что вы можете выпить антидот, не уверен, что выдержу еще парочку оскорблений от девушки, которая на порядок ниже званием. На прошлые, так и быть, глаза закрою, посчитав, что вы были слегка не в себе.

Леннарт протянул маленький бутылек с прозрачной жидкостью.

— Берите, берите, — увидев замешательство, почти доброжелательно произнес лорд.

— Иначе еще до утра будете правду говорить, а потом мучиться с головной болью.

— Наш допрос окончен? — уточнила я.

— Лишь один вопрос. Кто-нибудь в вашем отделе занимался помимо вас с напарником этим делом?

— Нет, — на секунду задумавшись, ответила я. — А мне вопрос можно задать?

— Задать — можете.

— К чему было это представление с «а где Биран»? Вы же изначально рассчитывали увидеть именно меня, о чем и сообщили моему начальству.

Леннарт Арне на секунду задумался, вперившись в меня задумчивым взглядом с хитрым прищуром, а после ответил:

— Понимаете, Кира. Зелье искренности полноценно подействует лишь на человека, поймавшего такую эмоцию, как раздражение. Следовательно, снимаются иные блоки напряжения, а мысли фокусируются только в одном направлении. Потому вся первая часть представления была разыграна исключительно на вас.

— В вас погибает великий актер, — кивнула я и, взяв бутылек со стола, уточнила, — Теперь я могу идти?

— Пока да. Возможно, в будущем придется привлечь вас или Бирана для очной ставки. И подойдите, пожалуйста, к Лоре, чтобы подписать свиток о неразглашении.

— Нет, ну это уже совсем наглость! — выпалила я.

— Кира, антидот, — холодно напомнили мне. После чего я поспешила к выходу.

Лора ждала тут же и с наклеенной улыбкой протянула мне расправленный на деревянной резной дощечке свиток с мерцающими буквами и тонкое белое перышко. Свиток о неразглашении! Надо же, какие мы важные! Напоили гадостью, так еще требуют, чтобы молчала об этом!

Свиток работал таким образом, что любой, кому стала известна тайна, о которой в свитке говорилось, в нем же и появлялся, списком. А сам «болтун» приобретал себе адскую головную боль и ожег на внешней стороне руки на неопределенный срок.

Пробежавшись глазами по пергаменту, я раздраженно подписалась и направилась прочь. Обратно меня уже не провожали.

Сперва от антидота я хотела гордо отказаться, но после подумала, что такая фляжка еще может пригодиться. К примеру, перед следующим вызовом к лорду, можно будет принять жидкость и зелье искренности на меня уже никоим образом не подействует. Спрятав трофей в сумку, я вышла в вечернюю прохладу.

Дети воспитывались в невероятной строгости. Даже в самые холодные дни им не позволялось носить носки, запрещалось перекусывать в необеденное время, нельзя было брать в руки палочки, пока за стол не садился отец, во время праздников покупать еду с лотков, есть на ходу, приглашать домой друзей. Таким было воспитание в семье. (с) Рю Мураками. Дети из камеры хранения

Утренняя прогулка перед работой, обычно приносящая бодрость, сегодня отдавала громким перезвоном в ушах. Каждый шаг сопровождался какофонией различных звуков, самым ярким из которых был «бом-бом-бом». На голову словно натянули тугую шипастую веревку, и кто-то эфемерный за спиной словно сдавливал ее каждый раз, когда мне приходилось поворачиваться.

Состояние было отвратительное. Нет. Преотвратное, мерзкое, опустошенное, гнусное, пакостное, гадостное и омерзительное. Ненавижу зелье искренности, ненавижу лорда Леннарта, ненавижу свою работу, ненавижу весь мир! Ну с последними двумя пунктами я, может, погорячилась, но на протяжении всего пути мне не удалось избавиться от фантазии с лордом Арне в главной роли. И нет, в фантазиях не было ничего пошлого: я просто отпаиваю его зельем искренности, а после запираю в самой далекой и сырой камере, в которой каждые десять секунд на влажный пол приземляется капля, звонким эхом разлетаясь по помещению.

Солнце, как назло, ярко светило прямо в глаза. Прохожие весело щебетали друг с другом, спешили по своим делам и раздражали своими радостными лицами. Верно в отделе говорят — когда опарыш копошится в гнили, то на бабочек, порхающих по ярким цветам, смотрит исключительно с презрением и непониманием.

У прилавка с овощами суетились две гномки, низким басом о чем-то споря. Молоденькая эльфа порхала за стеклом одежного магазина, принимая от помощницы феечки крохотные булавки и подкалывая подол длинного зеленого платья с воздушными рукавами фонариками. Скорее всего, платье на продажу принесла обедневшая графиня. Не исключено даже, что нашла она его на каком- нибудь пыльном чердаке. У книжной лавки, облокотившись на стену, сидела старуха гадалка. Если мне не изменяет память, вчера эта «старуха» была задорным мальчишкой, читающим стихи на площади, а позавчера сидела у нас в отделе в образе молодой девушки, торгующей своим телом. Стража привела ее связанной веревками повиновения, за попытку сбежать. Но как только бравые блюстители порядка, отпускавшие разные липкие шуточки, покинули кабинет, барышня без особого труда избавилась от пут. Нам с Бираном оставалось только удивленно хлопать ресницами, наблюдая за тем, как девушка извлекла из своего декольте узкую зеленую карточку удостоверение — «Особый отдел». В народе их называли цикадами — возможно, за зеленую форму и внешнюю безобидность. А может за странный условный сигнал, напоминающий стрекотание.

Цикады занимались вопросами Королевской канцелярии и никогда — частными клиентами. Исключительно государственно важные вопросы, чтобы ничто не нарушало его интересы. В компетенцию Особого отдела входило расследование различных заговоров против правящей ветки и преступления против высшей аристократии. Когда-то у меня была мечта податься в Особый отдел, но после нескольких лет розовых фантазий, я поняла, что ничего не выйдет. Туда берут лучших, особенных, с какими-нибудь экстраординарными талантами или выдающимися интеллектуальными способностями. А моих талантов достает только на обычный следственный, а интеллектуальных способностей и на него не хватает.