Софья Ролдугина - 13 кофейных историй

А так не хочется!..

– Нет, – вздохнула я. – Вероятно, погода всему виной, эти дожди так надоели уже. Да и количество дел и планов на ближайшие недели… Откровенно говоря, мистер Маноле, впервые в жизни меня ужасает объём работы.

– Понимаю, – вздохнул он и подал мне руку. Я выбралась из салона, чувствуя лёгкое головокружение. – Вы простите, что спрашиваю… Но дневники-то вы ещё читать не пробовали? Ну, во сне.

Дремота слетела с меня, как по щелчку пальцев.

– Я забыла о них. Представьте себе, совершенно вылетело из головы, – с лёгким удивлением призналась я, пытаясь вспомнить, когда в последний раз всерьёз подумывала проверить теорию Лайзо.

Нет – самая мысль об этом стёрлась, как меловая надпись с грифельной доски, по которой кто-то провёл мокрой тряпкой.

– Не берите в голову, – посоветовал Лайзо от души. Я вздохнула, чувствуя себя немного виноватой. – Когда время придёт – всё получится… Только вы мне скажите тогда заранее, ладно?

– Хорошо, – согласилась я, пропустив мимо ушей даже его фамильярное «ладно».

Кажется, Лайзо искренне беспокоился за меня.

Оказавшись в своём кабинете, я в первую очередь отыскала записную книжку и внимательно изучила расписание дел и встреч на ближайшие две недели. Выходило, что в следующую пятницу я относительно свободна – на утро субботы не назначено ни визитов, ни переговоров, а важных гостей накануне вечером нет. Может, мне стоит уже рискнуть и?..

Когда я заносила в графу планов коротенькое и простое «Воспоминания, сон», руки у меня немного дрожали. Отчаянно захотелось чего-то настоящего, действительного, реального, бесконечно далёкого от мистики…

Например, политики?

Я улыбнулась и поверх всей следующей недели размашисто написала:

«Встретиться с дядей Р.»

На следующий день мне пришлось изрядно задержаться дома из-за письма, которое доставили накануне. Кроме вполне ожидаемых финансовых трудностей вскрылись ещё и некоторые трудности юридические. В частности молодой помощник мистера Спенсера, посланный для детального осмотра самого замка и прилегающих территорий, выяснил, что новый священник, отец Адам, получивший в управление этот приход всего около шести лет назад, вырубил часть моего сада на границе с церковными землями и устроил там так называемый «благотворительный огород». Сомневаюсь, что выращенные трудами прихожан овощи в конечном итоге попадали в суп для бедняков – скорее уж, на прилавок одного из ближайших рынков, но как это доказать? Конечно, моё право собственности на тот участок сада было неоспоримым, и иначе как воровством действия отца Адама не назовёшь. Однако просто так приказать снести огород, перекопать землю и вновь засадить её яблонями я не смогу – вдруг деньги правда шли на благотворительность? Тогда общество вряд ли одобрит мой поступок, пусть даже и совершенно законный… И значит, если договориться со священником мирно не удастся, мне придётся обращаться в суд.

А процесс наверняка затянется не на один год – церковь имеет обыкновение горячо защищать даже оступившихся своих сынов.

В итоге я написала два письма: одно для адвоката, другое – для мистера Спенсера с короткой благодарственной припиской его молодому протеже за прекрасно проделанную работу. Это, разумеется, было только началом – вскоре начнутся бесконечные встречи, совещания и переговоры, и тогда у меня точно не останется ни одной свободной минутки. Однако отступать некуда – средства на восстановление замка изысканы, да и ремонт на деле уже начат, и отказ от первоначальной затеи сейчас выйдет очень дорого… во всех смыслах.

– Итак, Юджи, – вздохнула я, когда оба письма были запечатаны, а отчёт перекочевал в ящик стола, запирающийся на ключ. – Передашь корреспонденцию мистеру Чемберсу, он знает, что делать. На сегодня это всё, дальше занимайся своей обычной работой. Или ты можешь присоединиться к урокам мистера Бьянки – если не ошибаюсь, занятия сегодня проходят в библиотеке. Математика и аксонская грамматика… Это было бы весьма полезно.

Юджиния залилась таким ярким румянцем, что если б я не знала об этом её забавном свойстве, то решила бы, что у бедняжки жар.

– Как пожелает леди, – пролепетала она. – Образование очень важно… Конечно, я буду прилежно учиться…

– Что ж, такое трудолюбие достойно уважения, Юджи. Ступай.

Глядя на неё, я вспоминала значение слова «окрылённая».

Вскоре в кабинет постучалась Магда и сообщила, что обед готов, и «если леди пожелает»… Я посмотрела на часы и со вздохом признала, что пора бы уже и «пожелать», иначе вечером в кофейне мне придётся нелегко.

Да и не так часто в последнее время нам с Лиамом удавалось пообедать вместе… Интересно, поднаторел ли он с тех пор в непростой науке этикета?

На ходу вспоминая, с каким трудом в самом начале мальчик учился различать пятнадцать видов вилок и вилочек для разных блюд на «Мартинике», я немного отвлеклась от окружающей действительности – и, когда увидела в галерее, у окна, невысокого мужчину, то сперва испугалась. И только через долгую-долгую секунду сообразила, что это всего лишь мистер Бьянки.

– Добрый день, леди Виржиния, – первым поздоровался он, когда я подошла ближе. – Бесконечно счастлив видеть вас в добром здравии и в неизменно хорошем расположении духа.

– Добрый день, – улыбнулась я. Бьянки по обыкновению был в одном из своих строгих костюмов, коих, по моим наблюдениям, у него имелось четыре или пять, причём цвета так хорошо сочетались между собою, что жилеты можно было смело менять местами и таким образом изрядно разнообразить гардероб. Впрочем, жилеты и шейные платки, как я уже поняла, были тайной страстью гувернёра. Сегодня, к примеру, он выбрал синий платок и серый жилет в тонкую тёмно-голубую клетку. – Как успехи Лиама в учёбе?

– Он любознательный и усердный юноша, и это с избытком искупает его неискушённость во многих сферах науки, – рассеянно похвалил его Бьянки и вновь скосил взгляд на что-то за окном. – Но дела идут хорошо и, полагаю, через два года он обзаведётся широким кругом знаний вдобавок к острому от природы уму.

– Рассчитываю на ваши таланты преподавателя, – ответила я, пытаясь проследить за взглядом мистера Бьянки. – Понимаю, что спрашивать ещё рано, но не проявлял ли уже Лиам интереса к какой-нибудь благородной профессии? Доктор, адвокат, книгоиздатель, дипломат?.. Титул – это очень хорошо, но такому мальчику вряд ли подойдёт жизнь благородного бездельника.

– Полностью согласен с вами, леди. Но пока юноша интересуется, увы, лишь частным сыском. Например, он спросил меня недавно, нет ли каких-либо книг, детально описывающих раскрытие преступления. Я посоветовал ему сочинения сэра Артура Игнасиуса Монро. В вашей библиотеке имеется три тома, если я не ошибаюсь.