Павел Багряк - Синие люди. Повесть

- А как же! Если ребенок, не дай Бог, умирал до совершеннолетия или, не дай Бог, пропадал без вести, родители шли к нам.

Гард знал об этом и раньше из опросов родителей пропавших детей, но задал вопрос нарочно, чтобы последний раз проверить, насколько искренен старик: упомянет он об исчезнувших детях или постарается о них не говорить.

- Разумеется, при досрочном выкупе, - продолжал Пуся, - мы могли бы продавать кукол дороже, но Пуси никогда не наживались на чужом горе.

- Простите, - сказал Гард, - но вы упомянули о пропавших детях. В таком большом городе, как Нью, они действительно есть - всякое случается. Но вот что странно, господин Пуся: все эти дети исчезали через несколько дней после того, как побывали у вас.

- Не понимаю, - сказал старик.

- Они стриглись в вашей парикмахерской, а потом исчезали, - повторил Гард. - Это установлено нами с абсолютной точностью. Если хотите, я дам вам список пропавших, а вы сверьте с книгой учета…

- Не понимаю, - вновь сказал Пуся. - Я бы, господин комиссар, искал преступников там, где похищают детей, а не там, где их стригут.

- Но похищение каким-то невероятным образом связано со стрижкой! - сказал Гард. - Нет, нет, я не хочу больше подозревать вас, господин Пуся. В конце концов, преступники могли действовать и без вашего ведома.

- Что же вы хотите?

- Тщательным образом проследить технологию, весь путь от момента стрижки до поступления куклы клиенту.

Старик подумал, потом согласно кивнул.

- Помогите мне встать.

- Если вам трудно…

- Ничего. И дайте, пожалуйста, халат. Спасибо. Начнем с салона?

- Мы были там с Майклом, - сказал комиссар. - Поехали дальше.

- Поехали, - согласился старик, открывая небольшую дверь, ведущую в помещение мастерской. - Но у меня к вам личная просьба: Иржик, хотя и шутник, чрезвычайно больной человек, и я прошу вас…

- Буду осторожен, - сказал Гард.

Они вошли. Иржи Пуся сидел в глубине комнаты за широким полукруглым столом, освещенным боковым ярким светом, льющимся из открытого трехстворчатого окна. Кроме того, на столе еще стояла лампа, зажженная даже в дневное время. Под рукой Иржи Пуси лежали многочисленные ножички, стамески, пилки, кисточки, пузырьки с клеем и краской, баночки, ножницы и прочие непонятные инструменты. В правом глазу у Иржи чернела огромная часовая лупа. Он держал в руках очередную куклу и даже не поднял голову на вошедших.

Братья были копией друг друга, если не считать того, что у Сержа на губах блуждала постоянная улыбка, и потому его губы были скобкой кверху, а Иржи в течение всего разговора с Гардом держал губы скобкой вниз. Седые и длинные усы, растущие под крупными добрыми носами, делали братьев похожими на моржей. «Морж-пессимист и морж-оптимист, - подумал Гард. - Отличный цирковой номер!»

- Иржик, - мягко произнес Серж, - господин комиссар полиции интересуется нашими куклами.

Не поднимая головы, старший Пуся сказал:

- Ему уже мало живых людей?

- Извините, комиссар, - улыбнулся Серж. - Иржик шутит. Задавайте ему вопросы сами.

Гард почему-то откашлялся, словно ему предстояло петь с Иржи Пусей дуэтом. Потом спросил:

- Что нужно, чтобы сделать куклу?

- Талант! - мгновенно ответил Иржи.

- Я имею в виду: что нужно знать о клиенте?

- Есть ли у него деньги.

- Иржику нужны две фотографии, - вмешался младший брат. - Фас и профиль. Снимки мы делаем камерами, установленными в салоне.

- А волосы? - спросил Гард.

- И волосы, - подтвердил Серж Пуся. - Из волос мой брат делает…

- Матрасы! - перебил Иржи и поднял наконец голову с опущенными вниз уголками губ. - Я набиваю ими матрасы, господин комиссар полиции! Зачем еще мне волосы клиента?

- Иржик шутит, - вновь пояснил Серж, как видно не рассчитывая на то, что комиссар полиции обладает чувством юмора. - Из волос он делает парички. Все данные о клиенте хранятся вот в таком пакетике. Здесь фотографии, адрес и имя.

Гард повертел в руках целлофановый пакет и осторожно положил его на край стола.

- Что происходит после того, как кукла готова?

- Делаю следующую, - сказал Иржи Пуся.

Как это ни странно. Гард не испытывал никакого раздражения. Напротив, ему искренне нравился этот старый морж, который находился в том критическом возрасте, в котором человеку уже никто не страшен: ни комиссар полиции, ни президент, ни сам черт со своими чертенятами. Старик шутил! Но разве не прекрасна старость, украшенная не слезами, а шуткой?

- Я понимаю, - дружески улыбнувшись Иржи, сказал Гард. - Но куда девается готовая кукла?

Иржи открыл было рот, но его опередил Серж:

- В сейф нашего родственника Сайруса. Когда-то мы сами хранили свои шедевры, но теперь… Вы согласны, комиссар, что Иржик делает шедевры?

Надо сказать, старший Пуся ни на секунду не прерывал работу. На глазах у Гарда из ваты, смоченной какой-то жидкостью, кусочка пластмассы, бусинок, клея и резины возникала истинная принцесса с золотыми кудрями, по всей вероятности та самая девочка, которая побывала в салоне в один день с Майклом.

О, это был настоящий шедевр, о чем Гард тут же сказал братьям, хотя его слова ничуть не изменили мрачного вида старшего Пуси: сатир был верен себе до конца! Но служба тоже была службой, и потому комиссар спросил:

- Как долго делается этот шедевр?

- Всю жизнь, - ответил Иржи, - и еще четыре часа.

- В таком случае, почему эта девочка не была сделана сутки назад?

Иржи второй раз за весь разговор поднял голову и, кажется, впервые ответил серьезно:

- Не было вдохновения.

Или он вновь шутил?

«Как трудно работать с людьми, имеющими чистую совесть!» - подумал Гард, выходя из волшебной мастерской старого Иржи Пуси.

Серж проводил его до выхода, где с видом человека, случайно остановившегося перед завлекательной витриной детского салона, торчал Таратура.

Прощаясь, Гард произнес:

- Уж извините меня: работа! Кроме того, прошу выполнить одну мою просьбу: этот визит должен остаться между нами.

Серж клятвенно сложил руки на груди.

- А знаете, - не удержался Гард, - много лет назад я был у вас…

- Знаю, молодой человек, - мягко сказал Серж Пуся. - У вас две макушки.

- То есть как две?!

- Есть люди, у которых даже три, - сказал старик. - Право, не знаю, как это отражается на их умственных способностях… Дайте-ка вашу руку. Вот одна… А вот и вторая… Чувствуете?

Гард пощупал свой череп в местах, указанных Сержем, и у него мелькнула мысль, не наваждение ли это? Но старик улыбнулся ему такой реальной и ясной улыбкой, которая тут же успокоила комиссара и еще долго стояла перед его глазами, хотя Гард уже ехал в машине, думая об игротеке Тура Сайруса.

Но двух полицейских из группы Мердока, переодетых в гражданскую форму, Гард все же оставил напротив парикмахерской - у витрины, где крокодил жевал пирожное.