Ирина Муравьева - Розалинда. Детектив

— Натрудился, бедняжка, — с язвой подумала я.

Еще двое были одеты, как рабочий люд. И, скорее всего, им и являлись. Они держали большой ящик, предмет в котором и был окружен разногласиями.

— Шпионите, — раздался тихий шепот над моим ухом.

Я еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Но все же сдержалась. Слава мне.

Тихо выдохнув, вместо крика, я посмотрела на Александра. Он стоял у меня за спиной. В костюме и при галстуке. Похоже, он был из тех, кто мог бы легко спать в корсете. Аристократ одним словом.

— Да, шпионю, и что? — шикнула я.

— Хорошо, за это вам и платят, — улыбнулся Александр, и добавил, — Сидите здесь, я сейчас.

Он оставил меня на лестнице, а сам спустился вниз.

— Сэлвер, Аманда, — поприветствовал он людей (конечно лишь тех, кто был его ровней, работягам он даже не кивнул).

— Добрая ночь, Александр, — ответил ему Сэлвер.

— Не могу с Вами согласиться. Вы нарушаете правила, — и Александр указал на работяг.

— Но мы с сестрой не можем сами…! — начал было снова возмущаться тот, кого назвали Сэлвер, но тут в разговор вступила дама.

— Вы правы, — сказала она Александру, — Простите нас. Надеюсь, мы обойдемся без штрафа?

— Да. Пока лишь предупреждение. Но дальше — никаких слуг. Только мы.

Дама кивнула. Ее спутник тоже. Они приказали работягам опустить ящик и уходить. Слуги повиновались и исчезли за дверью, которая, насколько я помню, вела на конюшню.

— Поставьте лот в зал часов, — сказал Александр.

— Хорошо, — буркнул Сэлвер.

— Первая часть аукциона начнется завтра в двенадцать. Доброй ночи, — сказал Александр и удалился.

Проходя мимо меня на лестнице, он дал мне знак следовать за ним.

— Это были Сэлвер и Аманда Освальд. Брат и сестра. Их семья владеет крупнейшими приисками горного хрусталя. Они уже четвертый раз на аукционе.

— Освальды, — пометила я себе, — Одни из возможных подозреваемых.

Мы дошли до моей комнаты и Александр остановился.

— Думаю, раз вы не спите, самое время обговорить вашу легенду.

Я кивнула: то, что я — детектив — конечно, нельзя было говорить ни в коем случае. Следовало придумать что-нибудь безопасное.

Александр оглядел мой наряд. А вернее: его отсутствие. Его взгляд скользнул по голым ногам, плохо прикрытым бедрам, грудям под рубашкой.

— Хотите, можем сказать, будто я — ваша любовница, — ехидно заметила я.

В уголок рта Александра закралась усмешка, но он ответил:

— Не стоит. С вас хватит и дочери двоюродной сестры моей матушки, приехавшей помочь мне с делами.

— Согласна, — пожала я плечами, — Всем ведь известно — дочь двоюродной сестры, это и есть любовница.

Александр рассмеялся. Это было впервые, когда я услышала его смех. Живой, звонкий. Так не вяжущийся с его холодной натурой.

— Идите спать, Розалинда, нам все еще вставать в шесть утра, — сказал он.

— Тогда, доброй ночи, — игриво подмигнула я, и скрылась за дверью.

Александр снова рассмеялся. На душе у меня почему-то стало чуточку теплее.

В шесть утра я не встала. Я встала в пять. И на это был ряд причин.

Говорить о том, что Александр не доверяет мне — бессмысленно. Он до сих пор не ввел меня в курс дела. Но я не просто так получила лицензию детектива.

Еще в Греморе, сразу после того, как госпожа Магс взяла меня на «работу», я написала письмо господину Холмсу. И сегодня утром я ждала ответа. Чем раньше — тем лучше. Не стоит и Александру знать всего обо мне.

Обычно моя корреспонденция с «начальством» сводится к нескольким листкам волшебной бумаги — она сама складывается в бумажную птичку и летит до адресата. Однако сегодня, распахнув окно, я увидела нечто неожиданное. Даже для меня. В лучах рассвета ко мне приближался монстр. С двумя головами и огромными черными крыльями.

— Сложно такой птичке будет остаться незамеченной, — подумала я, и скрестила пальцы, надеясь, что все еще спят.

Тем временем монстр приближался. И я вздохнула с неким облегчением. По крайней мере, это был не кровожадный двуглавый гриф. Просто два ворона, несущих между собой весомую папку. Одного из воронов я даже лично знала. Ватсон — старый питомец господина Холмса. Вороны подлетели к окну, я отвязала от их лапок веревочки и взяла папку. Налив им в блюдечко водички, я села на кровать и отрыла свою посылку. Она содержал письмо господина Холмса, и папку с информацией на участников аукциона.

Откуда мой учитель знал, кто примет участие — я даже не хочу знать. У каждого детектива есть свои тайны.

Кстати, о тайнах. Холмс поздравлял меня с назначением, но так же он сообщил мне, что назначение это принято лишь госпожой Магс, так как ее сын — Александр, нанял своего детектива. К сожалению, даже Холмс не смог вычислить его среди гостей аукциона.

— Просто чудесно, — вздохнула я, потрепав холку подлетевшему ко мне Ватсону, — Десять человек. Один из них — тоже детектив. Один (или больше?) — убийца. И кто-то, кому не намечено дожить до конца аукциона. Разве это не мечта любого начинающего детектива?

Ровно в шесть на моем пороге появился Александр. Выглядел он так, будто за ним была целая ночь отдыха: свежевыбритый, в наглаженной белой рубашке, темно-фиолетовом камзоле и брюках со стрелками. Интересно, если я правильно все поняла, то слуг в поместье сейчас нет, тогда сам ли Александр занимался своим туалетом? И если да, то я с удовольствием посмотрела бы на эту знатную особу за утюгом.

— Рад, что в этот ранний час, вы в столь хорошем расположении духа, — заметил мою улыбку Александр.

— Почему бы и нет, — пожала я плечами, — Я ведь на закрытом аукционе для самых знатных семей. Ради такой чести не грех и лучшую улыбку надеть.

— Я вас отлично понимаю, — усмехнулся мой собеседник, и мне почему-то показалось, что в этой колкости он действительно уловил что-то близкое для себя.

Мы спустились по лестнице и снова оказались в прихожей. Теперь уже было не столь темно, и я смогла лучше разглядеть обстановку. Как я уже и ожидала: ничего особенного. Небольшая комната, обитая темным деревом. Лестница на второй этаж. Каменный камин с большими часами над ним. Три двери. Одна — самая дальняя — вниз — в конюшню — там я уже была. Вторая — сразу возле лестницы. Из ее щели лился свет и доносился приятный аромат выпечки. Я надеялась найти там хоть что-нибудь перекусить. Третья дверь располагалась возле камина. В комнату за ней этой ночью брат и сестра несли «честь» своего семейства. Как я и сказала: ничего особенного.

— Я очень надеюсь, что мы начнем расследование с завтрака, — молитвенно посмотрела я на Александра.

— Конечно, — согласился тот, — Хоть вы и не нравитесь мне, но смысла морить вас голодом я не вижу.

Он открыл дверь возле лестницы, и мы оказались в длинной блеклой комнате. Ее стены были скучно-серыми. Для украшения на них висела лишь пара зеркал в простых рамах. Из мебели — лишь деревянный стол, накрытый к завтраку. Впрочем, более мне было и не надо. Не спрашивая разрешения Александра (а вдруг он все же решит заморить меня голодом?) я плюхнулась на стул, и принялась за булочки с повидлом.