Katrina Sdoun - Безымянное зло [СИ]

Хотелось увидеть его, узнать, что так омрачило и в то же время осчастливило Киру, но я боялась. Сдерживая желание вытереть ладони о платье, я осторожно положила руки на стол и медленно обернулась. Он вошел в зал, и сила дрожью раздалась по стенам, приглушила краски. Все вокруг помрачнело, остыло, будто ушла жизнь, просочилась сквозь щели. В одной комнате им не место. К Кире направлялся вампир в темно-серой шелковой рубашке с металлическим блеском и черном пиджаке. Одна рука небрежно в кармане черных брюк, другая была свободно опущена и раскачивалась. Он был неотразим, очарователен в жестах и манере играть глазами, я не сумела оторвать взгляда. Полагаю, выглядела я в тот миг по-идиотски, но было в его внешности поразительное сходство с чертами лица Бена. Я вспыхнула, осознав, что нагло таращусь на чужого мужчину, и покачала головой, рассыпав по плечам волосы. В изгибах губ ощущалась строгость, холодность, скулы слегка выдавались, придавая лицу мужественность, и разрез смеющихся сине-голубых глаз — он невероятно напоминал моего Бена, но выглядел старше, лет на пять-семь по смертным меркам. У меня перехватило дух, стеснило в груди, и я отвела глаза, наполняющиеся слезами. Кира смотрела на него с нежностью, даря восхитительную улыбку и протягивая руку навстречу, но я не верила ей. Боль кричала из глаз вампирши, а душа молила о помощи. Она до смерти боялась того, кого самозабвенно любила.

Вампир обошел стол и приблизился к Кире, ласково улыбаясь. У него были светлые, коротко состриженные волосы — он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и она сразу запустила в них пальцы и взъерошила, будто бы в комнате не пахло злом, не веяло темной магией. И никого не было округ. Они вели себя естественно, только я одна словно иголок наглоталась. Мне стало грустно — я смотрела на вампира и видела влюбленного мужчину. Сколько лет они вместе? А он по-прежнему смотрел только на нее, а она на него, как на последний луч света в холодном мире. Вампир занял свое место и поцеловал Киру, на этот раз в губы — целомудренно, но вкладывая в это легкое прикосновение всю свою привязанность, теплоту. Теперь стало ясно, что он и был супругом главы совета. Мы прибыли, чтобы помочь ему. Вот тебе и сюрприз, Эшли.

— Познакомьтесь с моим мужем, — улыбаясь, сказал Кира, обвив руками локоть вампира. — Его зовут Райан.

Поднялась волна восторженных голосов, но я не слышала звуков, не могла разобрать ни единого слова. Мой взгляд оказался прикован к красивому лицу обворожительно улыбающегося мужчины. Он обменивался колкими репликами с Адамом в ироничной манере, ему ослепительно улыбалась Хилари и нескромно хохотала, а Джеймс смеялся над его остроумными шутками. И я одна видела под маской красавца и рубахи-парня зло.

Не представляю, сколько времени прошло — я таращилась на него, осушая бокал за бокалом, не видя более никого и ничего вокруг. Чудесная обертка, притягательная внешность, но то, что нашло под ней приют, вызывало у меня гипнотический ужас. От Райана не исходила сила, но я нутром чуяла опасность. Такую, что виски сдавливало, и вино не спасало. Протянув руку к очередному бокалу, я почти залпом его выпила, чтобы проглотить выскакивающее из горла сердце. Я больше не вздрагивала от каждого звука и шороха — уже хорошо. Но случайный взгляд, неосторожно брошенный на Райана, и все мое нутро перевернулось. Он барабанил пальцами по столу, исподлобья глядя на меня с ледяной ухмылкой на губах. Я замерла, проваливаясь во мрак темных, почти черных глаз, и то были не его глаза. На меня смотрело нечто чужое, неотмирное, по-настоящему темное и ужасное. Я потупила взгляд, не зная, куда его деть, и вдруг внимание привлекла рука Райана. Стук его пальцев отдавался внутри тревожным набатом, а по скатерти расползалась черная паутина трещин. Они разветвлялись и росли, белоснежная ткань с треском разрывалась и ломалась, словно корка льда на озере. В образующиеся разломы соскальзывали тарелки, проваливались бокалы, расплескивая вино по столу. Посуда исчезала, а на поверхности проступала густая жидкость. Я бы решила, что это тьма, но нет — то была кровь. Густая, застарелая бурая кровь.

Вскочив из-за стола, я чуть слышно пробормотала «извините» и вылетела из комнаты. Сколько бежала по коридорам, не разбирая дороги — не помню. Огни в канделябрах провожали меня, вздрагивая от дуновений воздуха. На корне языка застрял солоновато-железный вкус, перед глазами стояла кровь, ручьями стекала со стола, капала на светлый палас со скатерти. Заблудившись, я прислонилась спиной к стене и сползла на пол, закрыв лицо ладонями. Сверкающее платье расплескалось вокруг лужицей, но я думала лишь о своем дыхании, сосредоточилась на нем. Что это было? Тварь затаилась под маской вампира, что казалось само по себе невозможным. Я не смогла понять, кто передо мной, не из-за его скрытности и умения держать силу под контролем — Райана заслоняла от меня потусторонняя сущность. И как я должна была ему помочь? Изгнать ее? Я не настолько крута….

— Теперь ты знаешь, — раздался голос Киры в темноте, и я подскочила от неожиданности. Убрав руки от лица, запрокинула голову, чтобы видеть ее. Прекрасная вампирша казалась еще более печальной и несчастной. Я поднялась на ноги, опираясь на стену, и всмотрелась ей в глаза, а она позволила мне. Приоткрыла дверь в свой разум, дала подглядеть тайное, но только на мгновение — мне и его хватило, чтобы голова закружилась. Сердце вновь скакало у самого горла, и нечем было дышать. Что я увидела там? Воспоминания о тех днях, когда Кира еще радовалась жизни в объятиях Райана. Теперь она не узнавала мужа в том монстре, что жался к ней, искал брешь в броне, чтобы проникнуть и…. Никто не знал, чего он хотел.

— Вы не хотели говорить, чтобы проверить меня? Это жестоко, — процедила я.

— О том, что с Райаном что-то не так, знают лишь близкие друзья, Селена в их числе. Он не должен ничего почувствовать. Вы прибыли, чтобы вступить в клан — в это он поверит, — ответила Кира и опустила голову, волосы свесились, закрыв лицо. Ее рука, упирающаяся в стену, задрожала, будто вампирша превозмогала желание разрыдаться. Но когда она вновь выпрямилась, ее лицо было непроницаемым, в глазах светилась стойкость, сила воли. Как же ей было тяжело держать себя в руках, не давать волю подступающей истерике. У меня бы духу не хватило, а она умела совладать с собой.

— В нем живет что-то иное, не вампир.

— Внутри меня также живет нечто большее и нечто ужасное. То, что сделало меня мастером и главой совета.

— От тебя я не чувствую, — помотав головой, прошептала я.

— Мне пришлось пожертвовать собой и впустить в тело многовековую тьму, души убитых вампиров.

— Что? Ты серьезно?! У вампиров есть души?