Unknown - Когда приходит прощение [СИ]

Захват прошёл настолько стремительно, что стал для Дрейна сюрпризом. Когда Грей и Райсс ворвались в кабинет, перед этим хорошенько приложив эфесом шпаги упорного Гоше, то застали там всех пленников. Вид молодой черноволосой женщины заставил решительно настроенного Грея беспомощно застыть на месте. Он не мог поверить своим глазам. Несколько лет уже считая её умершей, в первый момент он подумал, что видит призрак. Но она была живой, измученной и испуганной. Грея она, естественно, не узнала. Для него время словно остановилось и тогда Райсс начал действовать. Он принял на себя весь гнев и злость Дрейна. Вызов на поединок был самоубийством. У противника была слишком хорошая магическая защита, и обычная сталь была Дрейну не страшна. Опьянённого ненавистью и жаждой неутолённого желания мужчину смогла остановить слабая женщина. Непредсказуемый поступок Адрин спас им всем жизнь. Грей собственной рукой закрыл мёртвые глаза брата, и в тот момент его ничего не волновало: ни собственное преображение, ни ошеломление и слёзы Корри, ни удивление окружающих. Для него существовали только он и Дрейн. И Грей не мог ошибиться. Он действительно в последний миг увидел прежнего, просто повзрослевшего младшего брата. На лице Дрейна, обращённого к Адрин, были написаны облегчение и благодарность. Похоже, всё то время после его возвращения, душа Дрейна пребывала в постоянной борьбе между светом и тьмой. И сейчас Грею казалось, что Магистр в этой борьбе за душу брата всё-таки проиграл.

Вынырнув из водоворота собственных мыслей, Грей бросил взгляд на всё ещё горящие свечи. Вода начала заполнять пещеру всё быстрее и быстрее и герцог понимал, что времени у него оставалось всё меньше и меньше. Глубоко в душе была надежда, что пентаграмму затопит, и он сумеет применить знания, что дал в своё время ему старик Дариэл раньше, чем придёт последний миг его жизни. Времени будет очень мало, считанные минуты. Грей медленно выдохнул, посмотрел вниз. Вода доставала уже до пояса, была холодной и неприятной.

‒ Ну что же, Дрейн, если я не сумею отсюда выбраться, значит, мы встретимся с тобой раньше, чем я планировал. Вот тогда мы с тобой наговоримся всласть, дорогой мой брат. Светлые Боги, будьте милостивы ко мне и не оставьте в трудный час, ‒ промолвил Грей и закрыл глаза. Ему необходимо было отрешиться от шума воды, успокоить стучавшее где-то в висках сердце и послушать мир, как учил его наставник-друид. Когда погаснут свечи, в состоянии медитативного покоя ему легче будет поймать магический поток и направить силу заклинания на свои оковы.

Сильные пальцы вцепились в ржавый, но, к сожалению, всё ещё крепкий металл оков и замерли. Дыхание Грея выровнялось, стало медленным и спокойным. Казалось, он забыл обо всём на свете. Вода яростно бурлила и заливала всё вокруг. Она подкрадывалась к каменному уступу, как хищница к жертве. Вот она подобралась к самому краю, вот зацепила крайнюю свечу, и тут же хлынула, смывая рисунок и опрокидывая всё, что было там оставлено. Грей тут же сделал порывистый глубокий вдох, и по его рукам сначала побежало тепло, разгоняя кровь, а затем, когда холодная вода поднялась уже почти до шеи, искры побежали по запястьям, окутали кисти рук и оковы. Грей не открывал глаз, продолжая питать заклинание своей силой. В тот миг, когда он почувствовал, что под его пальцами стал крошиться металл, вода захлестнула его с головой и мир вокруг окутала тишина.

========== Глава 13. ==========

Выбрав между внезапно возникшей симпатией к молодому барону и преданностью данному слову, Кьяра Санта-Эстеро стояла перед спуском в подвал и пыталась решиться сделать шаг. В её руках была накрепко сжата рукоять острого кинжала. Видят боги, она не хотела делать этого, но магическая клятва, данная так необдуманно, заставляла её пойти на этот шаг. Дядя знал о последствиях и не мог обмануть её. Значит, барон всё же виновен. Кьяра решительно тряхнула головой, вытерла рукавом курточки вновь появившуюся слезинку и сделала решительный шаг вниз. Пленник, услышав лёгкие шаги, поднял голову, увидел бледную девушку и, как ей показалось, понял её намерения. Он с грустью посмотрел на неё и встал со своего места.

‒ Мне… Мне приказали убить Вас, барон. Простите меня, но у меня нет иного выхода. Я, ‒ Кьяра с трудом сглотнула, и всё же подняла свои полные слёз глаза на спокойно стоящего перед ней мужчину, ‒ имела глупость дать клятву на магическом артефакте, что выполню его приказ во имя чести семьи. Я не могу иначе…

‒ Я понимаю, ‒ Анрай осторожно, чтобы не спровоцировать девушку, поднял руку. Его открытая ладонь мягко легла на атласную кожу, погладив Кьяру по щеке. Она тут же вскрикнула и сделала шаг назад, глядя на своё запястье.

‒ Зачем? ‒ заплакала Кьяра. ‒ Именно поэтому я не хотела тебя касаться, понимаешь? Я чувствовала!

‒ Зато теперь я знаю, кого мне искать в следующей жизни, ‒ с улыбкой промолвил барон. Он предчувствовал, что у Магистра есть рычаг давления на девушку и принял для себя решение. Очень непростое решение. ‒ Каждый приговорённый имеет право на последнее желание.

‒ И какое же твоё желание, Анрай? ‒ теплота и скорбь в нежном голосе тронули сердце мужчины.

‒ Подари мне поцелуй, прекрасная Кьяра.

Несколько мгновений они не отводили глаз друг от друга, а затем Кьяра сделала шаг к тому, кого послала ей богиня и которого она собственными руками убьёт сегодня, сейчас. Их первый и последний поцелуй. Она подарит его и запомнит на всю жизнь. Ещё один шаг и Анрай мягко обнял её за плечи, положил широкую ладонь на затылок, придерживая голову и зарываясь пальцами в рыжее золото волос. Другую руку он положил на тонкую талию и аккуратно привлёк девушку к себе. Он не собирался дарить целомудренный поцелуй. Зачем терять время, если это для них единственный шанс? Единственный шанс почувствовать, что это такое ‒ поцелуй с любимой. Его губы коснулись бледных губ Кьяры и их обоих, словно опалило жарким пламенем. Яркие чувства захлестнули девушку. Она позволила себе несколько раз подарить поцелуй кавалеру в ярком танце карнавала, когда никто не видил её лица и не знал её имени. Милая девичья шалость. Но вот так, с любовью и страстью, она не целовалась. И если она сделает так, как решила, то этого не повторится больше никогда.

‒ Анрай! ‒ вырвавшись из любовного омута, воскликнула Кьяра, почувствовав, как из её руки выхватили кинжал. Девушка испуганно уставилась на пленника и отступила на шаг от него.

‒ Не бойся. Я не причиню тебе вреда, ‒ спокойно ответил Анрай.

‒ Тогда верни мне кинжал.

‒ Нет. Я не дам тебе обагрить моей кровью свои руки. Я убью себя сам и, надеюсь, боги простят меня за это.

Кьяра вскрикнула и подняла руки к лицу. Это было невероятно. Анрай улыбнулся, взял кинжал обеими руками и поднял повыше, целясь в собственное сердце.