Кай Мейер - Погребенные

Аура пошла по узкой тропинке у отвесной скалы; что-то подсказывало ей: стен хижины с этой стороны лучше не касаться. К счастью, в темноте было не разобрать, чем наполнена сточная канава. Ауре показалось, будто в зловонной жиже что-то тускло поблескивает. Очень хотелось миновать это место поскорее. Аура заторопилась, из-под ног в канаву посыпались комья земли. Девушка испугалась, что поскользнется и свалится в эту канаву, вонявшую так сильно, что она едва не теряла сознание.

Наконец, миновав ров, Аура добралась до угла хижины. Осторожно осмотрелась – никого. Трава с этой стороны дома была изрыта бороздами, как будто здесь не раз что-то волочили по земле.

В этой стене также не было окон. Аура даже обрадовалась. Но мысль о беззащитной девушке заставляла ее идти дальше. От страха, злости и отвращения кружилась голова.

Снова оказавшись у фасада, Аура обнаружила, что дверь закрыта. Дрожа от страха, девушка огляделась. Человека в капюшоне нигде не было. Повозка с лошадью стояла, как и прежде, у входа, мешки лежали на месте. Видимо, во всех остальных действительно перевозили белье.

В тот же миг из хижины послышался пронзительный крик. Затем – глухой удар. Еще крик, уже слабее. И тишина.

Аура приникла ухом к стене. Она расслышала, как что-то протащили по полу, затем хлопнула дверь. Либо незнакомец закрыл девушку в другой комнате, либо вошел туда вместе со своей жертвой. Тогда, скорее всего, в передней никого!

Аура подошла к двери и легонько толкнула ее. Дверь приоткрылась. Девушка осторожно заглянула в щель. Пусто. Перед кирпичным камином, полным остывшей золы, валялась какая-то тряпка – похоже, покрывало, в которую была завернута жертва. На потолочных балках висели связки высушенных трав. В свете свечи они отбрасывали причудливые тени. На лежанке у боковой стены – скомканное одеяло. От покрывала до двери в дальней стене тянулся кровавый след.

Аура долго не решалась войти в хижину, но наконец медленно переступила порог. Колени дрожали. В доме было холодно. Неудивительно, ведь камин не горел. В спертом воздухе стоял какой-то тяжелый запах. Из-за второй двери снова послышались звуки: треск рвущейся ткани и быстрые шаги по деревянному полу.

Оглянувшись в поисках какого-нибудь оружия, Аура увидела на полу рядом с лежанкой длинную деревянную палку с развилиной на конце. Костыль! Аура подняла его, прикинула на вес, но даже толком не поняла, тяжелый он или легкий. Не сводя глаз с двери, она прислушивалась к каждому шороху.

Из-за двери донеслась брань, затем оглушительный грохот и женский крик. Дверь распахнулась от удара.

Пошатываясь, в комнату вошла девушка. Аура узнала одну из заблудившихся беглянок, Марлу, на год старше ее самой. Длинные рыжеватые волосы слиплись от крови, струйкой вытекавшей из раны на лбу. Глаза широко раскрыты, на разорванной ночной рубашке – алое пятно.

Еле держась на ногах, Марла заковыляла к входной двери, совершенно не замечая Ауру. Споткнувшись о порог, она упала ничком, с трудом перевернулась на спину, впилась в Ауру взглядом, протянула к ней руки, будто прося о помощи.

Аура заметила, что кровь по лицу Марлы стекает как-то странно. Кто-то начертил у нее на лбу знак, похожий на иероглиф.

Аура пошла к Марле, ноги у нее подкашивались. Та все еще тянула к Ауре руки, потом открыла рот, но не издала ни звука.

Опомнившись, Аура поняла: Марла не тянется к ней, а показывает на что-то у нее за спиной.

Аура обернулась и одновременно инстинктивно пригнулась, ускользнув от чьих-то рук, которые чуть было не вцепились ей в волосы. Ничего не видя перед собой, она наугад ударила костылем.

Раздвоенный конец палки угодил незнакомцу прямо в колено, да так сильно, что тот с воплем рухнул на пол. Он попытался подняться, но запутался в своем черном плаще. Снова размахнувшись, Аура постаралась попасть костылем врагу по голове, скрытой под капюшоном. На мгновение в черных складках ткани мелькнуло худое старческое лицо, палка угодила прямо посередине. Человек повалился на пол.

Аура обернулась к Марле, чтобы помочь ей подняться, но той в доме не оказалось. Не выпуская из рук костыль, Аура без оглядки бросилась прочь. Ледяной ветер с гор и тишина ночи немного привели ее в чувства, хотя она все еще дрожала всем телом и едва стояла на ногах.

В полосе света, падавшего из открытой двери на поляну, между домом и повозкой, Аура увидела Марлу. Она лежала на животе, и только сейчас Аура заметила ее израненную спину. Похоже, старик в плаще пытался прикончить ее топором или тесаком. Аура склонилась над Марлой, но та уже не дышала. Лишь пальцы ее вздрогнули и обмякли.

Гибель Марлы показалась Ауре страшным, до боли реалистичным сном. Ей представилось, что она вот-вот очнется от этого кошмара на мокрой от пота простыне.

Аура заглянула в хижину: старик так и лежал на полу. Не помня себя, девушка вернулась к повозке и, недолго думая, распрягла лошадь. Животное беспокойно било копытом по высокой траве. Шкура была влажной от пота, из ноздрей шел пар.

Аура в последний раз оглянулась. Ничего не изменилось. В дверном проеме виднелось пятно черной ткани, укрывшей неподвижное тело незнакомца. А что, если она его убила?..

Аура с трудом взобралась на спину лошади: седла не было и поводья слишком длинные. Лошадь казалась старой и уставшей, но когда девушка ударила ее в бока, вдруг встала на дыбы. Едва удержавшись, Аура поскакала к спуску с горы. Вскоре она добралась до заросшей тропы на опушке леса. Кто знает, куда она ведет… «Главное, скорее убраться отсюда и попасть в долину», – пронеслось у нее в голове. Аура помчалась вперед без оглядки, пригибаясь под низкими ветками: прочь отсюда, в долину, в город, к спасению!

Слушая музыку, Джиллиан порой воображал, что видит ноты. Они кружили над ним, будто комариный рой. Танцевали в такт музыке – то быстрее, то медленнее. При этом Джиллиан всякий раз думал: «Ну вот и все: ты окончательно сошел с ума!»

Сейчас ноты, нарисованные его воображением, прыгали и извивались в каком-то диком танце. Театру ужасов «Гран-Гиньоль» можно многое простить: и убогие постановки, и неумелую игру актеров. Но музыка, звучавшая со сцены, была совершенно чудовищна – так же ужасна, как сюжеты пьес.

Джиллиан ждал за кулисами своего выхода на сцену. Он служил здесь статистом – одним из немногих, ведь в «Гран-Гиньоле» даже ведущие артисты не гнушались исполнять второстепенные роли. Театр существовал лишь два с половиной года, но Джиллиан не сомневался, что его основатель Макс Мори скупил подержанный реквизит у всех театров Парижа. Мори отличался непритязательным вкусом и предпочитал не сорить деньгами.

Вот уже почти четыре месяца Джиллиан жил в Париже и третий месяц играл на Монмартре в труппе бульварного театра «Гран-Гиньоль», который одновременно пользовался и дурной славой, и большим успехом. Скажи кто-нибудь Джиллиану до его поспешного бегства из Вены, что он станет актером в парижском театре, он бы не удостоил эти слова даже усмешки. А теперь удивлялся, что никогда прежде – ни в Вене, ни в других городах, где он жил, – ему никто не предлагал играть в театре. Джиллиан, как никто другой, знал о своем обаянии, о том, как он ошеломляет и притягивает людей. На сцене это очень пригодилось.