Кристи Голдэн - Валериан и Город Тысячи Планет

Но кодар’ханы тоже вооружены. И их больше.

Впрочем, если Купер падет, он погибнет на боевом посту.

За свои двадцать семь лет Валериан побывал в куче самых чудных передряг, но с сегодняшним днем мало что могло сравниться. Он был в одном мире, а его рука застряла в другом, и образовавшаяся ситуация была сумбурной, смешной и, возможно, смертельной.

Благодаря «духам» Купера тело Валериана было полностью погружено в «настоящий» мир. Оно оставалось невидимым и неприкасаемым. Он мог не рисковать врезаться во что-нибудь на территории Большого Базара, за исключением туристов или настоящих телохранителей и тех, кого они охраняли. Но вот обернутая в «Рукав» рука застряла в виртуальной реальности и отказывалась сотрудничать. Он пытался изо всех сил, но эта проклятая конечность продолжала биться о нереальные головы, цепляться за несуществующее барахло и вообще подвергать большому риску все его тело.

Обычно Валериан нормально ладил со своими конечностями, но не сегодня.

Определенно не сегодня.

Смена Лумвака в «магазинчике» Сайрусса начиналась только через час, так что он позволил себе столь необходимый перерыв. Плата была хороша, да что там, она была великолепна, но Лумвак не мог не заметить огромной текучки кадров среди «персонала» преступного авторитета.

Лумвак считал себя философом, что было довольно необычно для кодар’ханов. И после трех лет работы на Игона на Большом Базаре он даже сформировал собственную философию. Он откинулся на спинку стульчика в кафе и отхлебнул нечто, покрытое мелким льдом, крепкое и замечательное. Его огромная «пушка», обеспечивающая ему уединение – мало кто горел желанием пообщаться с кем-то, кто столь открыто демонстрировал свое оружие, – лежала на столе под рукой. Погрузившись в собственные мысли, охранник наблюдал, как рядом суетятся и что-то покупают туристы.

Согласно философии Лумвака, посетителей Большого Базара можно было поделить на три категории. В первую входило основное ядро здешней потребительской базы – туристы, у которых было слишком много денег и слишком много свободного места дома, они хотели насладиться видами тысяч миров без, ну, сами понимаете, всех хлопот, связанных с фактическим посещением этих тысяч миров.

Во вторую категорию входили те, кто наживался на первой категории. У этой группы были свои подгруппы: торговцы, поставлявшие товары для нетерпеливых и жадных туристов, и те, кто зарабатывал себе на жизнь несколько иным способом – карманники, грабители и прочая подобная шелуха.

И, наконец, третья категория физически осела на Большом Базаре – и тут Лумвак усмехнулся собственным мыслям, поскольку «физически» было крайне относительным понятием в здешних местах, – но была крайне слабо связана или вообще никак не связана с основным направлением местного бизнеса. Его работодатель относился как раз к этой группе. Да, Игон продавал антиквариат, и его законный бизнес приносил немалый доход. Но основным родом занятий Сайрусса была контрабанда, и уж в этом деле он преуспел.

Лумвак с довольным видом сделал еще один глоток и задумался над тем, что является настоящим, а что нет. Настоящий ли это напиток? Настоящее ли это кафе? В некотором смысле да, но кто-нибудь мог бы оспорить это утверждение.

Был ли он настоящим? А что насчет этой теории о наличии души, о…

На маленьком экране, прикрепленном к его запястью, замигал сигнал тревоги. С каждым новым словом, спешно сменявшим друг друга, реальность утверждала свое присутствие все больше и больше. «Найти и уничтожить. Высший приоритет. Фотография цели прилагается».

На крошечном экране появилось изображение человеческого «Рукава». «Рукав» предположительно скрывал в себе руку с пальцами – возможно, их было пять или меньше, – сомкнувшимися на рукояти бластера, приставленного к шее работодателя Лумвака. Лумвак узнал угол обзора – изображение было снято камерой безопасности 4А в задней комнате магазинчика босса.

Он выглянул на улицу как раз вовремя, чтобы увидеть, как искомый «Рукав» проплывает прямо мимо него.

Лумвак был философом, а вся его философия строилась вокруг того, что было лучше для самого Лумвака. И он намеревался стать тем, кто остановит убегающий «Рукав» вместе с прилагающимся к нему человеком.

Охранник схватил «пушку», вскочил на ноги и ринулся в погоню.

Валериан был в хорошей форме, но он бежал изо всех сил. Бежал так быстро, как только мог, учитывая, что его рука была все еще закована в «Рукаве» и то и дело врезалась в ничего не подозревающих купцов или сшибала виртуальный товар. По крайней мере, майор надеялся, что он оторвался от погони. Агент рискнул оглянуться. Позади не было ни следа кодар’ханов. Задыхаясь, Валериан продолжил бег.

– Кажется, я оторвался от них, – произнес он.

– Хорошо, – услышал он голос Лорелин.

Валериан позволил себе улыбнуться. Он осмотрел себя, и его улыбка увяла, поскольку он мог себя осмотреть. «Духи» Купера начали выветриваться, и его тело становилось видимым.

Он выругался.

– Что это было? – в голосе Лорелин угадывались нотки юмора. – Я не очень уловила смысл.

Валериан отвлекся от крайне отрезвляющего вида своей левой ноги, правой коленной чашечки и трех пальцев на левой руке, и его сердце бешено застучало.

Один из охранников Игона наступал ему на пятки. И в руках он сжимал огромную «пушку». Валериан в точности знал, на что она способна, поэтому моментально развил максимальную скорость. Но едва он дал деру, как наемник открыл огонь.

Валериана зацепило, и он понял, что ему крышка.

Оружие было специфичным и в какой-то мере милосердным. Органы правопорядка частенько пользовались им для быстрого и безболезненного ареста преступников. Но Валериану не придется рассчитывать на милосердие. Он требовался Игону Сайруссу живым, и эта мысль не добавляла ему оптимизма.

Оружие стреляло тысячами стальных шариков, совокупный вес которых постепенно замедлял неудачливую жертву и в конечном итоге заставлял упасть, полностью обездвиживая. Валериан знал, что ему еще повезло. Охранник мог стрелять не только по «Рукаву», а по всему его телу.

Но и «Рукава» оказалось достаточно.

Внезапно его рука стала весить целую тонну. Валериан упрямо продолжал бежать, виляя из стороны в сторону. Поначалу он еще мог держать руку на весу, затем был вынужден обхватить ее второй рукой, и наконец его тело сдалось. Отяжелевшая рука рухнула на землю, и майор последовал следом, растянувшись в пыли. Тяжело дыша, он пытался поднять неподъемный груз.

Охранник не спеша приближался. «Ну а чего ему спешить, я все равно никуда не денусь», – подумал агент.