Екатерина Лейфрид - Правила экстрасенса (СИ)

– Это еще зачем? – непонимающе нахмурился полковник.

– Так ведь главарь их, Роман Максимович Ветлицын, в нашем институте лекции читает.

Из всех слушающих только Леха смог выразить свое удивление длинным присвистом:

– Ни фига себе! И что он у вас преподает?

– Криминалистическую психологию.

– Так может он там на Похоровке просто прием открыл? – съязвил Костылев. – Помогает будущим милиционерам справиться с их тяжелой психологической участью.

– Ага, а Гришу он себе на показательные опыты забрать хотел, только тот с гонораром согласен не был. – бросил в ответ Воронцов.

Марчук снова перевел взгляд на стажера:

– Продолжай, Миша. Кто еще?

– Ðÿáèíèí, Âèòàëèé Âàëåðüåâè÷, ñòóäåíò 1-ãî êóðñà. Îòåö – êàêîé-òî ïîëèòèê, ìàòü – àêòðèñà. È Коровьев, Þðèé Äìèòðèåâè÷, ñòóäåíò 5-ãî êóðñà.

– Коровьев тоже из этой «золотой» молодежи?

Миша покачал головой:

– Неа. У него папа в ГАИ сидит. Одет он небогато, в институт на маршрутке приезжает. В общем, как все.

– И при этом именно Коровьев является правой рукой Ветлицына. – добавил Воронцов.

Марчук кивнул и довольно потер руки:

– Ну что ж, молодцы. Разрабатывайте дальнейший план действий, чтобы сегодня на вечерке были новые идеи. – затем он повернулся к Смирнову. – Ну, а у тебя что с отравлением?

Серега с недовольным видом раскрыл свою папку:

– Да всё то же. Заключение судмедэксперта уже давно готово, есть показания аптекарши, судя по которым Карпушин сам купил у нее таблетки. Сын сказал на допросе, что у него какие-то проблемы на работе были и что он по этому поводу сильно переживал. Аптекарша тоже подтвердила, что он в момент покупки был немного не в себе. Только жена Карпушина не верит, что это был суицид. Говорит, все у него было прекрасно: и в карьере, и в личной жизни. Они в отпуск собирались, даже ребенка подумывали завести.

– И что, подозревает она кого-нибудь?

– Ну да, пасынка и подозревает. Она ведь вторая жена Карпушина, с первой он уже давно развелся. Сын с первого брака с ним живет, да теперь и по завещанию всё имущество получит. Он тоже на допросе…

Чем дольше Серега пересказывал обстоятельства дела, тем сильней в Лёне росло странное чувство дежа-вю. Еще сегодня ночью он слышал похожую историю: отец, занимавший высокий пост, сын, получивший большое наследство. Могло ли это быть совпадением?

– А как сына Карпушина зовут? – спросил он вдруг, прервав Серегин доклад. Смирнов перелистнул несколько страниц дела и нашел нужную информацию. Но, прочтя имя, он вдруг изменился в лице и уставился на Мишку:

– Как ты говорил, зовут вашего младшего сатаниста? Рябинин…

– Виталий Валерьевич. – закончил Миша, в свою очередь тоже осознавая всю суть происходящего.

В кабинете воцарилось напряженное молчание. Даже Лёха не смог так быстро сообразить что-нибудь остроумное.

Марчук плюхнулся в свое кресло, потирая ладонью лоб и обдумывая, какие последствия такой оборот принесет для обоих дел.

– А почему у сына фамилия другая? Почему он не Карпушин?

– Может быть, из-за развода с женой. – пожал плечами Сергей. – Они расстались с большой ссорой, и она, наверно, не хотела, чтобы сын носил его фамилию.

Лёня кивнул:

– Я уверен на сто процентов, что Ветлицын причастен к этому отравлению. Они с Коровьевым обсуждали, что взяли Рябинина в свои ряды только из-за его наследства.

– Это еще доказать нужно. – вздохнул Сергей.

Марчук махнул рукой подчиненным:

– Вот и доказывайте. Если действительно этот Ветлицын за всем стоит, его надо брать. И чем скорее, тем лучше.

***

– Ну что, господа, какие будут идеи? – спросил Леха, когда все вошли в их с Сергеем кабинет и устроились на своих местах.

– Да вызвать этого Ветлицына на допрос и прижать к стенке. – пожал плечами Серега. – Расколется, как миленький. И не таких кололи.

Лёня скептически поджал губы:

– Мы кололи, когда у нас уже хоть что-нибудь на руках против них было.

– А разве логова их не достаточно? Уверен, там немало отпечатков можно найти, всей этой дружной компании и его в первую очередь.

– Ну и что? Самолично он никого не убивал, это все молодежь вытворяла. Он что сделал? Секту организовал? Это у нас законом не запрещается. Про убийства он может сказать – ничего не знаю, они сами.

– Ну тогда хотя бы остальных взять надо. Рябинина этого, например. У него теперь папочки нет, защищать некому.

Леха усмехнулся:

– Если только ему от папочки армия адвокатов не осталась, вдобавок к наследству. Нет, тут нужны железные доказательства. На каждого члена секты.

– А что если туда внедриться? – тихо спросил молчавший до этого времени Миша. Три старших милиционера, как один, повернули головы к лейтенанту. Старжевский пожал плечами:

– Ну а что? Втереться в доверие, разузнать все поподробнее, кто кого когда убивал, с самим этим Ветлицыным в контакт вступить…

– Постой-постой, это ты сейчас про себя что ли? – перебил его Лёня.

– Ну да. Из всех нас только я по возрасту подхожу, и в институте этом же учусь.

– И кто же у тебя папочка? Директор «Газпрома»? – усмехнулся Костылёв.

– Нет, хозяйственного магазина, но… Попробовать же можно?

Продолжая смотреть на лейтенанта, Лёня закусил губу и прислушался к своим внутренним ощущениям. Такой ход был весьма опасен – тут даже ясновидящим не надо было быть, чтобы оценить весь размер риска, однако… Другой вариант пока не приходил к нему в голову. Да и интуиция помалкивала. Лёня еще раз на всякий случай перебрал все подробности своего сна, но не нашел ничего, что могло предупреждать о провале операции. Чем больше Воронцов об этом думал, тем сильнее в нем росла уверенность, что это было единственным выходом. Переглянувшись с коллегами, он кивнул:

– Ладно, попробовать можно. Но только не торопясь. Постепенно. Начни с Рябинина, потом постараешься выйти на Коровьева, ну и так далее.

– Нужно ему легенду придумать. – добавил Алексей. – Какую-нибудь вескую причину, с чего это его вдруг на нечисть потянуло.

Старжевский улыбнулся, взглянув на капитана:

– У меня есть одна идея…

Однако рассказать подробности Михаил не успел. В кабинет постучались, и в дверном проеме показалась голова дежурного:

– Воронцов, ты здесь? Там к тебе пришли.

Лёня тяжело вздохнул – наверняка, это снова был кто-то из этих «барабашнутых»:

– Я на сегодня никого не вызывал.

– Она говорит, это срочно… – договорить дежурный не успел. В кабинет, оттолкнув от себя дверь, зашла стройная молодая женщина в кашемировом пальто светло-серого цвета. Она нервно сжимала в руках небольшую кожаную сумочку и явно была чем-то напугана. Оглядев сидящих в кабинете оперативников, девушка потеряла свою начальную решительность и робко произнесла: