Наталья Александрова - Проклятие фараона

Вадим вспомнил свой страх тогда, в девяносто шестом, когда все узнали про чашу. Но все обошлось.

– Для вас тогда все обошлось, – как будто подслушав его мысли, говорил незнакомец, – и вы решили, что кража музейных единиц хранения – не такое уж трудное дело. Грех не взять то, что плохо лежит, рассуждали вы, а также если от многого отнять немножко, то это не кража, а дележка. В самом деле – вон их сколько, экспонатов-то. И вроде бы конкретного хозяина у них нету. Вот, не хватились же чаши… Только вы уж не такой дурак, как тот электрик, и не станете держать украденное на шкафу в собственной квартире. Для чего тогда и красть-то? Нужно продавать украденное, причем как можно хитрее, что называется по-тихому. То есть таким людям, которые с этими крадеными единицами хранения никак не смогут попасться, а значит, и вас выдать не смогут.

Незнакомец перевел дыхание, насмешливо взглянул на Вадима и продолжил:

– Вам требовалось таких людей отыскать, войти к ним в доверие, а для этого нужно было упрочить свое положение в Эрмитаже. Опять же и возможностей больше. И вы принялись усиленно создавать о себе лестное мнение у сотрудников Эрмитажа, одновременно осуществляя небольшое продвижение по карьерной лестнице. Поскольку никакой физической работы вы выполнить не в состоянии – по образному выражению того же электрика Василенко, у вас «руки растут не из того места», вас перевели в отдел учета примерно на ту же должность «подай-принеси», только теперь вы должны были перекладывать бумажки. Платили гроши, поэтому расписание было довольно свободное. Вы сделали все, чтобы понравиться пожилым хранительницам – вам, кстати, не слишком нужно было стараться, поскольку кое-что вы сумели почерпнуть из уроков бабушки. Вы могли быть церемонно вежливым, старомодно шаркать ножкой и даже подавать пальто, чего в наше время интеллигентные старушки от молодых людей вряд ли дождутся.

От звуков насмешливого голоса Вадим немного пришел в себя, он хотел выйти из машины и уйти, несмотря на дождь и ветер. Что этот человек ему может сделать? Не станет же он убивать его в центре города в собственной машине. Он повернулся к дверце машины и стал искать ручку. Но в это время сзади на его плечо опустилась рука. Рука была такая тяжелая, как будто каменная, да что там, если бы один из атлантов, стоящих у Эрмитажа со стороны Миллионной улицы, положил руку на плечо Вадима, ему и то не было бы так тяжело. Если бы он не сидел, то непременно упал бы, а так рука просто вдавила его в сиденье. И от этой руки к тому же веяло могильным холодом. Каменные атланты, исправно поддерживающие на своих плечах портик Нового Эрмитажа, все же нагреваются на солнце. У Вадима было такое впечатление, что эта рука не нагреется никогда. Он хотел крикнуть, но горло сдавило, и Вадим смог только пискнуть что-то нечленораздельное. Наконец рука убралась назад, но Вадим уже и не помышлял об уходе.

– И вот однажды, – продолжал насмешливый голос, – вас позвала одна немолодая сотрудница, которая должна была ежегодно проверять состояние царской парадной попоны. Попона эта была расшита драгоценными камнями в количестве четырехсот с чем-то штук. Сотрудница придирчиво осмотрела попону и начала пересчитывать камни. Получались все время разные цифры, потому что вы суетились рядом и трясли попону, делая вид, что очень хотите помочь. Выходило то меньше, то больше, в конце концов, сотрудница махнула рукой и написала в отчете ту же цифру, что в прошлом году, а вы в суматохе успели незаметно отковырять один камешек, который впоследствии оказался неплохим сапфиром. Попону убрали до следующего года, а вы после долгих колебаний решились продать камешек одному скользкому типу, который обманул вас, обвел вокруг пальца, заплатил ничтожно мало, да еще и припугнул, что сдаст соответствующим органам.

Снова Вадим вспомнил свой скользкий страх, когда сидел в полутемной каморке напротив низенького человека с бегающими глазами и золотой коронкой во рту. Цепкой рукой он захватил камень и больше его не выпускал.

– И тогда вы решили, что этот путь – не для вас. Вы заявили родным, что выбрали свою дорогу, что не мыслите себе жизни без искусства и музейной работы и хотите продолжать образование. И вам удалось даже поступить в университет на вечернее отделение – снова помогли бабушкины старые связи. Вы вовсе не собирались учиться, для этого вы слишком ленивы, однако в Эрмитаже узнали, что вы повышаете свой образовательный уровень, и перевели вас на более приличную должность.

Теперь вы получили доступ во многие комнаты хранения и кладовые, стали помогать оформлять выставки и все время высматривали, вынюхивали и выискивали где что плохо лежит и как бы это прихватить, чтобы не поймали за руку. И вам это удалось. Понемногу вы обросли нужными связями и начали красть. Причем в Египетском отделе, где подвизаетесь сейчас, вы не брали ничего. Вы руководствовались старым добрым правилом – не гадить там, где живешь. А проще говоря – старались оградить себя от всяческих подозрений.

Незнакомец сделал паузу, как будто припоминая, и продолжил:

– За прошедшие годы вы в разное время при благоприятных обстоятельствах выкрали из Эрмитажа малахитовую пепельницу восемнадцатого века с бронзовыми ручками, серебряную табакерку вдовствующей императрицы Марии Федоровны с чернью, зернью и перегородчатой эмалью, серебряный подстаканник последнего императора Николая Второго, украшенный двуглавым орлом с изумрудными глазами и вензелем самодержца, овальную миниатюру на эмали, представляющую собой портрет императора Павла Первого в детстве, а также золотой портсигар великого князя Владимира Владимировича с его монограммой на крышке, выложенной некрупными рубинами. Впечатляет? – насмешливо поинтересовался незнакомец.

– Откуда вы все знаете? – одними губами прошептал Вадим.

– Вы уже задавали мне этот вопрос и не получили ответа, так что не стоит повторяться. Вы убедились, что я знаю про вас все, но скажу откровенно, знание это меня не радует. Список украденного неполный, есть еще множество мелких безделушек, милых пустячков типа фигурок мейсенского фарфора, маникюрного набора одной из дочерей царя Николая и золотой пуговицы с парадного матросского костюмчика невинно убиенного царевича Алексея.

Вадим молчал, с тоской ожидая, когда же кончится это кошмар.

– И после всего этого вы еще смеете возмущаться, когда вас называют отвратительным, бесполезным и трусливым типом? – из голоса незнакомца исчезли насмешливые нотки, теперь он был весьма раздражен. – Вам предложили дело, поставили перед вами вполне конкретную задачу – проследить за человеком, который придет к вам, и выяснить, что он вытащил и откуда. Добыть эту вещь и передать мне. Или хотя бы скопировать.