Вольфганг Хольбайн - Космическая чума. Сборник

— Вот, — торжествующе возвестил я.

Она кивнула.

— Я вижу знак, Стив. И больше ничего. Теперь вам осталось показать мне тройной указатель на этой эмблеме.

— Если они не изменили свой метод, — сообщил я ей, — он указывает на юго-запад. — Я остановил свой автомобиль в нескольких ярдах от знака и исследовал его, обострив свое восприятие. — Заметьте, как просто эмблема может быть перевернута вверх ногами! — воскликнул я. — Видите одинаковую ширину верха и низа трилистника? Только заинтересованный наблюдатель может заметить разницу.

Мы поехали дальше, пока не увидели еще один знак, с другой стороны дороги, но не остановились, дав знаку промелькнуть над головой.

«Заметьте, что знак указывает направление обратное, вверх ногами», — продолжал я, не говоря ни слова.

Я использовал свое восприятие, прощупывая знак и комментируя результаты.

«Теперь, — закончил я, — мы поедем по этому хайвэю в Убежище. А там сама все увидишь».

Она молчала.

Мы помчались по этой дороге еще быстрее и следовали по ней несколько миль, проезжая знак за знаком с эмблемами, повернутыми по правой стороне вверх и перевернутыми вверх ногами, когда знак стоял слева.

Очевидно, мы приближались к пересечению хайвэев, и я торжествующе указал на новый знак.

— Заметьте, перекладина исчезла! — сказал я с новым энтузиазмом. — Теперь, мисс Фарроу, мы сделаем новый поворот, проехав несколько миль, развернемся и поедем дальше, чтобы пересечь хайвэй как нужно.

— Мне кажется, я начинаю верить, Стив.

Мы повернули на север и проехали для уверенности сорок или пятьдесят миль. Все знаки смотрели против нас. Я развернулся на полной скорости и помчался обратно на юг.

— Комментарии будут? — спросил я ее.

Она покачала головой.

— Еще нет.

— Если хотите, двинемся прежним курсом, — кивнул я.

— Валяйте.

— Другими словами, вы не просто хотели убедиться?

— Да, — сказала она откровенно. Потом замолчала. Я стал размышлять, о чем она думает, но так и не удосужился получить ответ.

Наконец мы опять подъехали к перекрестку, и с чувством удовлетворения я повернул на юг, чувствуя уверенность, которой так не хватало прежде. Мы остановились пообедать в маленьком городишке. Быстро, но сытно поев, затеяли небольшой спор.

— Вы не против немного выпить и отдохнуть?

— Не против, — призналась она честно. — Но я что-то сомневаюсь, что смогу отдохнуть.

— Понимаю. Но вообще-то это неплохая идея, отдохнем полчаса. Может, лучше двинуться в путь ранним утром?

— Стив, — отозвалась она, — я смогу отдохнуть или расслабиться, только если приму порядочную дозу, чтобы вернуться к жизни. Но это отпадает, потому что назавтра я встану с сильным похмельем. И если честно, я очень заинтригована и собираюсь исследовать это дело до конца.

— Ладно, — сказал я. — Будем ехать, пока не остановят.

Где-то около восьми часов мы снова тронулись в путь. До девяти сорока пяти мы проехали что-то около двухсот миль, следуя сбитым перекладинам знаков, и направились согласно карте прямо в верхний угол Колорадо.

В начале одиннадцатого мы оказались у дорожного знака, указывающего на напоминающий ранчо дом, стоящий прямо на вершине небольшого холма, в нескольких сотнях ярдов от основной дороги. Я затормозил всего в сотне футов от подъездной дорожки и спросил мисс Фарроу:

— Какой у вас ранг телепата? Вы никогда не говорили.

— Я чувствую концентрированную мысль, направленную на меня, в полумиле. Поверхностные мысли, которые касаются меня или моей личности, чувствую за пятьсот ярдов. Уловить мысли, не затрагивающие меня или мои интересы, могу на расстоянии до двухсот футов. Мысли, которые вообще далеки от меня, чувствую за сорок-пятьдесят метров.

Этого было вполне достаточно для человека, прошедшего первоначальную пси-тренировку, будь то телепат или эспер, но не в полной мере соответствовало требованиям дела. Она имела в виду мысли, а не смысл. Я однажды уже потратил немало времени, ища различия между этими понятиями, столь чуждыми нетелепату. Куда больше времени уходит на определение сути письма одного неизвестного человека к другому, чем письма, адресованного человеку, которого знаешь лично. Смысл сам по себе безличен, и вряд ли тут я открываю вторую Америку.

— Ладно, сойдет, — сказал я ей. — Мы попробуем приблизиться настолько, чтобы вы смогли прощупать украдкой всю округу. Пусть ваш мозг будет предельно чувствителен. Если вы почувствуете опасность, кричите. Я постараюсь использовать свои эспер-способности до предела, и если вдруг рвану, как стартующий звездолет, то, значит, я нашел что-то ужасное. Но настройте свой мозг на них, а не на меня, потому что по вам я определю ментальное направление.

— Тяжело все время помнить, что остальные люди лишены способности к мысленному контакту, — кивнула мисс Фарроу, — это все равно, что описывать картину слепому. Я постараюсь все учесть.

— Потом я уйду в тень, — сказал я. — И если начнется суматоха, воспользуюсь обстановкой. Как только они почувствуют, что ваш мозг достает их, они поймут, что мы приехали не для того, чтобы справиться об их здоровье. Так что, поехали?

— Я неплохая актриса, — сказала она, — и не важно, что я имею в виду, главное, я буду с вами до конца.

Я погнал машину вперед и развернулся. Легко ориентируясь, я дал задний ход и поехал по дорожке на вполне приемлемой скорости, полузакрыв глаза, сосредоточив свое внимание вдоль дороги. Когда я на секунду отвлекся от мысли, прежде чем сделать следующий поворот, я подумал: «Надеюсь, эти люди знают лучшую дорогу до Колорадо». Мисс Фарроу осторожно сжала мою руку, давая понять, что она думает в том же плане.

— Здесь мертвая зона, Стив, — внезапно проговорила она.

Конечно, это была мертвая зона, мои чувства натолкнулись на барьер, ослабляющий чувствительность до нескольких ярдов. Однажды у меня уже появилось такое же мрачное предчувствие, когда я попал в мертвую зону и понял, что отчетливо вижу здание и не в силах протянуть свои мысленные рецепторы дальше нескольких футов.

Я продолжал двигаться задним ходом в самое сердце мертвой зоны, пока не оказался на обочине, потребовавшей сосредоточенности всех моих чувств, чтобы выбрать дорогу, по которой я мог бы вести машину. Теперь я двигался ощупью, словно слепой, прокладывающий свой путь. Мы были в сорока футах от ранчо, когда мисс Фарроу вскрикнула:

— Они окружают нас, Стив!

Мои руки пришли в действие, а правая нога с силой нажала на педаль газа. Машина взвизгнула, словно вспугнутый зверек, подскочила и с ревом помчалась вперед.

Из кустов выскочил человек и замер перед машиной, словно статуя, широко расставив руки. Мисс Фарроу выкрикнула что-то нечленораздельное и как безумная вцепилась в мое плечо. Рыча, я скинул ее руку, еще сильнее вдавил педаль газа и врезался в живот человека. Машина подскочила, раздался скрежет металла. Мы накренились, дважды сильно подпрыгнули, когда колеса перескочили через его распростертое тело, и как сумасшедшие помчались по дороге, на которой нельзя было дать больше двадцати миль в час. Показалась основная магистраль, и я развернул машину, скрипя задними покрышками, работая тормозами и на диво удачно выкручивая руль, и при этом, как-то умудряясь увернуться от грозящей опасности.