Руслан Бирюшев - Ночь, дождь, Город

— В… каком смысле? — Боль под рёбрами сделалась сильнее, но Хелси приложила все оставшиеся силы, чтобы не подавать виду.

— Записи с камер «Тысячеглазой» показали, что за час до нашей группы к зданию подъехал автомобиль марки «Морган мотор компани», модели «астро-116». Из него вышел человек, опознанный с полной гарантией как следователь Майлз Тёрнер, и спустился в подвальный этаж. Через сорок минут он поднялся обратно, вынес несколько картонных коробок, погрузил в машину, и скрылся. Прибывшая группа захвата обнаружила труп подозреваемого со следами пыток, идентичными следам пыток на жертвах подозреваемого. — Волчер говорил, как по писаному — скорее всего, цитируя протокол осмотра места преступления. — А также материалы для изготовления бомб и «обманных» устройств, ослепляющих камеры. Исчез архив подозреваемого — судя по нескольким сохранившимся тетрадкам и отдельным листам с записями, там была собрана информация о слабых местах городской системы. Углы обзора камер, слепые пятна, пути от одного непросматриваемого участка к другому, схемы незаметного передвижения по разным районам столицы… И мы даже не знаем, что ещё. Вероятно, мистер Тёрнер именно эти данные и вывез. Судя по данным «Тысячеглазой», он покинул город прежде, чем была объявлена тревога по внешним постам, попытка перехвата за пределами столицы результатов не принесла. Вы понимаете, насколько ценной для внутренних и внешних врагов является информация о уязвимых местах системы наблюдения?

— Понимаю. — Хрипло выдавила инспектор, лихорадочно пытаясь осмыслить услышанное. В голове билась одна-единственная мысль: «Какого дьявола, Майлз?!».

— И вы постараетесь максимально подробно и искренне ответить на все наши вопросы?

— Да. Постараюсь.

Допрос вышел не таким жёстким и долгим, как опасалась Анна. Похоже, главной целью специального агента Волчера была убедиться, что инспектор не состоит в сговоре с Тёрнером. Он без особо энтузиазма прокачивал две версии — либо Анна помогала ему по причине личной связи, либо она является его куратором от зарубежной разведки. Обе они, похоже, слабо подкреплялись фактами, а служащий бюро был достаточно добросовестен, чтобы не пытаться прикрыть дело, подогнав реальность под свои нужды. Наконец, заметив, что собеседница выдохлась, начала хрипеть и всё чаще кашлять, агент пожелал ей выздоравливать и распрощался. Хелси без сил откинулась на подушку, приводя мысли в порядок. Однако расслабиться и спокойно проанализировать ситуацию ей не дали. Стоило Волчеру и Букер выйти, как в палату Анны заглянул её лечащий врач. Он излишне суетливо провёл дежурный осмотр и отсчитал таблетки (хотя обычно этим занималась сиделка), потом присел у койки. Со вздохом сказал:

— Мисс Хелси… Полагаю, тянуть дальше не имеет смысла. Я должен сказать, что мы проявили рентгеновские снимки вашей грудной клетки ещё позавчера… И до сего момента проводили дополнительные исследования, чтобы исключить ошибку… Теперь всё готово. Вернее, готово было ещё прошлым вечером.

— У нас в больницах обманывают пациентов? — Приподняла брови Анна, подтягивая одеяло. — К чему был этот цирк, уж простите на грубом слове? Я ведь просила вчера…

— Видите ли, — перебил её медик, — сразу после вашего поступления к нам мы провели полное обследование на предмет внутренних травм. В том числе и рентгеноскопию. На снимках мы обнаружили явные и сильные затемнения в области лёгких. Мощные, видимые в обеих проекциях, и в боковой, и в прямой. Потребовалось время, чтобы поставить диагноз с гарантией — здесь ошибка недопустима. Но теперь уверенность полная… Простите, что не спешили вас проинформировать. Думаю, это было неправильно — мне кажется, вы сильная женщина, и предпочтёте встретить проблему лицом, а не убегать от неё.

— Можно… ближе к вопросу? — Анне не хотелось обижать этого полноватого старичка с забавной старомодной бородкой, который, похоже, искренне о ней беспокоился, но после беседы с агентами Бюро женщина была одновременно расстроена и растерянна. Перемешавшиеся эмоции с трудом удавалось держать в узде. — Я уже поняла, что на добрые вести рассчитывать не стоит. Не бойтесь меня огорчить.

— Если не вдаваться в медицинские подробности… — Врач снова глубоко вздохнул. — Мисс Хелси, у вас рак лёгких в поздней стадии. Очень запущенный. Вероятно, начавшийся давно и усугублённый вашим пристрастием к сигаретам. Боюсь, сейчас мы не сможем даже задержать его развитие. Интенсивное лечение даст несколько дней отсрочки, это предел.

— А без лечения… сколько мне… на сколько меня хватит? — Тихо спросила Анна, удивляясь собственному спокойствию. В самом деле, не сказать, чтобы слова доктора её шокировали. Она давно уже догадывалась, что кашель и слабость, не проходящие ни после приёма лекарств от простуды, ни после хорошего отдыха, являются признаками надвигающейся беды — однако не решалась признаться в этом самой себе. Тот факт, что её срок чётко отмерян, почему-то вовсе не пугал — беспокоило то, что знание его может лишить сил, и руки опустятся…

— Без лечения… — Старичок-доктор потёр затылок, стараясь не смотреть женщине в глаза. — Я бы дал вам месяц. Но вероятно — несколько меньше.

— Что ж… — Анна улыбнулась — вполне искренне. — Месяц — весьма неплохо. Думаю, мне хватит.

— На что? — Настала очередь доктору недоуменно вскидывать брови.

— На то, чтобы завершить одно дело… — Ответила Хелси, глядя на увядшие цветы, подаренные Чарльзом.

Покинуть больницу оказалось не так-то просто — Анне отказались выдавать одежду, ссылаясь на то, что в таком состоянии отпустить её домой будет просто аморально. Попытка же выйти на улицу прямо в пижаме и тапочках встретила препятствие в лице охранника госпиталя, который загородил дверь, прогудев, что все пациенты должны оставаться в лечебных покоях до выписки. Хелси начала подозревать сговор. Смахивало на то, что медики выполняют тайные инструкции — то ли от агентов Бюро, то ли от излишне заботливого Старика. Последнее больше походило на правду — пожелай Бюро её изолировать, и у дверей палаты торчали бы ребята в штатском… или даже не в штатском, а в чёрных мундирах. В принципе, несмотря на всю слабость, Анна смогла бы без лишних церемоний вырубить охранника… Наверное. Однако она решила, что это уже слишком, и отступила для перегруппировки. Новый план выработался почти спонтанно, с наступлением сумерек. Около десяти вечера район обесточили. Где-то внизу, в подвале больницы, тут же утробно заурчал генератор, в коридоре вспыхнула тусклая аварийная лампа. Но снаружи, за окном, воцарился непроглядный мрак — фонари погасли, затянувшие небо тучи скрыли луну и звёзды. После недолгих колебаний, Анна встала, надела очки, повозившись с закрашенными шпингалетами, распахнула окно, глянула вниз. Второй этаж. Прыгать всё ж рискованно, особенно на асфальт. Но карниз широкий, и не скользкий, так как дождя вчера не было, а справа, всего в паре метров, труба дождевого слива. Можно попытаться….