Кира Измайлова - Чудовища из Норвуда [litres]

Летти жалобно взглянула на меня, но я состроила ей гримасу – мол, делай, что приказано, не серди его.

Маленькими шажками она приблизилась к креслу Грегори и остановилась, опустив глаза и сложив руки, как благонравная ученица перед строгим учителем. Платье ее почистили, но подол был зашит на живую нитку – должно быть, Летти порвала его, зацепившись за ветку, когда карабкалась на дерево, а может, волк успел дернуть. Спасибо, не в ногу вцепился…

Волосы Летти явно успела переплести, и темные косы лежали у нее на груди, гладкие, блестящие, как гадюки: водятся у нас такие, живут на берегу, их и не заметишь на песке, пока не наступишь, а то еще примешь за безобидного ужа… Я невольно поежилась от такого сравнения.

– Триша… – прошептала племянница, задрожав: это Грегори поднял руку и демонстративно полюбовался выпущенными когтями.

– Как твое имя, девушка? – спросил он.

– Ле… Летиция Райли, с вашего позволения, – выговорила она и присела в реверансе.

– Райли? У меня одни неприятности от вашей семейки! – фыркнул Грегори. – Папаша крадет у меня ценную вещь, его сестрица прекословит и ведет себя дерзко, а теперь еще и дочка объявилась! Ты же дочь Манфреда Райли и племянница этой вот?.. – Он кивнул на меня, а я едва удержалась от того, чтобы дернуть его за мохнатое ухо.

«Эта! – возмущенно подумала я. – У меня вообще-то имя есть!»

Ну, судя по тому, как Грегори рыкнул, за шерсть я его все-таки рванула, и пребольно, вон какой клок остался на гребне!

– Ну, объясни, Летиция Райли, что взбрело тебе в голову и за какой такой надобностью ты решила подменить свою тетку? – произнес он.

– Я… – Летти опустила голову, так что стал виден ровный пробор. – Я…

– И не вздумай рыдать, – негромко сказал Грегори. – Я очень этого не люблю. Говори правду и не вздумай лгать, Летиция, не то отправишься на солому, к крысам! Ты что, разучилась говорить? Мне напомнить тебе, как должна звучать человеческая речь? – Он снова подался вперед. – Ну-ка, взгляни вот сюда! Взгляни, не бойся!

Он указывал на таз с окровавленными тряпками, и я подумала, что Роуз, видно, забыла его здесь не случайно, а потому, что так велел хозяин.

– Нравится? – процедил Грегори. – И мне, полагаешь, так уж хотелось оставить половину шкуры в волчьих зубах? Хвали своего Создателя, что ты удалась в папашу и успела забраться на сосну прежде, чем тебя сцапали! Хотя о чем это я… Ты же спасала свою бесценную жизнь, бросив беззащитного коня на растерзание…

Я чуть сильнее сжала пальцы, но он только мотнул головой, не мешай, мол!

– Зачем ты ввела меня в заблуждение? – повторил он негромко. – Не думаю, что ты хотела выдать себя за Тришу, вы вовсе не похожи! И будто бы я при встрече не распознал обман по запаху… Одно дело – темное зеркало, в котором и лица не разобрать, и совсем другое – увидеть тебя самому! Разница заметна, не правда ли?

Летти едва слышно всхлипнула.

– Я хотела… я хотела помочь… – выговорила она.

– Кому? – изумился Грегори.

– Трише… зачем ей пропадать здесь? Она еще может выйти замуж за достойного человека, – сказала Летти, а я потеряла дар речи. Что за чушь она несет?! – К ней сватались хорошие люди, вот господин Сирил Уайт, например, но у нее мало приданого. Конечно, отец в первую очередь хочет выдать замуж нас с сестрами, нам и отдает самое лучшее, а у Триши остается все меньше времени…

– А ну-ка, помолчи, – велел он и обернулся ко мне. – Что это за Сирил такой?

– За мной ухаживал лет пять назад юноша с таким именем, – спокойно ответила я, – но посвататься ко мне он так и не решился. Я, признаюсь, давно о нем не слыхала: то ли он уехал куда-то, то ли еще что…

– Любопытно!

– Но насчет приданого Летти права, – добавила я. – Не то чтобы у меня вовсе ничего не было, но, скажу прямо, женихи ко мне в очередь не выстраивались. Я уже старовата, сударь, я вам об этом говорила.

– Глупые предрассудки, – фыркнул он. – И теперь ты вовсе не бесприданница, не так ли?

– Но вы же сами знаете, для чего…

– Помолчи, – оборвал он и снова уставился на Летти. Я знала этот его взгляд, немигающий и неподвижный, под ним очень тяжело было сохранять спокойствие. – Значит, услышав разговор Триши с твоим отцом, ты поняла, что тетушка отныне обеспечена, и решила занять ее место из врожденного благородства? Или же полагала, что и тебе достанется что-нибудь?

– Неправда! – воскликнула Летти, сверкнув глазами. – Я… я надеялась расколдовать вас, господин!

– Это каким же образом? – делано удивился Грегори. – Поведай-ка мне, каким это ты владеешь даром? До тебя многие пытались снять с меня проклятие феи, но никому это не удалось. Триша даже и не пытается, верно?

Я только вздохнула: Грегори Норвуд был не просто невыносим, он был невозможен! Каюсь, время от времени мне очень хотелось его убить или хотя бы покалечить, чтобы полежал немного тихо и спокойно…

– Триша слишком… слишком здраво мыслит! – выпалила Летти. – Если она заранее решила, мол, ничего не выйдет, то и пальцем не шевельнет, зачем даром время тратить? А я бы постаралась, я бы наверняка сумела, господин!

– Я уже спросил тебя, каким даром ты владеешь, – напомнил он. Да уж, точно, решил поиграть в кошки-мышки…

– Я… ну… я не умею колдовать, если вы об этом, господин, – сказала племянница. – Но это же не обязательно! Я бы всей душой, всем сердцем…

– Что? – перебил Грегори и привстал. Я поспешила отойти, чтобы, если он разойдется, успеть вытолкать Летти за дверь. – Что бы ты сделала этой своей душой и заячьим сердчишком? Полюбила бы меня? Такого, какой я есть? Ведь так говорится в сказках, я не ошибаюсь? Чистая дева полюбила заколдованного принца, и заклятие спало! Ха! – Он вздыбил загривок, оскалился и снова выпустил когти. – Ну?! Ты видела мою драку с волками, и поверь, вкус крови меня не страшит, ни звериной, ни человеческой! Ты все еще хочешь полюбить чудовище, которое видишь перед собой? Имей в виду, в бытность мою человеком я обладал, конечно, куда более приятной внешностью, но сущность… – Грегори ухмыльнулся еще шире, – сущность моя нисколько не изменилась!

– Даже в вас наверняка есть что-то хорошее, – бесстрашно ответила Летти, а я наказала себе написать брату, чтобы непременно избавился от ее книжек, потому как это уже переходило все границы!

Это в сказках чудовище непременно растает и ляжет у ног прелестной девы, и добродетель восторжествует… Но мне вовсе не хотелось в подробностях узнать, что сотворит с добродетелью чудовище по имени Грегори Норвуд!

– Что же именно? – засмеялся он.

– Шерсть у вас отличная, – сказала я, не удержавшись. – Кора уже напряла три клубка. Но линяете вы, конечно, хуже собаки…

К счастью, он был слишком занят новой добычей, а потому лишь глянул на меня через плечо и недобро нахмурился.