Кира Измайлова - Чудовища из Норвуда [litres]

– Отец отослал ее в обитель, – серьезно сказала племянница. – Говорит, ей нужно набраться ума, не то муж вернет ее домой сразу после свадьбы!

– А что, уже есть женихи? – живо поинтересовалась я.

– Конечно, полным-полно! Отец хотел бы для нее кого-то наподобие Матиаса, чтобы снисходительно относился к детским фантазиям, но и не давал своевольничать, а такие на деревьях не растут… Вот и выбирает… Идем скорее, переоденемся да поедем, Анна, уж, наверно, ждет!

Я кивнула и позволила увлечь себя вверх по лестнице.

Моди уже ждала меня со сменой одежды и умыванием, а уж когда она жалобно протянула:

– Госпожа…

– Вы с Лили будете сопровождать меня, – сказала я, поправляя прическу, – но долго мы не задержимся. Ты ведь понимаешь, хозяин ждет.

– Конечно, госпожа! – подпрыгнула она и захлопала в ладоши. – Нам с сестрой хоть бы глазком взглянуть на праздник, а потом скорей домой, остальным хвастаться! Вот здорово-то! Ой, погодите, у вас тут прядка выбилась, я поправлю…

Перед тем как выйти из комнаты, я заглянула в волшебное зеркало. Грегори устроился на берегу пруда и смотрел на лебедей: самец то и дело подносил что-то раненой супруге, а та благодарно наклоняла голову, изгибая длинную шею. Понимаю, она делала это только ради того, чтобы подобрать корм, но со стороны это смотрелось очень красиво!

«Я скоро!» – подумала я и спрятала зеркало.

Анна в свадебном наряде была восхитительна, а ее супруг, прокаленный южным солнцем, походил на туземца, право слово! Были поздравления и застолье, и танцы, но мне все казалось не в радость…

– Мы не уберегли твои розы, – сказала Анна, когда мне удалось умыкнуть ее на минутку, просто попрощаться наедине: я собиралась выехать назад как можно скорее.

– О чем ты?

– Ты же помнишь, сколько их было? Мы с Дианой поливали их, подрезали, как ты учила, но как только ты уехала, они начали чахнуть, – пояснила она. – К этому времени ведь вся галерея была в цвету, а теперь не осталось ничего… Прости…

– Это не ваша вина, – ответила я. – Видно, розы для меня – неудачливые цветы… Иди веселись, Анна! А мне пора… Ты простишь меня за то, что я не останусь до конца праздника?

– Конечно, прощу. Тебя ждет чудовище? – улыбнулась она.

– Точно так.

– Майгель сказал мне то же самое! – засмеялась вдруг Анна. – Когда по пути в неведомые земли настал полный штиль и корабль совсем не двигался, матросы зароптали и потребовали возвращаться назад, потому что кончалась вода и припасы. А он заявил – если я вернусь без диковин или вовсе не вернусь, мое дорогое чудовище найдет меня хоть на дне морском и без соли съест! И тут же поднялся ветер, и корабль помчался дальше под всеми парусами… Веришь ли ты в такое?

– Более чем, – серьезно ответила я. – И не такое случается… Ну, до встречи! Мне нужно ехать, не то это чудовище разнесет все поместье от скуки…

Уезжая из залитого праздничными огнями дома, я видела, как машут мне вслед Анна и Диана, и Манфред, а Моди с Лили посылали воздушные поцелуи каким-то молодым людям.

– Прикажете править домой, сударыня? – спросил Эрни, забравшись на облучок.

– Куда ж еще? – улыбнулась я. – Да не гони, ночь уж больно хороша…

Ночь и впрямь выдалась светлая и теплая, и молодой месяц в бархатном черном небе подмигивал лукаво незнакомой звездочке неподалеку…

– Я думал, ты задержишься, – негромко произнес знакомый голос, и большая темная тень зашагала вровень с коляской. – Все-таки праздник.

– Ну и что там делать? Плясать всю ночь до утра да пить вино? – улыбнулась я и протянула руку, чтоб коснуться взъерошенной гривы. – А вам что не спится?

– Тебя жду, – усмехнулся Грегори и вдруг выхватил меня из коляски, я даже ахнуть не успела. – Эрни, гони домой, а мы… прогуляемся.

– Как прикажете, господин, – кивнул тот и подхлестнул коней.

Вторая повозка двинулась следом, и скоро они пропали из виду.

– Я чувствую себя последним дураком, – после длинной паузы произнес Грегори. – Сижу, смотрю на этих клятых лебедей и думаю о том, что меня никто никогда не любил по-настоящему. Может быть, только родители, но это было так давно, что я уже и лиц их толком вспомнить не могу. Остались портреты, но что с них проку? А сколько у меня было женщин! Разных женщин… Иные говорили, что любят меня, другие ненавидели, но в памяти путаются имена и лица, и я уже не знаю, вспоминаю настоящую женщину или же это моя фантазия!

– Сударь…

– Молчи. Тут не о чем говорить. Лучше прислушайся…

Неподалеку пел соловей. Это, похоже, был опытный мастер: он не фальшивил, как тот, которого я слышала недавно, он взял высокую ноту – и пошел свистеть и щелкать, да с такими переливами, что и представить невозможно! Откуда-то из зарослей песню солиста подхватили другие птицы, и соловьиный хор грянул с такою силой, что у меня захватило дыхание.

– Ты что? – шепнул Грегори, щекоча мое ухо усами.

– Тс-с, – отмахнулась я и схватила его за руки. – Не мешайте слушать…

– Как поют, негодяи! – негромко рассмеялся он. – Идем домой, Триша. Оттуда их слышно еще лучше!

– Как скажете, сударь, – ответила я и покрепче ухватилась за косматый загривок.

Внутри поднималась горячая волна, и я мечтала только о том, чтобы она не схлынула до самого дома.

– Спокойной ночи, – сказал Грегори, поставив меня на пол в моей комнате. – Увидимся…

Клянусь, я не представляла, как поцеловать его! В щеку разве что, иначе помешали бы клыки, да и вообще… Однако мне показалось, что я ощущаю не жесткую шерсть – мне ведь уже приходилось прикасаться к ней губами, – а человеческую кожу. Правда, человеку этому не мешало бы побриться, но…

– Три… – Грегори попытался отстранить меня, но не тут-то было. – Триша, прекрати, это не шутки!

– Я вовсе и не шучу.

– Довольно, – сказал он вдруг и легко стряхнул меня на диван. – Мне кажется, ты надышалась лесным воздухом, а это не доводит до добра. Если же ты решила подарить умирающему последнюю радость, то избавь меня от такого одолжения! Я обойдусь своими силами, если станет невмоготу… Спокойной ночи!

– Подите вы псу под хвост! – ответила я и швырнула ему вслед попавшимся под руку валиком. – Спокойной ночи!

Чернушка недоуменно мяукнула и запрыгнула ко мне на диван.

– Наш хозяин – редкостный дурень, – сказала я кошке и улеглась, взяв ее к себе на грудь. – Сказал тоже! Воздухом надышалась… Ты бы остерегла меня от фей, правда?

Тут я глянула на букетик ландышей в вазочке, коснулась его пальцем и уточнила:

– Недобрых фей.

Кошка потянулась, выпустив коготки, и ухмыльнулась.

– Что теперь делать? – спросила я, гладя короткую шерстку. – Впрочем, только и остается ждать. Сирень уже распускается, я видела…

Так и не дождавшись Моди, я переоделась на ночь и улеглась спать, решив, что утро всяко мудренее вечера, а голову мне мог вскружить вовсе не теплый вечер, а вино, которого на свадьбе подавали более чем достаточно! Но все же что-то в этом было…