Кира Измайлова - Чудовища из Норвуда [litres]

– Да ты придумываешь!

– Вот честное слово! Красивая такая, молодая еще, видно, из знатных. С ней две прислужницы, на дрожках одвуконь, со свитой – заплутали они… Ну, отдохнули, обедом не побрезговали, хоть все поминали Создателя, – мы ж тогда невидимыми были, с непривычки им страшно показалось, – она перевела дух. – А тут и хозяин с охоты вернулся… Весь в кровище, бок изодран – на матерого кабана нарвался.

– Ох, представляю, – поежилась я.

– Слуги удрали первыми, прислужницы в обморок попадали, а настоятельница дольше всех продержалась, думала смирить чудовище, взывая к Создателю, – скорбно проговорила Моди, сложив руки на груди, но тут же захихикала. – Да только хозяин и Книгу Создателя, и Книгу Странствий знает куда как хорошо, так что на второй день вверг настоятельницу в ересь. Ну, она так сказала, я слышала.

– В смысле…

– Нет, вы не о том подумали. Я хотела сказать – заставил ее прочитать это все не в пересказе, а как прежде было написано. И сам вслух читал, как она ни сопротивлялась! Пит потом слыхал, она, когда из Норвуда вырвалась, оставила обитель, живо замуж вышла и уехала так далеко, как только смогла. Ну что вы смеетесь, госпожа? Истинную правду говорю!

– Верю! – искренне сказала я. – Грегори Норвуд кого угодно в ересь обратит, даже самого Создателя.

– Ой, думаю, загляни тот на огонек, они бы вдвоем живо придумали что-нибудь новенькое! – фыркнула Моди и вдруг посерьезнела. – Госпожа, так вы попросите хозяина благословить нас? Оно, конечно, и без того можно, но хотелось по-людски, чтобы хозяин позволил и напутствовал, отпраздновать хоть немножко, тем более праздник на носу!

– Попрошу, конечно, – ответила я и обняла ее. – Пусть только попробует отказать!

– Спасибо, госпожа! – Она кинулась мне в ноги.

– Платье-то у тебя свадебное есть? – вздохнула я, даже не пытаясь поднять ее: похоже, Моди именно так привыкла выражать свои чувства, ну так от меня не убудет, если она поплачет у меня на коленях.

– Да уж сколько лет в сундуке лежит, – шмыгнула она носом и подняла голову. – Мы так хотели, госпожа, чтобы кто-нибудь сумел снять проклятие с хозяина… И когда вы нас расколдовали, то уж до чего обрадовались – вдруг на этот раз выйдет! Но не выходит, а проклятая роза все осыпается и осыпается… Хоть бы последние дни были у него счастливыми, госпожа! Столько лет человек мучается, а за что?!

– За что? – спросила я, гладя ее по голове. – Говорят, он обидел фею, но чем именно?

– Он отказался отдать Норвуд, – едва слышно прошептала Моди и оглянулась, будто опасалась, не подслушивает ли кто.

– А мне он сказал, что не захотел взять ее в жены!

– Тише, госпожа!.. Это одно и то же. Взял бы в жены – она завладела бы Норвудом, и очень скоро. Хозяин бы долго с нею не прожил, это уж точно, да и фее наши годы – что нам бабочкины! И даже если у фей бывают дети от людей, народиться бы никто не успел, а и успел – слушался бы мать.

– Зачем им Норвуд? – спросила я, потому что в хрониках ничего не нашла, а Грегори и вовсе не желал это обсуждать. – Я слышала, тут сохранилось какое-то древнее волшебство, но…

– Оно самое, госпожа… – Моди понизила голос так, что я едва различала ее слова. – Дом стоит на таком месте, которое позарез нужно фее, но я ничего больше не знаю, клянусь! Я бы вам все рассказала, лишь бы избавить хозяина от проклятия, тогда ведь и мы бы спаслись…

– Ясно, – сказала я.

Что ж, слова Моди и рассказ духа сирени сходились если не во всем, то хотя бы в главном: феи питались силой земли, которую тянули сперва через деревья, а потом при помощи людей, этих самых владельцев поместья. Но мало ли кругом земель и предприимчивых людей, готовых на многое ради сиюминутной выгоды? Не посвященных в разные премудрости и готовых помочь феям в обмен на их подарки? Почему же именно Норвуды?

Что-то было здесь, в этом самом месте, что влекло фей, что заставило одну из них даже предложить себя в жены Грегори! Должно быть, тот не купился на золото и посулы…

«Норвуды точно знали, что делали, и умели обращаться со своим сокровищем, чем бы оно ни было, – думала я. – Но вот при чем тут роза? Сирень сказала: умрет Грегори – погибнет роза, увянет роза – ему конец. И еще – у них одна душа на двоих… И…»

Кажется, я поняла. Тянуть силы земли при помощи деревьев феям долго и сложно, да и не всякий колючий терновник захочет им помогать, и поди, подкупи его! Напугать можно, наверно, искалечить, убить, а что проку? Этак против фей ополчатся другие деревья, и что, опустошить всю округу?

А вот люди, пусть их век в разы короче, чем у деревьев, цветут ярче, так говорила сирень? Взять у них можно больше, чем у животных… Животные не пускают корни, значит, хоть и питаются от земли, но не впрямую. Для фей они, наверно, все равно что конфетка или булочка для ребенка – вкусно, конечно, но их не растянешь надолго, как капустный суп.

Что же люди? От животных они отличаются не так уж сильно, разве что разговаривать умеют! Говорят, Создатель дал нам разум, может, дело в этом? Может, феи забирают именно это? В сказке герой отдал свое сердце в обмен на каменное, утратил жалость и прочие человеческие чувства и так сумел разбогатеть: чужие несчастья и страдания его не трогали, он не прощал должников и не пощадил даже собственную мать и молодую жену, наказав за пустяковую трату… Зверям тоже ведомы чувства – они умеют и любить, и ревновать, и горевать по умершим, и тосковать в разлуке, и жалеть, но, видно, люди переживают подобное куда ярче и сильнее! Значит, феи в обмен на свою помощь забирают именно чувства… Вряд ли тому человеку они и впрямь вложили в грудь каменное сердце взамен живого. Просто лишили его того, что мешало ему жить, как он полагал. И он преуспел, только счастья не увидел…

Но это-то еще понятно! Сегодня человек лишился сострадания, назавтра решил, что и любовь ему ни к чему, потом не захотел вспоминать об отданном, и так, пока феи не выберут все без остатка… С животным так не получится, оно вряд ли осознает, что именно потеряло. Ну, стал волк злее и безжалостнее, а косуля сделалась равнодушна к детенышу, такое случается сплошь и рядом безо всяких фей… Их, должно быть, проще выпивать сразу и без остатка. Простые звериные чувства по сравнению с тем, что творится в душе человека, наверно, все равно что дешевый эль в сравнении с дорогим вином. Вроде и жажду утоляет, да вкус не тот! А деревья, поди, и вовсе дают простую воду, если уж продолжать сравнивать.

Но вот чего я пока не понимала, так это того, почему фее нужен именно Норвуд, но вот Моди упомянула о чем-то, что спрятано на этой земле (или в ней?), и мне показалось, что я близка к разгадке. Земля принадлежит Норвудам, которых, как говорила сирень, не просто было одолеть даже феям. Недаром предки Грегори озаботились защитой духов: я была уверена – именно духов, а не фей, иначе зачем было таиться от последних? Просто Моди наверняка не знала подробностей или не понимала различий…