Татьяна Зинина - Первая ведьма

– Сколько? – поинтересовался Дерилан.

Услышав этот вопрос, Дим решил пойти ва-банк:

– До окончания академии ей два года. Думаю, за это время я смогу свыкнуться с перспективой принятия императорской короны.

На несколько мгновений Его Величество отвернулся, что-то мысленно прикинул и снова обратился к внуку.

– Хорошо, – сказал он. – Я согласен. – Но не успел Дим обрадоваться, как услышал продолжение фразы: – Только у меня тоже будет условие. За эти два года ты найдешь себе жену.

– Дед, ну сколько можно? – взвыл Димарий. – Я не хочу! Мне не нужны оковы брака.

– А империи нужен наследник. Поэтому, Дим, ты получишь свои два года свободы, только если согласишься по истечении этого срока представить мне свою супругу. Трон вы примете вместе. Но если ты не согласен, то через месяц я заявлю об отречении…

– Согласен, – перебил его внук.

– Вот и прекрасно, – ответил ему император. – В таком случае не смею тебя больше задерживать.

И вот теперь, надеясь оказаться подальше от дворца, Димарий нервно шагал по длинному подземному коридору академии и всеми силами старался унять собственную злость. Да и был ли смысл злиться? На кого? На отца, который в нелегком выборе между долгом и чувствами предпочел жизнь рядом с любимой женщиной? На деда, которому больше некому передать престол? На дядю, столь нагло сбросившего на племянника свои обязанности? А может, проще злиться сразу на Судьбу, по чьей прихоти его угораздило родиться принцем?

Дим не просто злился – он был в бешенстве. Но стоило ему подняться на третий этаж спального корпуса, где располагались его местные апартаменты, и он просто застыл на месте, ошарашенно взирая на открывшуюся его глазам картину. А между тем в широком коридоре мужского этажа шло настоящее сражение. Две хрупкие на вид девушки отчаянно старались отбиться от высокого бугая, который пытался затащить их в одну из спален.

Не раздумывая больше ни мгновения, Димарий сорвался с места и метнулся вперед. Увы, сейчас он пребывал не в том состоянии, когда конфликт можно было бы решить словами. Потому первым его действием стал прицельный удар, направленный прямиком в лицо этого незнакомого человека. Причем силу Дим явно не рассчитал, потому как его противник не то чтобы не стал сопротивляться – он просто упал, мгновенно лишенный сознания. И в то же мгновение тишину коридора разбило громкое дыхание и голоса девушек, которые уже успели охрипнуть от собственных криков… Криков, заглушенных действием амулета безмолвия.

– Что случилось? – спросил Дим, с волнением глядя на явно напуганных студенток. – Куда он вас тащил?

– Запереть хотел, чтобы мы не подняли тревогу, – дрожа от пережитого сообщила Нордина. – Мы отбивались…

– Я видел, – бросил Димарий, стараясь придумать, что теперь делать с лежащим на полу пострадавшим парнем, у которого явно была сломана челюсть. А может, и что-то еще…

– Бежим! – выкрикнула вдруг высокая блондинка, в которой принц не сразу узнал соседку своей подопечной.

Она сорвалась с места раньше, чем он успел спросить, куда и зачем. Нори тут же рванула за ней, лишь на мгновение обернувшись к Диму и крикнув, чтобы он «летел следом». И тогда, быстро переместив пострадавшего парня в комнату, куда тот до этого старался затащить студенток, Димарий бросил его на одну из пустых кроватей и помчался за девушками. Но, оказавшись на втором этаже и увидев, что они безуспешно пытаются открыть дверь комнаты Амитерии, почему-то внутренне содрогнулся. Ведь получалось, что все происходящее как-то связано с ней!

– Дим, пожалуйста, помоги! – воскликнула Нори, глядя на него с мольбой. – Он артефактами закрылся. Мы не можем войти…

– Что там происходит? – хмуро спросил принц, тоже стараясь открыть дверь. – Кто «он»?

– Эмильер Вист, – ответила Мартиша, пытаясь унять дрожь в руках. – Он пьян. Пришел к нам с тем бугаем, приказал ему нас увести, а сам заперся с Ами.

– То есть? – не понял Димарий. – У них роман? Они позволяют себе…

– Нет у них романа! – рявкнула на него Нордина. – Но он почему-то утверждает, что она почти его жена!

Вот теперь Дим понял, что в этой комнате сейчас не происходит ничего хорошего, а его едва сдерживаемое бешенство достигло-таки своего апогея. Нет, внешне он продолжал оставаться все таким же спокойным и собранным. И только в его ледяных потемневших глазах отразились все грани и глубины самой настоящей бездны.

Он медленно перевел полный злобы взгляд на дверь, которая стояла тут точно не первый век и была магически защищена от любых повреждений. А в следующее мгновение в прочной деревянной створке образовалась огромная дыра… причем произошло это совершенно бесшумно.

Такой мощный выброс силы заставил Димария немного успокоиться и хотя бы попытаться взять себя в руки. Да только стоило ему войти и увидеть напряженного парня, прижимающего своим телом неподвижно лежащую девушку, осознать, что все это значит… и в то же мгновение те сдерживающие силы, что пока не давали Диму сорваться, окончательно канули в небытие.

Эмильера он просто отбросил в сторону мощнейшей энергетической волной, ни капли не заботясь о том, выживет тот или нет. А когда увидел дрожащую Амитерию… да еще и привязанную к кровати, то просто озверел окончательно.

И, наверное, он бы не сдержался, убил бы тварь, посмевшую так поступить с его подопечной, но в это мгновение Ами вдруг открыла глаза. И сейчас в ее синих озерах виднелось совсем не облегчение… В них ледяной коркой застыл панический страх.

– Ами, – донесся до моего слуха непривычно хриплый голос Мартиши, а спустя мгновение она склонилась надо мной, попросту закрыв собой от стоящего у кровати принца. – Как ты? Что он сделал? – выпалила соседка, с ужасом глядя на мое полуобнаженное тело.

И, видя, как ее трясет от всего произошедшего, я хотела ответить… Заверить, что со мной все в порядке. Но не смогла произнести ни слова. Открывала рот, старалась выдать хотя бы что-то, но не могла.

– Отойди, – приказал Димарий, отодвигая Марти в сторону, и сам склонился надо мной. Потом и вовсе присел на край кровати и, коснувшись моего лба, посмотрел в глаза.

Но что самое удивительное, сейчас меня ни капли не пугали ни его близость, ни прикосновение. На самом деле после того жуткого видения, после ощущения приближения собственной смерти… все остальное стало казаться просто глупыми мелочами. И даже поступок Эмильера я воспринимала теперь не иначе как неприятное недоразумение.

– Скажи что-нибудь, – дрогнувшим голосом попросил непривычно взволнованный Димарий.

Его пальцы переместились с моего лба чуть ниже, погладили по щеке, и от этой мягкой неожиданной ласки мне вдруг стало гораздо легче. Только теперь, ощутив его тепло, я вдруг окончательно осознала, что все хорошо… Что тот ужас был просто непонятным чужим воспоминанием, что мне больше никто не собирается делать больно и уж тем более убивать.