Татьяна Зинина - Первая ведьма

– Мне просто очень нужны деньги, – признался Эмиль, открывая свое сознание и возвращаясь к событиям вчерашнего дня.

Он показал Димарию все… начиная от того, как, нервничая, ждал Амитерию под дверью кабинета, и заканчивая тем, как в гостиничном номере она воздушной волной отшвырнула его к стене. Эмильер и рад был бы утаить хоть что-то, но при таком способе передачи информации это оказалось невозможно.

– Так, – хмуро проговорил Димарий, разрывая контакт и теперь глядя на своего бывшего ученика как на какое-то убогое ничтожество. – Она не хотела. Более того, была против, но тебя это не остановило.

– Мне нужны деньги! – полным отчаяния голосом выпалил Эмильер. – Моя семья в долгах. Все имущество заложено. Мать и сестры вынуждены распродать все фамильные драгоценности. А она… Амитерия… так на меня смотрела…

Дим напряженно повел плечом, борясь с желанием избить этого гадкого человека. А хотелось безумно. Сила клубилась, текла по венам раскаленным металлом. Она просила свободы, умоляла уничтожить того, кто не достоин звания мужчины. Но Димарий держался, сам не понимая как.

– Что со мной будет? – тихо спросил Эмильер, опуская голову.

– Я бы с большим удовольствием тебя убил, – признался ему Дим, растягивая на губах кривую жуткую усмешку. – Причем каким-нибудь особенно изощренным способом. Но, увы…

Затем чуть склонил голову набок, потоком воздуха заставил своего противника подняться на ноги и внимательно посмотрел ему в глаза… точнее в один глаз, тот, который еще мог видеть. И в этот самый момент Эмильер Вист закричал от пронесшейся по его телу боли – боли ментального взлома.

– В Астор-Холт ты больше не учишься. Твой дружок – тоже. Он ведь не с нашего факультета?

– Нет. Римс – воздушник, – дрожащим голосом ответил Эмиль, которого теперь просто трясло крупной дрожью. – Он тоже согласился помогать мне за определенную плату. И только потому, что был пьян.

– То есть ты хочешь сказать, что этот твой Римс не виноват?

– Да, – выдохнул парень. Он отчаянно сжимал собственные виски, да только пульсирующая боль в голове от этого только усиливалась. – Я его напоил. Остальное – ментальное внушение.

Димарий скривился. Ему было просто противно смотреть на это… существо, которое он считал одним из лучших своих учеников. Сам ведь отправил его помогать Амитерии. И тот помог… не только с учебой, но и с лишением невинности. И почти помог с замужеством. Причем сама Ами явно согласна на это не была.

– Хорошо, Эмиль. Твой дружок останется в академии, – наконец сообщил Димарий. – А вот ты за использование дара во вред, за несанкционированное ментальное внушение, за попытку изнасилования… получишь по полной программе. Но афишировать случившееся мы не будем. Суд пройдет в закрытом режиме, а после ты отправишься туда, где тебе самое место.

– Куда? – обреченным шепотом спросил тот.

– На каторгу. На полгода минимум. Но это официально, – ответил ему принц, затем поднялся, прошел по комнате, зацепился взглядом за остатки шнурка, которым были связаны запястья Амитерии, и снова едва удержался от порыва прикончить Эмиля прямо сейчас.

– А не официально? – с надеждой поинтересовался обвиняемый.

– Сам узнаешь в свое время.

Тут со стороны входа послышался звук шагов, и, повернувшись, Дим увидел целителя, проходящего сквозь иллюзию двери.

– Я закончил, – отчитался тот, с удивлением поглядывая на Эмильера, с которым тоже был хорошо знаком.

– Ну и что ты можешь мне сказать? – поинтересовался Димарий, присаживаясь на край кровати своей подопечной. Кстати, крайне узкой кровати, хотя вдвоем здесь тоже можно было бы спать. Правда, только в обнимку.

– Повреждения я залечил, – отозвался целитель. – Беременности нет. Но… меня беспокоит ее психическое состояние. Увы, здесь я бессилен.

– Спасибо, – искренне поблагодарил его Димарий, впервые за вечер вздохнув чуть свободнее.

– Я, кстати, могу помочь с дверью, – предложил Эдимир. – Меня дед когда-то учил, как правильно вешать створки на петли.

Димарий хмыкнул и посмотрел на студента с интересом.

– Хорошо, помогай, – согласился он. – Осталось только придумать, где взять эту самую дверь.

– А давайте снимем с комнаты господина Варолли, – озвучил «гениальную» идею целитель. – Всем веселее жить станет.

– Эдимир, вот не до шуток сейчас, – ответил Дим, но при этом все же не смог сдержать скупой улыбки. Как ни странно, но даже у него упомянутый комендант спального корпуса не вызывал ни единой положительной эмоции.

– А я не шучу. Честно… давайте снимем. Он все равно спит как убитый, – с видом знающего человека добавил целитель. – Я сам вам эту дверь принесу. Вы только меня не сдавайте.

Всего на мгновение Димарий представил, как вечно хмурый господин Варолли просыпается утром, собирается, подходит к двери… а ее нет. И от этой мысли на душе принца почему-то стало немного теплее.

– Ладно, – кивнул он, не в силах скрыть улыбку. – Действуй. Я тебя прикрою пологом невидимости, но за это ты еще и ключи у него стащишь. Должны же девочки как-то закрываться.

– Конечно, Ваше Высочество! – с ходу согласился Эдимир, довольно потирая руки. – А остатки старой двери куда деть?

– Отдай огневикам. Пусть спалят ее к демонам!

– Отлично, тогда я вам утром ключи занесу. А пока… разрешите вас покинуть. – Лекарь поклонился и, дождавшись ответного кивка, скрылся в коридоре.

Дим же снова взглянул на сидящего на полу побитого Эмильера, тяжело вздохнул и жестом приказал тому подняться. К сожалению, доставить это ничтожество в городской изолятор придется именно ему, потому что никто из студентов покинуть Астор-Холт ночью не сможет.

Сон не шел, как бы я ни пыталась его призывать. И если поначалу еще старалась хоть как-то заставить себя уснуть, то теперь просто смирилась с тем, что ничего не выйдет. Возможно, дело было в том, что лежала я в чужой постели, а может, причиной этой бессонницы стали пережитые события? К сожалению, ответа я не знала.

А еще до сих пор было не по себе после осмотра, который провел приглашенный Димарием целитель. Ведь этот Эдимир пожелал взглянуть на те части тела, к которым приличная леди вообще не должна никого подпускать. И, несмотря на то что из одежды на мне, помимо пледа, оставалось только белье и рубашка, он все равно очень настойчиво попросил избавиться и от этого. А потом и вовсе настоял на том, чтобы села на край кровати и пошире развела ноги.

Конечно, я отказалась! Да только лекаря возражения не интересовали вообще. Ведь у него был приказ принца, нарушать который он не собирался. А уж убеждать пациентов в необходимости своих действий этот парень умел прекрасно.

Боги… мне никогда не было так стыдно! Даже вчера с Эмилем. Хотя тогда мое сознание находилось в каком-то тумане, зато сейчас я все понимала слишком хорошо. А этот противный лекарь еще и подшучивать надо мной умудрялся. Называл «стесняшкой» и говорил, что у меня там все очень даже симпатичное. А что немного покраснело, так это он исправит.