Люси Сорью - Страна василисков

— Привет, Тиэко. — укоризненно произнёс я. — Я не отвлекаю?

— Отвлекаешь. — сухо сказала Ямагата. Я нахмурился: чем это Ямагата могла быть настолько занята, что не могла даже прерваться поговорить? Обычно она так делает постоянно. — Чего тебе?

— Твоей помощи. — сухо ответил я. — Мне для расследования нужно.

— О, великие боги… — протянула Ямагата. — Не могу я. Занята. Потом поговорим.

— Чем ты так… — начал было я, но ответом мне была тишина: Ямагата уже сбросила вызов. — А, ладно.

— Что там? — спросила, обернувшись, Жюстина; пока я звонил, она облокотилась на борт «Муракумо», скрестив руки под грудью. Из левого рукава макинтоша, поблёскивая, выглядывала Линза.

— Занята, говорит. — отмахнулся я. — Настолько, что даже поговорить не может…

— Ямагата? Не может поговорить? — переспросила Фудзисаки и покачала головой. — Там Сатурн ещё не сошёл с орбиты, случаем?

— Или это что-то важное. — заметил я. — Действительно очень важное. Пошли, что ли, навестим Маршан?

— А она хоть кофе нас угостит? — поинтересовалась Фудзисаки.

— Маршан? — спросил я. — Вряд ли. Но попробовать стоит.

В подвале нас ожидал сюрприз: двое патрульных, дежуривших у дверей морга. Я удивлённо остановился на середине шага: морг, конечно, специфическое место (одна Маршан чего стоит!), но не настолько же, чтобы выставлять у него охрану!

— Это что-то новенькое. — пробормотала Фудзисаки.

— Сейчас узнаем. — пообещал я и двинулся к патрульным. Те слегка обернулись в мою сторону. Я двинул рукой, извлекая из рукава Линзу.

К моему удивлению, они не обратили на неё внимания.

— Инспектор Штайнер! — представился я, чуть повысив голос. — Что здесь произошло?

— Прошу прощения, господин инспектор, — ровным голосом произнесла одна из патрульных, — но доступ в морг запрещён всем, кроме непосредственно работников морга.

— Почему? — повторил я. — Что произошло?

— Я не уполномочена сообщать детали. — всё так же ровно произнесла она. Я шагнул вперед, к дверям; патрульные сдвинулись, загородив мне дорогу.

Это было уже нечто из ряда вон выходящее.

— Послушайте, сержант, — стараясь говорить как можно спокойнее, произнёс я. Бросил взгляд на погоны патрульной — старший сержант, почти угадал. — У нас расследование. Там лежат трупы, относящиеся к расследованию. Мы можем войти?

— Прошу прощения, господин инспектор, — повторила сержант, — но доступ в морг запрещён.

— Да всех богов ради, позовите инспектора Маршан, если уж вы мне не верите! — не выдержал я.

— Прошу прощения, — в третий раз повторила патрульная, — но я не имею права покидать свой пост. Я также не имею права пропускать кого-либо, кроме работников морга.

— Да почему? — потребовал я.

— У меня приказ. — ответила сержант и замолчала. Я в замешательстве отступил на шаг. Что они сторожат, труп гайдзина? Но тогда не было бы причин никого не впускать, в Цитадель и пройти-то нельзя без удостоверения… или хотя бы пропуска…

Я похолодел. Они сторожат труп Сэкигахары. И Вишневецкой, заодно: это единственное объяснение. Но почему?

Оцепление вокруг Дворца собраний — со щитами, шлемами и слезоточивым газом, только что бронетехнику не пригнали. А теперь — здесь. Создавалось впечатление, будто бы кто-то наверху (Мэгурэ?) ни с того, ни с сего начали принимать дело Вишневецкой — Вишневецкой-Сэкигахары — всерьёз.

Почему? Что случилось?

— Штайнер? — окликнул меня знакомый голос, и я обернулся: дверь в лабораторию приоткрылась, и оттуда выглянула старший криминалист Моритани. Её очки поблёскивали в свете ламп под потолком.

— Моритани? — переспросил я и развернулся на каблуках. — Замечательно! Ты, случаем, Маршан нигде не видела?

Вместо ответа Моритани уставился на меня. Я недоумённо моргнул и переглянулся с Фудзисаки; она с удивлённым видом помотала головой. Было впечатление, что мы единственные не понимаем чего-то.

Чего-то важного.

— Заходите давайте. — нарушила затянувшуюся паузу Моритани. — Неудобно тут объяснять.

— Да ты, Штайнер, легок на помине! — объявила Моритани, стоило нам с Фудзисаки зайти внутрь лаборатории. Дверь тихо закрылась у нас за спиной. — А я только думала, куда же ты запропастился сегодняшним утром… Да, кстати, Маршан здесь нет. У неё выходной.

— Выходной? — переспросил я, проходя вглубь лаборатории. — Посреди недели?

— Ой, я тебя умоляю, — отмахнулась Моритани, усаживаясь в кресло у себя за столом, заставленным бумагами и кофейными кружками. Между ними Моритани пристроила свои ноги в чёрных туфлях; в опасной близости от правой туфли оказалась чашка с целующимися школьницами. — У Головачёвой тоже сегодня выходной, и тоже посреди недели, а Редлера я сама туда отфутболила — в его возрасте мальчики должны много спать с девочками, а не сидеть за монитором… Кстати. — прервалась она, многозначительно подняв палец, — что это вы за очки вчера принесли?

— Когда мы вчера приходили, тебя даже на месте не было. — укоризненно добавила Фудзисаки. — Милая, кстати, чашечка.

— Смейся-смейся… — протянула Моритани, снимая ноги со стола и убирая пресловутую чашку. — А раз уж мы об этом, то вчера у меня — опять-таки — тоже был выходной. И — опять-таки — раз уж мы об этом, кто-то хочет кофе?

— Хотим, конечно! — оживилась Жюстина.

— Замечательно! — просияла Моритани. — Там кофейник. — она неопределенно помахала рукой в воздухе. — Где-то. Был.

Разыскать кофейник оказалось непросто. Творческий беспорядок криминалисты возводили в ранг высокого искусства — и Моритани с коллегами в нём преуспели. В итоге, кофейник обнаружился где-то в углу, затиснутый между ящиками «ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА» за номерами 45 и 210. Две относительно чистые чашки (одна — с аляповатыми цветочками, а другая — с элегантной подписью «лучшей женщине во Вселенной») оказались, разумеется, в совершенно противоположном конце лаборатории. Фудзисаки, усевшаяся на свободном стуле, откровенно забавлялась, наблюдая за моей беготнёй туда-сюда. Наконец мне удалось собрать в одном месте кофейник и чашки и даже наполнить их почти остывшим кофе; одну я вручил Фудзисаки.

— Итак, — спросил я, присаживаясь на край одного из столов и отпивая кофе (хоть и остывший, но вполне терпимый), — что здесь происходит, Моритани? И где Маршан?

— У неё выходной, сказала же. — фыркнула Моритани. — Эти две, — она махнула рукой на дверь, имея ввиду двух патрульных у дверей морга, — дежурят там с самого утра. Я тоже пришла, увидела, о… удивилась и позвонила Маршан. Вышел конфуз. — щёки Моритани чуть зарделись, губы тронула улыбка. — Потом пришла шеф.

Улыбка исчезла.

— И что она? — спросила Фудзисаки, глядя поверх кружки.