Кир Булычев - Книга третья. Предсказатель прошлого

— Но тогда вы должны знать, какое нам досталось преступление.

— Какое?

— Идеальное!

— Ты говори конкретнее, — начал сердиться император, который искренне полагал, что должность способствует развитию талантов.

— Неужели вы не читали? Все детективные писатели мира обязательно написали хотя бы один роман про убийство в запертой комнате, в которую нельзя войти и в которую никто не входил!

— Знаешь что, — сказал тогда Дуагим. — Или ты мне свою мелкую мысль намерена изложить человеческим языком, или я заканчиваю аудиенцию. У меня дел много.

— Ваш дядя был убит в запертой комнате?

— Конечно.

— Запертой изнутри на засов?

— Это всем известно.

— Но засов мог открыть только он сам!

— Вот он и открыл, — сказал император.

— Зачем?

— Чтобы впустить убийцу, — объяснил император. — Впустил, а убийца его убил и ушел. Типичный случай — так все земляне поступают.

— Замечательно, — Кора даже всплеснула руками от восторга. — Вошел! Убил! Ушел! А как он, простите, запер за собой засов?

Император думал недолго.

— Магнитом, — сообщил он.

— Ну и магнит у него был! — удивилась Кора. — Наверное, засовы-то были крупными?

— Засовы как засовы! Ничего особенного.

— А дверь железная?

— Может, железная. Тебе-то не все равно?

— Нет. Потому что если дверь железная, то магнит не подействует на засов! — Кора смотрела на императора с торжеством дурочки, которой удалось наконец выяснить, что дважды два — четыре.

— Значит, не железная, — быстро сказал император. Он не выносил допросов. Поэтому не смог сдать в жизни ни одного экзамена. Даже не кончил школы. По крайней мере, так полагали диссиденты и оппозиционеры на Нью-Гельвеции.

— Так железная или не железная?

— Отстань. Сама посмотри.

— Ловлю вас на слове! — Кора почти нежно погладила императора по желтому обшлагу фрака. — Сейчас же бегу в крепость смотреть на дверь. Я так счастлива, так счастлива. Ведь не каждому сыщику удается распутать идеальное преступление! Тайну запертой комнаты! Мое имя прославится в анналах Галактики!

— Не спеши, — прервал ее император. — Я тебя еще не пустил!

— А как же вы выиграете у меня спор, если я вам не проиграю? — спросила Кора.

— А вот так!

— Ваше величество, — серьезно произнесла Кора. — Вы мужчина и сильный человек. Я — слабая женщина. Неужели вы не умеете играть честно?

— Ну ладно, — вздохнул император. — Иди, смотри башню.

— И чтобы мне все показали.

— Покажут. Я тебе дам хорошего провожатого.

— Спасибо, ваше величество. За мной — поцелуй.

— Я сам возьму у тебя столько поцелуев, сколько сочту нужным, — возразил император. — А сопровождать тебя в башню… — Император подошел к письменному столу и поднял рожок, лежавший на рычажках. Слышно было, как из рожка откликнулся женский голос:

— Что прикажете?

— Гима ко мне.

— Он здесь. Сейчас будет.

И в самом деле, распахнулась дверь и вбежал молодой человек, одетый столь пышно и изысканно, словно приготовился к детскому маскараду.

Молодой человек ел банан и так спешил, что не успел вынуть его изо рта.

— Доедай, — сказал ему император. — Мы подождем.

Давясь, молодой человек стал поглощать банан, а император обернулся к Коре и сказал:

— Все пользуются моей добротой. Разве вы найдете в Галактике еще одну империю, в которой адъютанты врываются в кабинет монарха, словно в обжорку. Да, именно! Я не побоюсь такого слова — обжорку! В другой империи такого мерзавца давно бы уже выпороли. Да какой там выпороли — ему бы отрезали уши. И голову.

Адъютант Гим от страха не мог доесть банан. У него был полон рот банана — шкурка банана раскинулась по щекам и лбу, словно Гим нюхал большой тропический желтый цветок. Черные глаза адъютанта готовы были вылезти из орбит. Лицо стало красным — точно в цвет бархатного мундира, расшитого золотыми узорами, украшенного серебряными аксельбантами и таким множеством медалей и значков, будто Гим был не молодым адъютантом, а престарелым ветераном шести войн.

— Такое неуважение к императору означает, что в решающий момент эти подонки будут готовы всадить ему в спину нож, да, именно нож!

Гим тряс головой, пытаясь возразить, но его никто не слушал. Император схватил стоявшую у стола трость с золотым набалдашником и принялся лупить адъютанта. Тот пытался убежать от гнева монарха, банан вылетел изо рта, и адъютант умудрился поскользнуться на кожуре, хлопнуться задом на паркет и проехать через весь кабинет, уткнувшись подошвами бисерных башмаков в Кору. Запрокинув несчастное, все в слезах, лицо, адъютант произнес:

— Простите, дама, я не желал вас оскорбить!

Император догнал адъютанта и еще разок ударил его палкой.

— Будешь оскорблять своего любимого монарха? — спросил он.

— Никогда в жизни! — ответил Гим. — Я вообще не буду больше есть бананы. Ненавижу бананы!

Император снова занес палку, Гим сжался, закрываясь тонкой рукой, торчащей из кружевной манжеты.

— Ваше величество, перестаньте, прошу вас, — взмолилась Кора.

Император, словно ждал этих слов, сразу опустил палку и отбросил ее в угол.

— Вставай, бездельник, — приказал он адъютанту, — и благодари госпожу Кору Орват, которая тебя защитила.

— Я не смею! — Адъютант поднялся на ноги и поклонился сначала императору, затем его гостье.

— Будешь верным спутником Коре, — сказал император. — Она будет копать, вынюхивать, гадить нашей империи, потому что она прилетела с ненавистной нам с тобой Земли…

— Воистину!

— Помолчи. Но ты будешь ей помогать и способствовать. Ясно?

— Так точно.

— Сейчас пойдете в башню, где был злодейски убит наш дядя.

— О нет! Я боюсь, — вздрогнул адъютант.

— Вызовешь полковника Аудия Реда. Он вас проведет и все объяснит.

— Но он же в больнице! — сказал Гим.

— Только не его, — воскликнула Кора. — Ведь он меня, наверное, ненавидит.

— Разумеется, ненавидит. А как бы ты отнеслась к человеку, который отстрелил тебе три пальца?

— Я отказываюсь! — Кора топнула ножкой.

— Значит, проиграла?

Кора поглядела на красную рожу императора и подумала, что сделает все от нее зависящее и даже более того, чтобы не допустить его к своему телу.

— Вызывайте своего полковника, кавалер, — сказала она. — Но чтобы мне не мешать.

— Для тебя, моя красавица, не будет закрытых дверей.

Император приблизился к Коре и запечатлел поцелуй на ее обнаженном плече.

— Не спешите, ваше величество, — холодно заявила Кора и, раскачивая бедрами, покинула кабинет императора.

Изысканно вежливый, надушенный и напомаженный адъютант проводил Кору в вестибюль дворца. Сейчас, отставив ножку, он сообщил: если Кора не возражает, они подождут несколько минут, пока прибудет господин полковник Догони-подвинься.