Кир Булычев - Книга третья. Предсказатель прошлого

— Нет, она не знает! — сопротивлялся император.

— В этом дьявольском заговоре участвовал его адъютант Гим, — сказала Кора. — Вот он стоит, как всегда, рядом с хозяином.

— Я тут совершенно ни при чем! — Гимушка замахал руками.

— Гим влез в доверие к Александру Александровичу Парфану. Тому самому, кто изобрел и построил машину времени-пространства — удивительный механизм. Он бывал у него в лаборатории и знал, что машиной пользуется покойный император. Его и замыслили убить наследник престола Дуагим вместе с Гимом.

— Нет, нет! — закричал Гим и попытался выбежать из комнаты.

Но в дверях лежал громадный кот, который зарычал по-львиному.

Гимушка метнулся обратно в комнату.

— Я не могу! — закричал он, по-женски ломая тонкие руки.

— Помолчите, вы нам мешаете, — сказал Милодар ледяным голосом, и Гим покорно замолчал.

— Главной целью Дуагима было не только убить дядю и захватить престол, но и отвлечь от себя внимание — свалить убийство на землян, вызвать ненависть к нашей планете. Для этой цели им пригодились странные предметы — алюминиевые шампуры — толстые закрученные спицы, на которые насаживается мясо…

— Знаю, — сказал Милодар.

— Гим привез шампуры из туристической поездки на Землю. Думаю, что это не имело отношения к покушению — он купил их как сувенир.

— Конечно же, как сувенир! — обрадовался Гим. — Конечно, как сувенир. Я никого не убивал.

— Но Дуагим увидел шампуры, и его изощренный ум придумал дьявольское по подлости убийство, которое должно было кинуть подозрение на несчастных землян. По приказу императора Гим подарил два шампура выходцу с Земли, изобретателю машины времени Парфану. Тот всем показывал подарок. Никакой тайны в том не было.

— Никакой тайны не было, — обрадовался Гим. — Я тоже всем говорил: вот смотрите, какие красивые шампуры я подарил моему другу.

— Помолчи! — зарычал император. — Ты же себе копаешь яму!

— Продолжай, Кора! — попросил Милодар.

— На следующий день шампуры пропали. Куда они делись? Лишь один человек имел доступ в лабораторию Парфана — его друг Гим.

— Нет, я не брал!

— Да помолчите вы! — рассердился Милодар.

— Для преступления они использовали машину времени. С ее помощью Гим и Дуагим догадались, как можно забраться в башню к императору. Ночью, когда там спал Эгуадий, проникнуть туда было невозможно. Но в башню можно было беспрепятственно войти в любое другое время. Днем, когда император отсутствовал, дверь была открыта и башня охранялась кое-как.

— Это не я! — поспешил крикнуть Гим.

— И тем более не я, — сказал император. — Неужели вы думаете, что императоры убивают императоров? На это есть убийцы!

— Я тоже думаю, что исполнителем был Гим, — согласилась Кора. — Он взял украденные у Парфана шампуры и отнес их в спальню императора.

— Это не я, не я, клянусь, что не я! Я их взял и отдал Дуагиму.

— Дурак, ты подписал себе смертный приговор, — усмехнулся император. — Со мной они ничего не сделают, а из тебя мы изготовим козла отпущения.

Кора подождала, пока кончится обмен криками. И продолжала:

— Меня с самого начала смущала одна деталь. Почему орудием убийства были избраны шампуры, которые для этого в сущности не годятся? Для того, чтобы убить человека, надо, оказывается, поразить жертву в глаз. Проткнуть шампуром грудь невозможно. Я сама выступала в роли жертвы и осталась жива.

— Успела убежать, вот и осталась, — заметил император, который потерял гордую осанку и стал похож на почти полный мешок с тряпьем.

— Когда я догадалась, что шампуры были нужны императору как свидетельство земного происхождения убийцы, я пришла к выводу, что их не втыкали в грудь Эгуадию.

— Как так не втыкали? — удивился Милодар.

— Я подозреваю, — сказала Кора, — и можно поставить следственный эксперимент, что преступление основывалось на знании привычек покойного императора. Представьте себе, что император Дуагим поднимается в башню…

— Требую не упоминать моего имени! — приказал Дуагим.

— Император поднимается в пустую комнату башни, втыкает два шампура в постель.

— В постель? — спросил Милодар.

— Да. В этом-то и хитрость. Ему никого не надо было протыкать.

— Поясни.

— Сейчас. Представьте себе — император в это время находится на вилле у Парфана. Когда они кончают разговоры с предсказателем, Эгуадий ложится в копию своей кровати в лаборатории Парфана, которая служит транслятором и в мгновение ока оказывается на точно такой же кровати в башне. Но пространство, в котором материализуется император, уже занято — двумя вертикально стоящими шампурами! И в тот момент, когда тело императора Эгуадия материализуется, шампуры оказываются внутри него! Понимаете — их никто не втыкает — тело как бы само облекает их. И император погибает.

— Это бред, это клевета, я этого так не оставлю! — взревел император Дуагим. — Это пустые выдумки. Император был закрыт на засов. Кто закрыл его на засов, если он был мертв?

— А правильно, — согласился с императором Милодар. — Что-то здесь не сходится. Ведь не мог же Дуагим проникнуть сквозь запертую на засов дверь. Представь себе: он приходит, устанавливает шампуры, но он же должен уйти! А как он закроет за собой дверь на засов изнутри?

— У меня есть версия, — сказала Кора. — Но мне хотелось бы выслушать свидетеля.

— Нет свидетелей, нет и не было! — торжествовал император.

Кора подошла к телевизору и нажала кнопку видео. На экране шел мультфильм. Кора переключила программу — начался порнофильм.

— Этого нам еще не хватало! — захохотал император. — Лучше, Кора, оставайся у меня в наложницах, и мы будем с тобой делать такие фильмы.

— Где же кассета? — спросила Кора.

— Если вас интересует кассета господина предсказателя, — произнес детский голосок от двери, — то я ее вынул, чтобы она не попалась на глаза императору Дуагиму.

Маленький герцог протянул Коре кассету.

Растроганная Кора наклонилась и поцеловала герцога в щеку. Тот покраснел и сказал:

— Они на вас накинулись, а я решил: если им достанется пленка, то тогда они ничего не будут бояться.

— Что за пленка? — спросил император.

— Это показания Парфана.

— Не может быть! Он не успел!

— Когда вы ночью штурмовали его виллу, он переместился ко мне в номер гостиницы и отдал кассету. Он боялся вас, и не зря…

— Как же я недосмотрел! Надо было тебя сразу убить!

Кора подошла к телевизору и вставила кассету. На экране вновь возникло грустное лицо Александра Александровича Парфана, человека респектабельного, причесанного на прямой пробор, всегда при галстуке и жилетке. Талантливого изобретателя, но слабого и корыстного царедворца, оттого так горько погибшего. Парфан продолжал говорить: