Карен Стрит - Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр

Не знаю, долго ли я пролежал, прижавшись щекой к полу. Мрак угнетал, дышалось с трудом. Я пошарил по полу вокруг себя в поисках камня, комка земли – хоть чего-нибудь, что помогло бы оценить глубину ямы передо мной. Наконец под руку попался камешек. Я кинул его в яму – ни звука. Ни стука, ни всплеска – ни единого знака столкновения с дном. Да этот дом выстроен прямо над вратами в ад! От объявшего меня ужаса мир вокруг вновь исчез в темноте.

Долго ли я пробыл без чувств? Вокруг все так же было темно, но ужас отступил, сменившись обычным страхом. Не имея представления о размерах ямы, я осторожно двинулся вперед – руки вытянуты, глаза едва не вылезают из глазниц, силясь отыскать хоть крохотный лучик света.

– Миссис Фонтэн! Вы здесь? Миссис Фонтэн!

Но в ответ слышалось только дыхание крыс, с которыми мне пришлось делить погреб – голодных крыс, только и ждущих момента, чтобы застать меня врасплох. Цокот их острых коготков и нетерпеливое лязганье зубов отдавались от стен погреба дьявольским эхом. Скоро ли они додумаются броситься на меня разом, вонзая когти и клыки в еще живую плоть?

– Миссис Фонтэн!

Я звал ее и звал, но никто не откликался. Может, она ранена? Может, ее тоже держат в заточении?

Наконец я нащупал посреди земляной стены деревянный прямоугольник. Очевидно, это и был выход из моей темницы, но ни щеколды, ни ручки с моей стороны не оказалось. Тогда я забарабанил в дверь.

– Помогите! Кто-нибудь!

Я взывал о помощи снова и снова, пока опять не лишился сознания.

Прошли долгие часы, а может, и дни, прежде чем я услышал равномерный стук. Некоторое время я не мог понять, откуда он доносится – изнутри или извне. Но вот дерево треснуло, раздался оглушительный скрип, и в щели между сломанными досками хлынул поток солнечного света.

– По! Вы здесь?

Затрепетавшее было сердце успокоилось. Дюпен! Наконец-то он здесь!

– Яма! Берегитесь, яма! – с трудом прохрипел я.

– По, я здесь. Вы в безопасности.

Дюпен двинулся ко мне, подсвечивая путь фонарем.

– Вот дьявол, – пробормотал он. – Обопритесь на мое плечо. Вы, должно быть, совсем без сил. Простите, что искал вас так долго.

– Фонарь… Посветите сюда, пожалуйста. Мне нужно увидеть…

Дюпен поднял фонарь повыше, озарив неярким светом заплесневелые стены.

– Нет. Яма. Посветите в яму.

Дюпен поднес фонарь к яме.

– Ход, обрамленный деревянными брусьями. Вероятно, когда-то здесь был люк.

– Но что там, внизу? Я бросил туда камень – и ни звука. Казалось, его падение бесконечно .

Держа фонарь над ямой, Дюпен склонился пониже и заглянул в глубину, но тут же отпрянул назад.

– Идемте-ка отсюда, – буркнул он, увлекая меня к сломанной двери.

Я вцепился в его плечо и удержал на месте.

– Вы должны мне сказать! Что там, внизу?

– Вот. Пейте.

Дюпен подал мне фляжку. Я сделал глоток. Прохладная вода на языке показалась райской амброзией.

– Что там, внизу, Дюпен? Неужели само адское жерло?

– Можно сказать и так, – негромко ответил он.

– Я должен посмотреть!

Вырвав фонарь у него из рук, я склонился над ямой. Неверный, колеблющийся свет разогнал темноту и открыл моему взору ужасную картину. Там, внизу, был скелет человека. Плоть давно истлела, обнажив кости, но одежда осталась нетронутой. Казалось, перед тем, как свалиться набок, покойный стоял на коленях со склоненной головой. Руки его до сих пор были сомкнуты в отчаянной, яростной мольбе. Его последние часы явились передо мной с ужасающей яркостью: прерывистое дыхание, падение наземь, последняя молитва…

– Но бог так и не услышал его, – прошептал я.

– По! Прошу вас, идемте прочь из этого скорбного места.

С этими словами Дюпен взял у меня фонарь и мягко отстранил меня свободной рукой. Вдруг он ахнул. Я попятился прочь от ямы, а Дюпен совершенно неожиданно спрыгнул вниз.

– Дюпен! Боже мой!

Но Дюпен уже выбирался обратно – наверх из самой преисподней. Подав ему руку, чтобы помочь подняться, я заметил, что он сжимает что-то в перепачканных землей пальцах.

– Это письмо!

В свете его фонаря я увидел знакомую зеленую печать.

После заточения я впал в весьма странное состояние. Зрение ужасно обострилось, но прочие чувства, напротив, притупились. Казалось, все вокруг движется много медленнее, чем обычно, как будто меня погрузили в кристально-прозрачную воду. Ощущение ужаса истаяло, сменившись обреченной покорностью. Вероятно, именно так и чувствует себя утопающий…

Это состояние не прошло и по возвращении в «Аристократическую гостиницу Брауна». Дюпен проводил меня в номер и приготовил горячую ванну с каким-то пряно пахнувшим настоем.

– Вымойтесь этим. Поможет восстановить силы и здоровье после ваших ночных мытарств.

– Дюпен, я в полном порядке. Мне просто нужно поспать.

– В этом погребе было полно крыс и, вдобавок, труп. И почва наверняка столь же заразна, как и воздух. А мое средство убережет вас от нежелательных последствий. Я также вызвал знакомого доктора – французского, а не из тех шарлатанов, которые здесь претендуют на то, что обучены медицине. Он вас осмотрит.

– Незачем. Я просто устал.

– Пожалуйте.

Дюпен подал мне полотенце, твердой рукой подтолкнул к ванне и удалился в гостиную.

Только теперь, раздевшись, я обратил внимание на ужасное состояние моего костюма. Интересно, что подумал портье, когда я появился в фойе? Он был неизменно вежлив, несмотря на мой вид. Но выглядел я хуже самого грязного попрошайки. Брюки оказались перепачканы грязью и чем-то зеленым, наподобие ила. Не менее грязен был и сюртук, а уж рубашка!.. Казалось, вонь, исходившую от нее, невозможно вывести ничем и никогда. Свалив одежду на пол, в одну зловонную кучу, я решил, что ее лучше сжечь, чем отдавать в стирку.

Наклонившись над ванной, приготовленной Дюпеном, я принюхался. Пар, курящийся над водой, пах остро – уксусом и чесноком, освежающе – розмарином, лавандой и мятой, с прибавлением пикантных ноток – мускатного ореха, корицы и гвоздики. Что ж, не так уж плохо. Я вымылся с головы до ног, надел чистую ночную рубашку и забрался в постель. Восхитительно прохладные чистые простыни пахли лавандой.

Но стоило мне лишь сомкнуть веки, как меня разбудили голоса. После обмена любезностями по-французски Дюпен кратко описал кому-то адское подземелье, в котором я был заперт, и ввел в мою спальню джентльмена, с виду больше всего напоминавшего огромного аиста. Одет он был мрачновато – в черный сюртук и брюки в тонкую белую продольную полоску, зрительно сильно удлинявшую ноги. В руке он нес большой портфель крокодиловой кожи.

– Позвольте представить вам доктора Фруассара, многоуважаемого друга семьи Дюпенов и личного врача французского посла Гизо. А это, дорогой доктор, мистер Эдгар Аллан По, известный писатель, литературный редактор и мой друг.