Катерина Зиборова - Ледяной дракон. Академия выживания

– Скорее здоровое чувство справедливости. Ему просто повезло, что при такой внешности у него и бонус в виде инкубства имеется. На его месте мог быть каждый. Скажем, не отличающийся красотой паренек, на которого без слез не взглянешь.

– Ты пошатнула непоколебимую веру его величества Порока в самого себя, – рассмеялся парень.

Я тоже невольно улыбнулась, смотря на повеселевшее лицо Арса.

– Ой! Он же мстить не будет? – спохватилась я.

– Мстить? Нет. Но попыток соблазнить тебя он не оставит.

– Но Мадам говорила, что это запрещено!

Тут Арс резко затормозил. Его серьезный взгляд темных глаз до костей пробирал.

– Послушай, Риана. Ты не одна из нас, – убийственно деловым тоном произнес он. – И только от тебя зависит, примем ли мы тебя. Улыбки и подхалимство не пройдут. Ты должна доказать, что достойна быть среди нас. Доказать, что мы можем без оглядки полагаться на тебя и, не задумываясь, доверить тебе свои жизни. Здесь ты простая девушка. Подобных тебе вокруг миллион, и считаться с ними никто из нас не будет. А теперь скажи, – наклонившись, спросил Арс, – кем ты должна стать для нас?

– Одной на миллион, – уверенно произнесла я, не отводя взгляда.

– Второй попытки не будет, так что дерзай.

С этими словами Арс двинулся вперед, а я, смотря на его удаляющуюся спину, стиснула кулаки.

Здорово. В команде я номинально, и все это понимают. А вот смогу ли я побиться за право стать по-настоящему «своей», зависит только от меня.

– Вечером расскажешь, что прочла об инкубах, – крикнул Арс. – Отвечать будешь устно. Лично мне.

Сумерки опустились на этот проклятый Богом остров, и я, с распухшей от информации головой, спустилась на первый этаж. Арс расслабленно сидел на диванчике, закинув ногу на ногу, потягивая из безупречно белой фарфоровой чашки чай.

– Готова? – обманчиво ласковым тоном поинтересовался он.

Валить будет, тут же поняла я. Кивнув, подошла ближе и осторожно опустилась напротив.

– Начнем. Когда появились первые упоминания об инкубах?

– В первых годах первого века до нашей эры.

– Где?

– На манускрипте, найденном в храме Воительницы Орлит.

– Отличительные черты инкуба?

– Несвойственная для мужчин красота считается первым признаком. Повышенная сексуальная жажда и неоправданно высокое внимание со стороны женщин. Также…

– Отлично. – Спустя час изнурительных вопросов с подковырками резюмировал Арс. – А теперь ответь, что будет, если инкуб вовремя не получит подпитку?

– Сначала он станет неоправданно агрессивен, потом ослабеет. Из-за того, что обычная пища не может утолить его голод, инкуб станет искать жертву. В отличие от обычных дней, когда ему достаточно одного возбуждения женщины, инкуб, потеряв над собой контроль, убьет свою любовницу.

– Как именно он это сделает?

– Выпьет из жертвы все эмоции, – замявшись, отозвалась я.

– И?

– В процессе близкого физического контакта не факт, что он остановится… после.

– Молодец. Теперь ты понимаешь, почему Рэн против тебя.

Да уж. Скверная судьба. Жаль, что так подробно нам в школе не рассказывали об этой особенности инкубов. Вроде живи да радуйся, от дефицита женского внимания не страдая, а тут… С запашком история.

– А ты? – спросила я, посмотрев на Арса. – Что лично ты имеешь против меня?

– Теоретически? – уточнил тот и задумался после моего кивка. – Меня раздражает твоя неподготовленность. Хоть север от юга сможешь отличить без браслета?

Я только губу закусила. Да я и с компасом в руках облажаюсь.

– Надеюсь, что потраченное на тебя время окупится, – расстроенно выдохнул Арс. – На данный момент твоя основная задача – теория. Читай умные книги, соображай извилинами.

– Твои нападки необоснованны, – не выдержала я.

– Неужели? – приподняв бровь, протянул тот.

– Нельзя требовать от меня знаний всего и вся.

– Жалкие оправдания.

– Я не говорю, что моя…

– Глупость, – подсказал Арс.

– Неопытность, – поправила я, – это величина постоянная. Но если ты прекратишь меня подкалывать и станешь помогать, то очень скоро вы увидите, что я небезнадежна.

Арс долгое время всматривался в мое лицо, словно решая, стоит ли принимать мои слова всерьез.

– Будет трудно, – предупредил он. – Если ты действительно нацелилась доказать, что чего-то стоишь…

– Я не жду поблажек.

– Смешно слышать это от тебя, – в конце концов хмыкнул Арс. – Не знаю, почему ты здесь, но готов поспорить, в прошлой жизни, благодаря смазливой мордашке, тебе все давалось с легкостью.

Я на мгновение застыла и жестоко усмехнулась. До того момента, как мать вышла замуж, мы едва сводили концы с концами. А после… От внезапного богатства счастливее я не стала. Отпрыски богатых семей не принимали чужаков в свой круг. Сложившаяся каста сливок общества держала глухую оборону, с брезгливостью смотря в мою сторону, а те, кто был беднее, – среднее звено – для них я также была белой вороной. Только поступив в академию, я смогла вздохнуть спокойно. Новые лица, новый уклад жизни. Там я была одной из многих новеньких первокурсников. Я даже подружиться с девочками смогла…

– Ты понятия не имеешь, как я жила.

Несколько минут затягивающий взгляд Арса не отпускал меня. Поднявшись, он подошел и, протянув руку, пропустил сквозь пальцы мою поседевшую прядь.

– Почему ты не прячешь ее?

Вроде обычный вопрос, а подвох я почувствовала явно. Подняла голову, отводя руку Ловца.

– Возможности не представилось, – призналась я.

Пользоваться магией я не могу, а использовать специальные средства… Как-то не подумала. Вот же ж!

– Сказать, на что это похоже? – тихо поинтересовался Арс.

– Ты же все равно свою версию озвучишь, – пробормотала я, отсаживаясь подальше.

Холодно улыбнувшись, Арс кивнул.

– На жалкую попытку привлечь к себе внимание. Дескать, посмотрите, пожалейте меня.

– Ничего подобного! – вскрикнула я, подскакивая с места, но рвущиеся с языка слова застряли в горле. Арс, повернувшись ко мне спиной, расстегнул рубашку и спустил ее с плеч. На бледной коже отчетливо выделялись широкие полоски старых шрамов. Словно его секли.

Боже! Не знаю почему, но первым делом мне захотелось извиниться за то, что, сама не ведая, я выставляла на всеобщее обозрение свою боль. А потом приступ филантропии – пожалеть и устыдиться – внезапно отступил.

– И ты мне о жалости говоришь? – в голосе нет эмоций, только констатация факта.

Ловец обернулся через плечо.

– Я у тебя даже сострадания не вызываю? Знаешь, они еще болят.

– Вызываешь, – кивнула я. – Только опасения и резонный вопрос: с таким украшением ты вообще способен обучать меня?

Тут Ловец накинул на себя рубашку и обернулся. На его губах блуждала одобрительная улыбка, словно именно этого ответа он и ожидал.