Дуглас Престон - Богохульство

– Боже мой… Ты не ошибся?

Форд покачал головой.

У женщины скривились губы.

– Авария? – спросила она хриплым голосом.

– Нет.

Подавив в себе приступ тошноты, Форд достал из заднего кармана брюк сотовый и набрал 911.

Локвуд неслышно ступил на толстый ковер, устилавший пол Овального кабинета. Мысль о том, что он соприкасается с высшей властью, правящей миром, как обычно, отзывалась в его душе приступом волнения.

Президент Соединенных Штатов вышел из-за стола и, как и подобает настоящему политику, в знак приветствия протянул руку.

– Стэнтон! Рад вас видеть! Как поживают ребята и Бетси?

– Хорошо, спасибо, мистер президент.

Обменявшись с гостем рукопожатиями, тот указал ему на ближайшее к столу кресло. Локвуд сел и положил на колени папку. За окнами, выходившими на восток, нежился в предвечернем тепле розарий Белого дома. В кабинет вошел и занял соседнее кресло глава администрации президента, Роджер Мортон. В третье кресло села секретарь, Джин, с блокнотом в руках, приготовившаяся делать заметки старомодным стенографическим образом.

Толстый человек в темно-синем костюме без приглашения расположился рядом с президентом. То был Гордон Гэлдон, руководитель президентской предвыборной кампании. Его Локвуд не переваривал. В последнее время Гэлдон мелькал повсюду, посещал каждую встречу, был вездесущим. Без его благословения не принималось ни единого решения.

Президент вернулся на свое место за столом.

– Что ж, Стэн, пожалуйста, начинайте.

– Да, мистер президент. – Локвуд достал тонкую папочку. – Вы знакомы с проповедником по имени Дон Т. Спейтс? Он каждую неделю читает телевизионные проповеди в Вирджиния-Бич. Его передача называется «Вечерние часы Господа».

– Это тот самый, который ублажался анальным сексом с двумя проститутками?

Все собравшиеся сдержанно хихикнули. Президент, бывший адвокат с Юга, умел высказаться хлестко и с юмором.

– Да, сэр, тот самый. В прошлое воскресенье, выступая в ток-шоу по кабельному христианскому каналу, он поднял вопрос о проекте «Изабелла». И твердил о нем все эфирное время. Его главная мысль: правительство потратило сорок миллиардов общественных денег на опровержение «Бытия».

– «Бытие» и проект «Изабелла» никоим образом не соприкасаются.

– Да, конечно. Но беда в том, что народ по-настоящему всполошился. Сенаторам и конгрессменам поступают электронные письма и телефонные звонки. Теперь эта волна докатилась и до нашего офиса. Она настолько мощная, что, боюсь, нам придется как-нибудь ответить.

Президент повернулся к руководителю администрации.

– А ваши радары что-нибудь улавливают, Роджер?

– Нам поступило двадцать тысяч сообщений, девяносто шесть процентов из них – враждебные.

– Двадцать тысяч?

– Да, сэр.

Локвуд посмотрел на Гэлдона. На его физиономии ничего не отражалось. Он всегда выжидал до последнего и говорил решающее слово. Локвуд ненавидел таких людей.

– Следует заметить, – сказал он, – что пятьдесят два процента американцев не верят в эволюцию. В том числе ее не признают шестьдесят восемь процентов тех, кто считает себя сторонниками республиканцев. Нападки на «Изабеллу» вполне объяснимы. Война может разрастись до небывалых размеров. И повлечь за собой весьма печальные последствия.

– Откуда вы взяли эти данные?

– От специалистов из Гэллапа. Они провели специальный опрос общественного мнения.

Президент покачал головой.

– Увы, мы не можем что-либо изменить. Проект «Изабелла» играет крайне важную роль в развитии американской науки и технологий. Мы много лет подряд не могли похвастать никакими особыми достижениями и вот наконец обошли и Европу, и Японию. «Изабелла» повысит уровень экономики, оздоровит бизнес, послужит значительным шагом вперед во многих областях. Кроме того, станет прекрасным решением энергетических вопросов, позволив нам значительно снизить поставки нефти из стран Ближнего Востока. Стэн, ваша задача – составить убедительное сообщение для печати, организовать пресс-конференцию. Поднимите шумиху. И докажите, что мы делаем это ради народа.

– Хорошо, мистер президент.

Настал черед Гэлдона. Он приосанился.

– Наша позиция значительно укрепилась бы, если б об «Изабелле» поступили хорошие вести. Вам известно, доктор Локвуд, когда закончится вереница проблем?

– Через неделю или даже раньше, – ответил Локвуд. – Мы почти нашли выход.

– Неделя – срок немалый, – произнес Гэлдон. – Особенно когда противник, вроде Спейтса, так рьяно бьет в тамтамы и запасается оружием.

Локвуд моргнул.

– Мистер Гэлдон, уверяю вас, мы делаем все, что от нас зависит.

Круглое лицо Гэлдона искривилось в неодобрительной гримасе.

– Неделя! Вы только подумайте – целая неделя!

Со стороны входа послышался чей-то голос. У Локвуда чуть не остановилось сердце, когда он повернул голову и увидел, что внутрь вводят его личную помощницу. Прервать его беседу с самим президентом могли лишь в случае крайней необходимости. Секретарша подошла к боссу, почти с комичным благоговением склоняя голову, быстро вручила ему записку и удалилась. Локвуд, не помня себя от страха, развернул листок.

Он попытался сглотнуть, но не смог. Задумался, стоит ли сообщать новость президенту, и решил: лучше сразу, чем потом.

– Мистер президент, мне только что сообщили, что одного из ученых, который входил в команду «Изабеллы», нашли в овраге мертвым. ФБР уже в курсе. Их поставили об этом в известность около получаса назад. Агенты направляются на место происшествия.

– Мертвым? От чего он умер?

– От выстрела в голову.

Президент без слов уставился на него. Локвуд в жизни не видел его с таким красным лицом. Его выражение повергало в ужас.

Когда приехали представители племенной полиции навахо, Форд наблюдал за солнцем, исчезавшим за облаками цвета виски. На асфальте, мигая огнями, с визгом затормозили фургон и четыре патрульные машины.

Из первой вышел длинный местный детектив лет шестидесяти с крупным торсом и кривыми ногами в пыльных ковбойских сапогах. За ним следом выскочила команда полицейских Страны Навахо. Вся компания прошла по следам на асфальте, приблизилась к оврагу и принялась отмечать место происшествия полицейской лентой.

Хазелиус и Уордлоу приехали на другом джипе, остановились сбоку дороги, вышли, взглянули на работающих полицейских и повернулись к Форду.

– Говоришь, он умер от выстрела?

– В висок. В упор.

– Откуда ты это знаешь?

– В его кожу внедрились частицы пороха, – ответил Форд. – Характерный след огнестрельного ранения.

Уордлоу внимательно посмотрел на него, с подозрением прищуривая глаза.