Анна Велес - Зов в сумерках

А вот это было ошибкой. Настоящей ошибкой, которая могла стоить ей жизни. Страх в Петькином взоре сменился таким гаденьким расчетливо злым выражением. И тут же он начал использовать Зов. Елена прекрасно знала, что смотреть упырю в глаза нельзя. Запрещено под страхом смертной казни, которая, кстати, не замедлит последовать. Но в момент паники она, естественно, об этом забыла. Это только в плохих голливудских фильмах главная героиня все помнит, ничего не боится и всегда знает, как и на что реагировать. Хотя, интересно, как такая железная героиня сможет противостоять Зову.

Позже, вспоминая о пережитом и рассказывая Алеку, Елена поражалась, как странно работает ее сознание в таких критических стрессовых ситуациях. Одна, причем доминирующая его часть, рвалась навстречу Зову, уверяя Елену, что это обещанное наслаждение будет самым сладким в жизни, что в объятиях обладателя этих глаз она получит настоящее блаженство, реализует все свои даже самые тайные мечты… Зато другая часть сознания, близкая, видимо, к инстинкту самосохранения, уверяла, тоже достаточно громко и настойчиво, что самое сладостное наслаждение в жизни стопроцентно закончится для нее смертью. Третья часть оплакивала судьбу пострадавшего приятеля. Причем так трогательно, с такой душевной болью… Эта боль почему-то сосредоточилась в животе Елены. Примерно там же, куда угодил арбалетный болт, пущенный в упыря. И все больше и больше ощущалась как чисто физическая. Последнее обстоятельство наполнило Елену такой паникой, что, похоже, даже перекрыло действие Зова. По крайней мере, у нее появились силы отвести взгляд от Петьки и начать более-менее трезво мыслить.

Первое, что она поняла четко, — времени перезарядить арбалет у нее нет! Ему достаточно только чуть-чуть усилить Зов, и она уже не сможет сопротивляться, а эта наведенная им боль в животе станет просто непереносимой, и тогда упырь просто убьет ее. Елена отбросила свою игрушку в сторону, вытащила из-за голенища стилет.

Главное, сделать шаг вперед, по направлению к этому странному существу, бывшему когда-то ее приятелем. Главное, убедить себя, что это уже не живой человек, а лишь чуждое этому миру нечто, принявшее такое обличье. Елена сделала самое простое, но в то же время самое неожиданное, чисто женское действие. Она зажмурилась. А дальше сработало самоубеждение. Она маг! И этот мир, по ее желанию, может лечь к ее ногам!

Конечно, никто бы в реальности этого не увидел. Просто поток энергии накрыл ее, сгустившись в некую защитную сферу, как плащ, как вторая кожа. И тут же Зов стал менее оглушительным. Перестало ломить в висках от чужого воздействия на мозг. Перестали трястись руки. Она открыла глаза и взглянула на мир уже иначе. Жестким, злым и холодным взглядом, полным силы. Елена подняла свободную руку и резко выставила ее перед собой. Кажется, по-умному это называется ментальной атакой. Направленный луч невидимой силы ударил Петьке в лоб. Как ни странно, он резко откинул голову назад, будто получил вполне реальный удар. Мелодия Зова сбилась. Елена сделала шаг вперед.

Все ее внимание было обращено на Петьку. Она скорее почувствовала, чем увидела, как в комнату влетели Серега и Макс. Она сейчас практически существовала в другом мире, где была ее сила и сила упыря. Где намечался поединок. А друзья-приятели — это лишь два сгустка жизненной энергии, плавающих где-то рядом.

Елена подошла к противнику почти вплотную. Резкий удар стилетом в плечо. Неприятное впечатление, будто она через собственную руку чувствует, как рушатся ткани Петькиного тела, под воздействием стали и серебра. Она тут же заставила свой мозг отключиться от мысли, что немеет и ее собственное плечо. Зато четко сосредоточилась на Петькиной злости, на его проснувшемся страхе. Он не мог поймать ее взгляда, он не мог проникнуть в ее голову, преодолеть выставленную энергетическую защиту. И он понимал, что проигрывает, но отступаться не собирался.

Теперь уже реальная боль пронзила ее правое предплечье. Петька вцепился в него со всей своей силой. Елена не знала, правда ли, что упыри намного сильнее людей физически, но проверять это не собиралась. К счастью, она была левшой. Еще один быстрый удар стилета. Теперь уже во второе плечо. И тут же третий — в сердце. Опять это неприятное ощущение вторжения в чужое тело. Боль в ладони от отдачи стилета. Требовалось много сил, чтобы вогнать лезвие в туловище упыря.

Елена отступила назад. Обе руки Петьки висели плетьми. Такие же неприятно усохшие, как и живот упыря в месте, куда вошел арбалетный болт. Это напоминало одну из множества виденных ею на экране сцен. Героиня наносила удары, заведомо смертельные или, по крайней мере, наносящие серьезный вред, а противник оставался жив, да еще и подленько так, почти победно улыбался. Одно радовало, Петька таких гримас не строил. Он просто не хотел умирать. Причем он понимал, что эта смерть уже точно будет окончательной. И это его пугало.

Елена тяжело вздохнула. Пока добивать его она не собиралась.

— Остался один удар, — немного хрипло предупредила она. — В горло. — Для уверенности, она ткнула легонько острием стилета ему в шею. Петька дернулся. — Хорошо. Скажи мне, что я хочу знать!

— Что? — немного жалобно, но все же зло спросил он.

— Кто она?

Ему не надо было пояснять, о ком конкретно Елена спрашивает. Он все прекрасно понимал. Но что самое странное, отвечать он боялся больше, чем умереть. Она это почувствовала, увидела в его глазах. И боялся он чего-то вполне конкретного. Говорить ему о том, что его никто не оживит, чтобы отомстить за лишние слова, было бесполезно. Но чего он мог бояться?

— Ну же, — поторопила Елена, мало надеясь на результат.

Он посмотрел куда-то за ее спину…

Елена не знала, то ли сработал в очередной раз инстинкт самосохранения, то ли что-то в лице Петьки ей подсказало, как станут развиваться события дальше. Она просто грохнулась на пол, закрывая голову руками. И тут же прозвучал выстрел, потом еще один, а потом… Кто-то спустил курок арбалета.

Она лежала и прислушивалась к наступившей вдруг тишине. К спокойствию, к странно исчезнувшему ощущению смертельной опасности. Ничего не происходило. Только чьи-то руки рывком подняли ее с пола.

— Ты как? — Макс устало смотрел на нее, надеясь, что она сама может стоять на ногах.

Елена отстранилась от него и осмотрелась вокруг. «Четыре трупа возле танка украсят утренний пейзаж…» В их случае — два. Определить, что же произошло, не составляло труда. Пистолет был в руках Сереги. Сам ее вечно веселый приятель в неестественной позе привалился к косяку двери. У его ног валялась Еленина куртка, а в горле у парня торчал арбалетный болт. Пустые глаза смотрели в никуда. Одна из пуль, которую Серега все же успел выпустить, аккуратненько пробила горло Петьки, труп которого старел на глазах. Очень отвратительно. Вторая пуля застряла в стене, точно на том уровне, где раньше находилась голова Елены, не озари ее идея поваляться на полу.