Мария Дубинина - Дзюсан. Академия-фантом

Этим вечером Генри вышел из своей комнаты ровно в десять, и в большинстве своем все учащиеся уже сидели по своим комнатам. Мужчина предвкушал скорый поход в душ и мягкую свежую постель, поэтому был не слишком внимателен и не заметил возникшую на его пути девочку. Желудок ухнул в пропасть, по телу пробежала волна ледяных мурашек. Макалистеру было отлично знакомо это мерзкое ощущение, он затормозил, болезненно морщась. Девочка была уже позади и ухватила его за локоть призрачной рукой:

– Стой! Не ходи туда!

Прикосновение было похоже на порыв ветра, лизнувшего влажную кожу.

– Юми? – Душа девочки с двумя хвостиками давно не показывалась на глаза, и мужчина уже успел забыть, насколько сильна ее связь с реальностью. – Почему ты это говоришь?

Она приложила пальчик к губам и поманила его в тень. И практически сразу Генри услышал приближающиеся шаги и негромкие голоса. Кто-то спорил.

– Вы перегибаете палку, Сакураи-сан, – первый голос принадлежал Акихико. – Вам так не кажется?

– Нет, – грубо отрезала его собеседница. – И это не ваше дело.

– Ошибаетесь. – От угрозы, промелькнувшей в приятном мягком тембре, Генри пробрала дрожь. – Вам велено присматривать за ним, а не соблазнять. Присматривать. Вам знаком смысл этого слова? Вы заигрались. Или хотите все испортить?

– Выбирайте тон, когда разговариваете со мной! – доктор Сакураи была первой на памяти Генри, кто позволял себе повышать голос в присутствии замдиректора. – Ничего не изменится, в том числе и в моем к нему отношении. Или вы мне не верите?

Они остановились совсем рядом, за углом. Генри вжался в стену, чувствуя холодок, исходящий от Юми.

– Не доверяю. Здесь – моя территория, и вы, Сакураи-сан, пытаетесь навязать свои правила. Мне нужно продолжать?

– Это излишне, – от женщины сильно пахло ненавистными Макалистеру цитрусами, запах которых преследовал его повсюду. – Я вас поняла, но, Акихико-сан, не пытайтесь мне угрожать. Надеюсь, и вы меня поняли?

Она пронеслась мимо, едва не задев Генри развевающимися полами белого халата. Юми исчезла, и Макалистер, дождавшись, когда шаги докторши стихнут, рискнул пошевелиться.

– Выходите, мистер Макалистер, хватит играть в прятки.

Голос Акихико, еще немного звенящий от гнева, заставил Генри покраснеть от волнения. Покинув свое убежище, он предстал перед заместителем директора и опустил голову, как провинившийся школьник.

– Меня искали?

Генри уцепился за возможность оправдаться:

– Да! По поводу мистера Кимуры.

Акихико чуть заметно улыбнулся, поправляя манжет кипенно-белой рубашки:

– А, вероятно, из-за того досадного недоразумения с маскарадом. – Юноша оставил манжет в покое и посмотрел Генри прямо в глаза. Насыщенно-фиолетовый цвет радужки легко угадывался даже в полутьме коридора. – Я не отказываюсь от своих слов, но не переживайте. С Кимурой мы уже все обсудили и пришли к согласию. Это не стоило того, чтобы шпионить за мной, мистер Макалистер.

С этими словами он обогнул мужчину и скрылся в своем кабинете.

Желание оправдаться застряло в горле вместе с остальными словами, когда, проходя мимо, Акихико слегка задел его плечом. От зама исходили удушающие волны ярости, так тщательно скрываемой, что она, казалось, от этого становилась только концентрированнее. Хлопнула дверь, слишком громко, чтобы быть случайностью. Генри почувствовал, что напал на след. Женщина, которая позволяла себе так вольно и дерзко разговаривать с Акихико Дайске, не могла быть всего лишь очередным доктором, приглашенным с Большой земли. Сакураи Кику не понравилась Макалистеру с первого взгляда, в ее поведении сквозила дешевая наигранность, которую никто не замечал, она крутила Кимурой как своей игрушкой, и это особенно злило шотландца.

На следующий день он после завтрака направился в медпункт и, стукнув для приличия, вошел в знакомый уже стерильный светлый кабинет, где за столом сидела Кику и листала больничные карточки.

– На что жалуетесь? – ровным голосом спросила она, не поднимая головы. Генри мог видеть только сколотые заколкой-крабом на затылке рыжеватые волосы. Разумеется, крашеные. Даже это в ней было ненастоящим.

– На головную боль.

Сакураи подняла голову, и в ее остром взгляде читалось сомнение:

– Давно это у вас?

– Со вчерашнего вечера. – Генри придвинул стул и сел. – Наверное, услышал что-то не то.

– Очень интересно, – протянула Кику, откидываясь на спинку стула и скрещивая на груди руки. – Впервые встречаю такой диагноз. Что же вы могли услышать, что спровоцировало мигрень?

Она понимала, о чем речь, но не спешила раскрываться, и Макалистер вынужденно отметил, что Сората притягивает сильных женщин.

– Например, чей-то спор. Очень громкий. До сих пор в ушах звенит.

Он посмотрел женщине в глаза, и та твердо встретила его испытующий взгляд. Вдруг Кику усмехнулась:

– Все ясно. Вы совершенно здоровы, но склонны к паранойе. Советую вам отправиться к себе и как следует выспаться. У вас синяки под глазами.

Она поднялась, показывая, что разговор окончен. Генри тоже выпрямился:

– Ответьте мне на пару вопросов, доктор Сакураи.

– С какой стати? Вы полицейский? – Она упрямо поджала губы. – Покиньте мой кабинет, если не собираетесь прямо сейчас умирать. У меня много работы.

Твердой рукой Кику указала на дверь, и Генри вышел, ибо в его планы пока не входила открытая конфронтация, однако кое-чего он своим визитом добился. Сакураи что-то скрывает, и ее нужно вывести на чистую воду.

Об этом он размышлял и во время урока с Кимурой Соратой.

Упоминание Николь имени Накамуры Хироши не было случайностью, однако как покинувший остров несколько месяцев назад мальчик мог настолько испугать Ода, что та предпочла провести ночь в постели малознакомого мужчины, но только не в своей комнате, в одиночестве? Накамура был одним из ребят, срочно и без причины отчислившихся из «Дзюсан», его фамилия, как и фамилия Юлии числилась в официальном журнале смотрителя, в отличие от Филлис. Отбыли ли они по своей воле или им пришлось это сделать? Живы ли они или стали жертвами неведомого злоумышленника? Генри прикрыл воспаленные глаза. Хотелось спать, но мозг упорно пытался разобраться в хитрой головоломке. Призрак Юми и девушки в белом. Жуткое видение на балу в честь Дня Странствующих Душ. Их что-то должно было объединять…

– Если вы сейчас уснете, я вам этого не прощу, Макалистер-сан.

Голос Кимуры ни на йоту не изменился, но последняя фраза в противовес остальной лекции заставила британца вздрогнуть и открыть глаза. Сората недовольно скрестил руки на груди и, склонив голову к плечу, внимательно изучал Генри.

– Знаете, я бы не советовал в ближайшее время приводить поздних гостей. Вам просто необходимо выспаться, – без тени иронии заметил он. Это можно было бы принять за заботу, не знай Генри японца так, как, смел полагать, успел узнать.