Пальмира Керлис - Вторая встречная

Не понимаю, как эти двое подружились. Возможно, причина в том, что умственное развитие Влада остановилось именно в восьмилетнем возрасте. С ним и поговорить-то было не о чем. Все, что его интересовало: компьютерные игры и дурацкие мультики. Ошеломляющий кругозор! Чему сейчас в институтах учат? В его положении стоило бы быть серьезнее, но он ничего не брал в голову. Влад буквально сиял позитивом – неиссякающим и бессмысленным. В итоге мою квартиру оккупировали два невыносимых ребенка. Играя, они умудрились выдрать из шкатулки фигурку балерины, оборвать занавеску и заплести косички на бахроме абажура. В доме царил хаос. Дорогие гости и не думали возвращать вещи на место или убирать за собой. Кругом валялась изрисованная бумага, карандаши я находила везде – на книжных полках, в шкатулках с рукоделием, в столовых приборах. Вандализм в чистом виде, никакого уважения! Хорошо, что бабушка не знает, во что превратилась ее квартира.

– Еда закончилась, потому что ты ее съел! – сорвалась я. – Сам и иди в магазин.

– Так-то обращаются с ценным свидетелем… – надулся Влад. – Вдруг по дороге на меня нападут враги?

– Конечно, уже очередь выстроилась у подъезда. Ждут не дождутся, когда ты выйдешь.

– Не бойся, я тебя защищу. – Артем героически поднялся из-за стола, задев локтем одну из чашек. Крейсер незамедлительно спикировал вниз. – Ой!

– Опять… – Я постаралась не смотреть на россыпь осколков под столом.

– Папа купит тебе новые, – пообещал Артем и потянулся к осколкам. Еле перехватила его руку. Порежется еще. Чтобы я и не уследила? Нетушки! Вернется к Зорьевым целым и невредимым.

– Я приберу, – вызвался Влад, словно что-то понимал в уборке. Да за ним даже посуду перемывать приходится!

Артем улыбнулся и убежал в комнату.

– Разбалуешь, – рассердилась я.

– Тебе-то что? Его скоро увезут.

За Артемом вправду могли приехать в любой момент. Нина очнулась и чувствовала себя лучше. Кира уверяла, что на днях Зорьевы заберут сына и больше меня не побеспокоят. Верилось с трудом, но в няньки я не нанималась, и собиралась напомнить об этом Михаилу лично. На случай если он вздумает снова ко мне обратиться.

– Родителям хватает с ним проблем, – рявкнула я на Влада. – Хочешь добавить?

– Пойми, – удрученно сказал он, – Артем переживает из-за мамы. Ему надо себя чем-то занять, а у тебя дома ступить негде. Живешь, будто в музее, какой ребенок выдержит?

– А я никого и не приглашала. Это моя квартира, а не центр развлечений для скучающих детей.

– Ну, Лейка…

– Сто раз повторила, не Лейкай! Еще и Артема приучил.

– Не злись. По-моему, «Лейка» звучит не так уж глупо.

Что?! Глупо? Умный нашелся!

Высказаться вслух по этому поводу я не успела. С кухни пришлось уйти – в комнате надрывался телефон. Кроме Киры звонить было некому, поэтому я, не глядя, приняла вызов.

– Приезжай скорее, – скомандовала подруга и продиктовала адрес одного из московских ресторанов.

– Я должна по первому зову прибегать?

– Тебе это нужно больше, чем мне, – таинственно прошептала Кира.

О возвращении Влада я ей не говорила. Не хотела напрасно обнадеживать. Похвастаться было нечем, успехи на горизонте не маячили. Подруга считала его единственной ниточкой, а у меня могло не получиться извлечь воспоминания. Уже не получалось! И чем меньше людей знает, где Влад, тем безопаснее для него. Да и для меня тоже.

– Не телефонный разговор, – добавила Кира. – И очень важный, поторопись.

– Выезжаю, – сдалась я и сбросила звонок.

Из кухни как раз вышел Влад. Услышав последнюю фразу, он заметно опечалился:

– Оставляешь нас умирать голодной смертью?

– Не парься, у меня печенье есть! – Артем достал из-за диванных подушек помятую упаковку, из которой посыпались крошки.

Я лишь бессильно простонала. Как только эта парочка съедет, устрою генеральную уборку и сделаю капитальный ремонт.

– Я присмотрю за ним, – заверил Влад и плюхнулся на диван. – С чем печенье?

Артем зашуршал упаковкой. Я промолчала, поскольку слова наружу просились совершенно нецензурные. Надеюсь, в мое отсутствие неугомонные дети не натворят бед. Будет прискорбно по приезду обнаружить руины вместо уютного гнездышка.

Когда такси высадило меня у ресторана, желание было одно – немедленно вернуться. Вдруг квартира еще цела! Впрочем, какая разница? В мире больше не существует места, где я бы чувствовала себя хорошо. Привычная жизнь разбита вдребезги, убежище осквернено, одиночество разбавлено несносной компанией. С чего меня назначили всеобщей спасительницей? Почему я согласилась? Никто ведь не заставлял. Ничто не мешало послать всех к черту и запереться дома. В ресторан, кстати, меня насильно не тянули, но я приехала. Так что сама виновата.

Одетая не по погоде Кира сидела за столиком в компании весьма эффектного мужчины. Сказать, что он выглядел необычно – значит, ничего не сказать. В глаза бросалась неестественная бледность и светлые, почти бесцветные волосы. Пожалуй, седина легко потерялась бы в этих волосах. Сначала я подумала, что он просто ну очень блондин, но потом сообразила – иначе как альбинизмом такую неординарную внешность не объяснить. Подобное часто отталкивало или даже пугало, однако Кириному спутнику все это изумительно шло. И он точно был не из наших. Зачем тогда он здесь?

Обогнув их столик, я уселась на третий стул и, не скрывая возмущения, выпалила:

– Внимательно слушаю.

Кира одернула короткое летнее платьице и осуждающе покачала головой.

– Это Феликс, – представила она своего спутника. Тот скользнул по мне безучастным взглядом. – А это Валерия, я о ней рассказывала.

– Ближе к делу, – потребовала я.

– Спешишь? – спросила Кира, поправив огромные очки. Ужасно несуразные, между прочим, в пол-лица. Что за мода?

Меня передернуло. Воображение услужливо нарисовало Влада и Артема, весело скачущих на кровати с подкосившимися ножками. Картина была настолько реалистичной, что я взорвалась:

– По твоей милости, мою квартиру сейчас громит избалованный малолетний монстр. Или сию минуту говоришь, в чем дело, или я ухожу!

– Ладно-ладно, остынь, – запричитала Кира. – За выходные погибло еще несколько вемов. Тоже якобы сердечный приступ.

– Предсказуемо, – вздохнула я и покосилась на Феликса. Буду откровенной, раз подруга затронула эту тему при нем. – Свидетели есть?

– Нет, хотя я обзвонила, кого могла, и настоятельно просила в Поток не соваться и от родственников ни на шаг не отходить. Хрень какая-то! Один в подъезде умер, другой чуть ли не в туалете…

– И почему меня это касается больше, чем тебя?

Кира выудила из сумочки листочек и протянула мне. На нем ровным почерком были выведены четырнадцать фамилий. Я не стала в них вчитываться, а лишь угрюмо констатировала: