Макс Фрай - Тубурская игра

Он распрощался и исчез из моего сознания, а я еще долго стоял посреди необозримой стройки и думал, что если шеф сказал правду и я действительно нечаянно снял проклятие с целой страны, тогда главным героем Изамона по справедливости должен стать Мацуца Умбецис, хозяин «Драгоценного покоя великолепного странника», вопреки всем дурацким проклятиям оставшийся порядочным и рассудительным человеком. Подвиг, превосходящий деяния героев древней истории, которым, к слову, и без всяких там проклятий нечасто удавалось совладать с собственным нравом. И ведь никто никогда о нем не узнает – только если я, состарившись, напишу мемуары, но на это надежды, прямо скажем, немного.

Наверное, со всеми по-настоящему важными событиями и людьми обстоит так же. Никто о них не знает, кроме нескольких случайных очевидцев, у которых к тому же немного шансов понять, чему именно стали свидетелями. И чего в таком случае стоят все наши учебники истории? То-то же.

«Зато, – внезапно подумал я, – как же интересно будет перечитать исторические хроники теперь, когда ясно, что о самом главном там не сказано ни слова!»

Решительно отложив дальнейшее осмысление своего открытия на потом, я огляделся и обнаружил, что остался в одиночестве. Мои спутники уже как-то пробрались через строительные баррикады к причалам, и я бросился следом, сообразив, что леди Кегги Клегги вряд ли знает о преимуществах плавания на каруне. Чего доброго, сговорится сейчас с капитаном какого-нибудь бахуна и даже задаток успеет дать – разбирайся потом. Или хуже того, соблазнится возможностью прокатиться на настоящей укумбийской шикке, которые порой объявляются в Цакайсысе – не столько для того, чтобы сбыть награбленное барахло, сколько ради возможности порезвиться в здешних притонах, полностью соответствующих представлениям среднестатистического пирата о смешном.

Беда с укумбийцами не в том, что пассажиров они не берут, а в том, что никому не отказывают. Даже платы не требуют. Зато всякого поднявшегося на борт они автоматически считают пленником и поступают с ним как заблагорассудится. Кого-то высаживают на первом попавшемся берегу, предварительно разлучив с имуществом, кого-то берут в плен и увозят на свои острова. А могут и за борт швырнуть или, напротив, доставить домой, как обещали – если им все равно по дороге, взять с вас особо нечего, а капитан пребывает в добром расположении духа, по случаю женитьбы младшего сына например.

Я как в воду глядел. У одного из причалов была пришвартована эта грешная укумбийская шикка, и маленькая леди Кегги Клегги уже вдохновенно скакала рядом, явно намереваясь немедленно подняться на борт. И этот красавец, ее прадед, похоже, совершенно не возражал. Впрочем, мертвому герою Смутных Времен простительно – откуда бы ему знать, как у нас теперь все устроено. Призраки морем обычно не путешествуют, он, насколько мне известно, первый такой оригинал.

Схватившись одновременно за голову и за сердце, я понесся к причалу. И только добежав, понял, что тревога отменяется. На борту шикки красовалась надпись «Фило», а сверху на меня глядел, приветливо хмурясь, сэр Анчифа Мелифаро, старший брат моего коллеги. Он, так уж вышло, тоже пират, только не укумбийский, а наш, угуландский. Что, как мы понимаем, гораздо хуже.

Я был так ошеломлен, что все подобающие случаю слова из головы вылетели. Пялился на старого знакомца молча, как деревенский дурачок на карнавале. Я бы там, пожалуй, так до сих пор и стоял, если бы Анчифа не сказал: «Привет». Тогда и я вспомнил, что люди при встрече обычно здороваются. А потом говорят о делах.

Но и тут Анчифа меня опередил.

– Объясни своей подружке, что путешествовать на шикке ужасно неудобно, – попросил он. – Не умею я таким красивым леди отказывать, они из меня веревки вьют. Но, предположим, соглашусь я доставить вас в Ехо – и что дальше? Мне ее даже спать положить некуда. И свою каюту предложить не могу, потому что пришел сюда не просто от скуки, а за пассажиром.

– За пассажиром? Ты?!

Узнай я, скажем, что сэр Джуффин Халли подал в отставку, чтобы открыть кондитерскую для сирот где-нибудь за Собачьим мостом, и то меньше удивился бы.

– Сам потрясен, – кивнул Анчифа. – Меня сэр Кофа попросил. Он, конечно, не самая красивая леди в Соединенном Королевстве, как бы ни переодевался, зато мастер заручиться поддержкой – начиная с отца и заканчивая вашим общим начальством, которому я, как ни крути, многим обязан. Пришлось согласиться. С другой стороны, пассажир мне достался необременительный. Для укумбийца моя шикка – подходящий транспорт. Ни качка, ни теснота его не смутят. И моими развлечениями его не шокируешь. А вот леди на «Фило» делать нечего. К моему величайшему сожалению. Вот был бы у меня бахун! Первый в Мире пиратский бахун – как тебе такая идея?

– На самом деле в старые времена еще и не такое случалось, – сказал я. – Какая разница, быстроходный ли у тебя корабль, когда околдованная жертва будет сколько угодно оставаться на месте, повинуясь твоему приказу… Но ты говоришь, в Цакайсысу за укумбийцем приехал? По просьбе сэра Кофы? Ничего не понимаю. Друг его, что ли? Попал здесь в беду?

– Ага, Кофин приятель, – согласился Анчифа. – Только ни в какую беду он не попал. Просто из Тубура возвращается – как, я понимаю, и вы с леди.

– Так ты за Його Чунгагой приехал? – осенило меня.

– Ну да, – вздохнул Анчифа. – За вашим знаменитым певцом, любимцем просвещенной публики, будь он неладен. Не знаю, зачем Кофе понадобилось за ним именно шикку посылать. Может, надеется, что я сжалюсь и возьму этого артиста в команду? Так ничего не выйдет. Я-то не против, а ребята у меня суеверные. Думают, того, кто во всеуслышание поет о своих подвигах, покидает удача, и рисковать не желают. А мне лишний бунт на корабле ни к чему… А может, Кофа решил прозрачно мне намекнуть, что сны о плаваниях и битвах – отличный выход для того, кто прошел через ритуал Морской Охоты? Дескать, посмотри на бывшего коллегу – выучился спать по двадцать часов в сутки, и все у него теперь хорошо, по крайней мере в Приют Безумных не собирается. Тоже зря: я своей судьбой и так вполне доволен. Не хочу пока ничего менять.

– А может, сэр Кофа просто захотел его порадовать? – неожиданно спросила Кегги Клегги, до сих пор благоразумно помалкивавшая. – Просто так, без задней мысли, без всяких интриг и намеков. Чтобы у человека была эта поездка – несколько дюжин очень счастливых дней. И какая разница, что потом.

– Тому, кто лично знаком с сэром Кофой Йохом, чрезвычайно трудно согласиться с вашей версией, – сказал Анчифа, отвешивая маленькой леди галантный поклон. – Однако мне она все равно нравится больше прочих предположений. Приятно было бы жить в мире, где люди выстраивают столь хитроумные комбинации и ставят на уши всех, кто под руку подвернется, просто для того, чтобы порадовать других людей. Пожалуй, я выберу для себя эту вашу правду и буду ее знать, а прочие объяснения выброшу из головы. Да будет так.