Сергей Лукьяненко - Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо

Мартин подождал, пока дверь за спиной закроется и стянется до полной герметичности. Засветился дисплей. Мартин выдвинул клавиатуру, повел курсором по длинному-длинному списку. Большая часть названий светилась зеленым – туда был открыт путь человеку. Желтый цвет отмечал названия планет, где человек мог существовать с большим риском для жизни, в кислородной маске, или, к примеру, был нежеланным гостем. Красный цвет обозначал те миры, где человек существовать не мог вообще – по крайней мере без серьезных защитных средств или помощи местного населения. Миры со слишком большой гравитацией или слишком разреженной атмосферой, миры, где дышат хлором, миры, где воздух пронизан электрическими разрядами и магнитными полями чудовищной силы, миры, где материя живет по другим физическим законам. Мартина всегда интересовало, какой персонал оставляют ключники в таких мирах. Неужели доверяются местным жителям или автоматике?

Но ответить на это могли только ключники. А они предпочитали задавать вопросы, а не отвечать на них.

Мартин выбрал из списка Землю. Раскрылось второе меню – четырнадцать Врат, доставшихся человечеству. Мартин выбрал Москву. Нажал «ввод». Выскочила последняя предупреждающая надпись, и Мартин нажал ввод повторно.

Дисплей потемнел и отключился.

А больше ничего и не изменилось.

Ничего, кроме планеты, на которой он находился.

Мартин подхватил с пола рюкзак и пошел к дверям. За его спиной компьютерная консоль плавно исчезала в полу, уступая место совсем уж архаичной конструкции – сотням цветных рычажков на трех наборных барабанах из черного лакового эбонита. Это значило, что к Вратам шел чужой. И Мартин, совершенно случайно, даже знал, какой именно.

С геддаром он столкнулся в коридоре, за второй шлюзовой дверью. Высокая и на человеческий взгляд – нескладная фигура. Лицо почти человеческое, только глаза посажены слишком широко и ушные раковины геометрически правильной формы, полукружия, как на рисунках маленьких детей. Кожа серая – и вполне обычные красные губы выделяются на ней страшноватым кровавым мазком. Пышная одежда карминных и лазоревых цветов, из-за плеча – рукоять ритуального меча, волнистого и тонкого, сделанного не из металла, а из сплавленных воедино разноцветных каменных нитей.

Геддар коротко склонил голову в поклоне.

Мартин вежливо кивнул в ответ.

Они разминулись. Геддар пошел к Вратам, к своим рычажкам и наборным барабанам. А Мартин прошел широким коридором и вышел из станции в Гагаринский переулок.

Когда-то это было одно из самых приятных и тихих мест Москвы. Во времена советской империи здесь снимали фильмы, призванные показать красоту столицы. Еще здесь любила селиться знать. Может быть, и ключникам это место понравилось, хотя кто знает мотивы ключников? Во всяком случае, десять лет назад именно сюда упал зародыш Врат, чтобы за трое суток, небрежно распихав уютные дома, развернуться в Станцию.

С тех пор ни у кого не повернулся бы язык назвать это место тихим.

Московская Станция была одной из самых больших на Земле. Ключники то ли решили не озабочиваться архитектурными изысками, то ли выразили в такой форме свое мнение о столичном зодчестве, но Станция оказалась еще и самой уродливой. Несколько огромных бетонных куполов, беспорядочное нагромождение кубов, произвольно разбросанные окна с темно-зеркальными стеклами, башенка маяка – высокая, чуть ли не в сотню метров, но при этом все из того же зернистого необлагороженного бетона, с дурацкой беседкой наверху – из которой и посверкивал маяк. На крыше одного из кубов имелась посадочная площадка для летающих блюдец – ключники пользовались ими редко, но всегда держали одну-две машины наготове. По периметру Станции, на растрескавшемся асфальте, проходила выложенная керамической плиткой белая полоса – граница. За ней – невысокие решетчатые ограждения, будочки милиции. Лишь у входа ограды не было, и стражи порядка хоть и стояли на постах, но желающим войти не препятствовали.

Мартин постоял, оглядываясь. Шел мелкий холодный дождь, даром что по календарю уже месяц как началось лето. За периметром шатались зеваки, дети и городские сумасшедшие. Зато журналистов по причине плохой погоды было совсем немного. Мокло под дождем несколько пикетов с лозунгами «Ключники, убирайтесь домой!», солидного вида мужчина держал в руках плакат с надписью «Галочка, вернись!». Мужчину Мартин хорошо помнил, он дежурил у Станции уже третий месяц. Появлялся после пяти, выставлял на обозрение равнодушных стен свой плакат, в девять аккуратно его сворачивал и уходил. Кажется, мужчина тоже узнал Мартина и едва заметно кивнул.

Мартин отвернулся. Очереди на выход были у всех пропускных пунктов, самая короткая – у третьего, выходящего на Сивцев Вражек. Туда он и направился.

Молодой пограничник проверял документы у существа, которое Мартин еще никогда не видел воочию. Гуманоид с маслянисто поблескивающей серой кожей и двумя парами рук, одетый в коричневые меха и что-то вроде шерстяного берета, босой, с крошечными, прикрытыми прозрачной мембраной глазками. В справочнике Гарнеля и Чистяковой «Кто есть кто во Вселенной» Мартину встречалась эта раса, но ничего примечательного в памяти не всплывало. Это и к лучшему – опасных чужаков он помнил наизусть.

– Вон обменный пункт, – втолковывал пограничник. – Вы можете нанять индивидуального гида или обратиться в туристическое агентство. С нашими законами вы ознакомлены?

Чужак кивнул.

– Поставьте свою подпись здесь и здесь…

Мужчина, стоящий между Мартином и Чужим, обернулся. Доброжелательно и чуть заискивающе улыбнулся Мартину. Спросил:

– Простите, вы местный?

– Да.

– Я из Канады. Вы не посоветуете мне, в какой отель лучше направиться?

Мартин пожал плечами. Покосился на агентов, толкущихся в отдалении.

– Что вам важнее, стоимость, комфорт, расположение отеля?

Канадец улыбнулся, задумчиво развел руками. На миллионера он никак не походил, обычный западный обыватель среднего возраста и достатка.

– Понятно. Возьмите такси и езжайте в «Россию». Чуть меньше комфорта, но в центре и недорого.

– Спасибо! – Канадец пребывал в том возбужденно-радостном состоянии, которое сразу же выдает человека, первый раз вернувшегося на Землю. – Я гостил у дочери, она живет на Эльдорадо. Вернуться решил через Россию, посмотреть мир…

– Мудрое решение, – согласился Мартин. – Я тоже частенько возвращаюсь через иностранные Врата.

Во взгляде канадца появилось уважение.

– О, так вы не первый раз путешествуете?

Мартин кивнул.

– Многие в Москве знают туристический язык?

– Как везде. Один из тысячи. Лучше пользуйтесь английским, туриста, прошедшего Вратами, каждый постарается ободрать как липку.