Сергей Лукьяненко - Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо

Автобуса долго дожидаться не пришлось. Он проехал две остановки, выскочил у гастронома – бутылки жалобно звякнули в сумке. На мгновение расслабился, пытаясь представить Ярика. Тот еще был в метро. Небось опять полчаса бродил у станции, курил, пил пиво, перемалывал в сознании сегодняшнее утро. Слава почувствовал легкую жалость. Боже, как он писать-то ухитряется с его комплексами и неумением проецировать реальность в себя…

Ничего. Если удастся победить – то он научится. Сможет.

Не зря же стал Прототипом…

Он быстрым шагом пересек улицу, едва не переходя на бег, пошел вдоль длинного панельного здания. Вошел в четвертый подъезд, стукнул по кнопке древнего лифта. Клацнули моторы, словно пытаясь доставить лифт с первого этажа на первый. Слава закрылся в изрисованной зажигалочной копотью кабинке, секунду помедлил, прежде чем нажать на кнопку. Шестой, седьмой… Ярик всегда забывал этаж. Ему пришлось вновь вызвать картинку, скол прожитой реальности, чтобы вспомнить. Седьмой.

Сразу вспомнился Посланник Тьмы. Засосало под ложечкой, не страх, а напряжение, жгучее и сладостное, как перед схваткой.

…серые, серые стены, темнота скрывает роспись и гобелены, темнота – его время, но нельзя уже медлить, он последний из его противников, как хорошо, что в этот раз шпага даже привычнее руке, чем перо… Серебристая амальгама на клинке, хрупкая и смешная, если смотреть из века двадцатого, но тогда она входила в правила игры, и спасибо Посланцу Знания, уже истлевающему в своей отшельничьей келье, что он сумел-таки нанести серебро на сталь. Черный алтарь, перевернутое распятие, девушка на каменной плите – как смешно, как смешно это из двадцатого века, после триллеров и ужастиков голливудских режиссеров, но тогда это было совсем не смешно, пусть и страха не было. Их оказалось двое, Сила отдалась Тьме, и его клинок отбивал их выпады, а серебристая пленка кружилась, мерцала в свете черных свечей, осыпалась, клинок терял свою мистическую силу, и выбор сузился до одного – тогда он прыгнул вперед, чувствуя, как шпага Посланца Силы входит под ребро, мучительно медленно, но все-таки он дотянулся и ударил, и юноша с тонким бледным лицом взвыл, и в голосе не было ничего человеческого, и плоть его стала рассыпаться, истлевать зеленой жижей, закованная девушка закричала, а Посланник Силы выпустил шпагу и отступил на шаг, темный блеск гас в его глазах. Тебе повезло, девочка. Все-таки повезло. А знатный рыцарь – это куда лучше нищего менестреля. Ты простишь рыцаря и забудешь меня. Пусть. Пусть побеждает Сила.

Только не Тьма.

Он очнулся, когда понял, что лифт не движется уже несколько минут. Как ярко. Как больно. И пусть старик иронизирует по поводу одной-единственной победы. То поражение стоило сотни побед.

Визитер вышел из лифта, чувствуя, как дергается лицо. Прочь-прочь-прочь.

Новое время, новые игры. Не скажешь, что легче.

Он позвонил, и Скицин открыл почти сразу, словно подошел еще на шум лифта и стоял в недоумении, ожидая звонка.

– Ну, проходи. – Степан стал сдвигаться вдоль коридора, освобождая место.

Рядом со Скициным Заров всегда чувствовал себя стройным и невесомым, словно самые малолетние из его героев. Впрочем, Скицин ухитрялся таскать свои килограммы с грацией закоренелого толстяка.

– Н-да. – Сложив руки на животе, Степан наблюдал за ним. – Ну, здравствуй. Очень рад, что на вторые сутки неожиданного пребывания в Москве ты исхитрился выкроить минутку для старого друга.

– Вчера был кошмарный день. – Визитер почувствовал, что начинает оправдываться. Это было от Ярослава, и он невольно поморщился.

– Кошмарный, говоришь? Я бы предположил, что ты заглянул к Озерову и вы устроили дегустацию мускатных вин. Собственно говоря, я так и предположил. Но он, оказывается, ожидает тебя только сегодня. С минуты на минуту. Нехорошо, Ярик. Хоть позвони Тиме, скажи, что у меня немного посидишь…

Черт…

– Я уже звонил. Мы договорились завтра встретиться.

– Да? Ну рад, рад. А то можно Озерова позвать. Или к нему поехать.

– Не стоит, у него сегодня какие-то важные гости.

– У… – Скицин протиснулся мимо него, закружился у плиты. – Я тут повожусь немного, ты пока располагайся, морально готовься к отдыху. Мои сегодня на даче, решили хорошей погодой воспользоваться. Так что можно шуметь.

Визитер кивнул, проходя в зал. Устроился на продавленном диване, покосился на шкафчик с кассетами.

– Степан, ты свой видик починил?

– Да, конечно. Включай, смотри.

Слава присел на корточки, провел ладонью по кассетам. Усмехнулся:

– Что, достал «Повелителя мух»?

Скицин вплыл в комнату, толкая перед собой сервировочный столик. Гордо кивнул:

– Да, разжился. Редкий фильм. Американская версия, конечно, гадостнее, но и ее обещают найти. Так, ты в состоянии пить?

– У меня в сумке пиво.

– Я предполагал что-либо покрепче, но можно начать и с пива. – Скицин очень медленно и осторожно опустился в кресло. – Так, ты вон в то кресло не садись, оно почему-то шататься стало…

– С чего бы это? – Визитер встал. – Надо будет порыться в твоей коллекции.

Он стал выкладывать пиво. Степан иронично поглядывал на него.

– Ну, рассказывай.

– Что рассказывать-то?

– Каким ветром в Москву занесло? Во вторник ты был в Алма-Ате и никуда не собирался. На самолетах ты летать не любишь, это значит, выехал в среду. Что случилось-то?

– Ничего. Давно не приезжал.

– Темнишь, Ярик… – Скицин покачал головой. – Ладно, сам расскажешь… О, у тебя появился вкус к хорошему пиву. У меня, кстати, есть чешский сыр, получится идеально. Чешский сыр любишь? «Плеснивец»? Название-то какое, а?

– Вы в Москве немного оторваны от реальности.

– Что ты, у нас его тоже не найдешь. В Праге был недавно, запасся. Прозит!

Они выпили, Скицин крякнул, потер ладони.

– Рассказывай.

– Да что?

– Как «Книги Пути»?

Слава кивнул, вспоминая.

– А… ничего. Пишу.

– Распечатку привез?

– Нет.

– А файл?

Слава покачал головой.

– Ты урод, – сообщил Скицин. – Так вообще-то нельзя поступать. Ладно. Если не хочешь, Ярик…

– Слушай, зови меня Славой. Мне так больше нравится.

Степан пристально изучал его.

– Хорошо, Слава. Бороду отпустить не собираешься? Для окончательной смены имиджа?

– Подумываю.

– Да… что-то с тобой стряслось. Кризис тридцати лет?

– Психолог…

– Давай я все-таки что-нибудь поставлю. «Секретные материалы» свеженькие или еще что-нибудь.

– Давай, только не мистику. Надоела.

– Хорошо, – согласился Скицин. – Вот, «Оливера» записал. Славный мюзикл.

Он стал рыться в кассетах. Визитер допил пиво, откинул голову. Хорошо. Как там Илья с Николаем?

Щелк-щелк… словно переключатель. Картинка, еще картинка… Пока не сошлись. Ладно, удачи тебе, Шедченко. Ярик был прав, смешно жаждать боя с Посланником Тьмы. В этот раз он не способен на равный поединок.