Олег Бондарев - Мертвый кортеж

Внутри у меня стало неожиданно холодно, будто я умудрился разом проглотить айсберг.

Конечно, делать выводы еще рано, ведь артефакт, возможно, спрятан в ящиках с рыбой. Но мне отчего-то мало верилось в подобную удачу. Интуиция подсказывала, что даже разобрав корабль по досточкам, я ничего не найду.

— Ну что? — услышал я насмешливый голос Моукера. — Я уже могу идти, господа?

Все — и «птенцы», и «ураганы», и я, и члены команды — разом уставились на этого странного типа. Даже сейчас, припечатанный к доскам пирса массивной тушей дородного бойца, хозяин Юга продолжал скалить зубы.

— Или у вас есть ко мне еще какие-то вопросы? — спросил Алекс, улыбаясь во все тридцать два.

Наглое поведение мафиози только подтверждало мои опасения.

Судя по всему, операция «Захват» закончилась полным провалом.

Пересмешник сидел на стуле и, притопывая ногой, едва заметно шевелил губами. Судя по всему, он напевал себе под нос, но услышать, что именно, мы могли, лишь войдя к нему в допросную.

Пока же мы наблюдали за Алексом из соседней комнаты, через зеркало-шпион. Интересно, Моукер хотя бы догадывается, что мы его видим? Вероятно, да, иначе вел бы себя куда спокойней.

— Как ребенок, — заметил капитан, пристально глядя на забавляющегося Пересмешника. — Сидит, урчит… Будто не в допросной, а в песочнице играет.

— Ну а чего ему переживать? — горько усмехнулся я. — Он даже армии своих адвокатов звонить не стал. Понимает, гад, что у нас против него ничего нет. Вчерашний арест отразится скорей на нашем имидже, чем на его. Так и вижу газетные заголовки типа «Полицейский произвол» или «Невиновность наказуема?..».

— Что говорит капитан «Маргариты»?

— Утверждает, что нигде не останавливался с самого Гултенбурга.

— Выходит, он изначально вез сельдь?

— Похоже на то.

— И где же тогда груз?

— Надо думать, прибыл другим путем, — предположил я. — А каким — неизвестно.

— То есть, ты хочешь сказать, встреча «Маргариты» в порту была всего лишь отвлекающим маневром?

— Похоже на то.

Капитан призадумался, а потом мотнул головой:

— Не вижу логики. Затевать подобную ерунду стоит только в одном случае: когда ты точно знаешь о грядущей облаве. А от кого, помимо нас с тобой, он мог о ней узнать?

— Кажется, я догадываюсь, куда вы клоните, — медленно произнес я. — Речь о моем информаторе, верно? Вы думаете, Моукер перекупил его?

— Не исключаю. А ты? — Такер пристально посмотрел на меня исподлобья.

— Считаю, что это невозможно. Я уверен в своем человеке.

— Мир слишком циничен, Тайлер, чтобы быть уверенным хоть в ком-то, — сказал капитан с грустью. Тоскливый взгляд скользнул по моему лицу и ушел в пол. — Личная выгода — вот единственная мотивация всех и вся. Думаешь, ублюдок с кирпичом убивал талантливого цветочника? Да хрен там плавал! Он всего лишь устранял помеху, не думая даже, сколько хорошего этот паренек мог бы сделать в будущем. Представляешь, каким циничным надо быть, чтобы совершить подобное? Кайл, он ведь как Хорстом отмеченный — улыбчивый, добрый, наивный… Не для этого мира, в общем. Но его все равно кто-то убил. А все потому, что нашими умами завладели деньги, пресловутые нули после единицы. И эта алчность, живущая в людях, нередко заставляет их совершать преступления во имя зеленого доллара. Так что я бы на твоем месте не был так уверен в осведомителе. В конце концов, у каждого есть своя цена.

— Он тут ни при чем, — настойчиво заявил я.

— Ну, в таком случае Моукеру просто неоткуда было узнать о грядущей облаве, — буркнул Такер, слегка разочарованный моим упрямством.

Мы вновь уставились на Пересмешника.

— Я им займусь, шеф, — сказал я. — По большей части, этот допрос, конечно, обычная формальность, но вдруг наша самодовольная птаха, окончательно расслабившись, сболтнет лишнего? Заносчивые типы, вроде Моукера, часто грешат чем-то подобным.

— Согласен, — кивнул капитан. — Попытаться стоит. Удачи.

Он хлопнул меня по плечу, и я, помахивая ключом от допросной, устремился на встречу с пернатым.

— А, детектив! — радостно воскликнул Пересмешник, едва я открыл дверь. — Вот и вы! А я тут уже развлекаюсь, как могу. Ночью в кутузке весь репертуар бокстонских менестрелей перепел.

— Дежурный рассказывал, — криво улыбнулся я. — Он до сих пор под впечатлением.

— Не денег ради, для души одной! — пылко заявил Моукер и, ткнув пальцем в наколку домоседа, добавил:

— Нам ведь, хранителям очага, только так и можно — задаром!

— Как, кстати, обстоят дела у Маргарет, вашей прекрасной жены? — спросил я, усаживаясь на свободный стул. — Как ее бизнес?

— Все, что называется, пучком, — хитро сощурившись, заявил Алекс. — Столько операций, контрактов и предложений… Вертится, словно белка в колесе! Ну а я со своей стороны поддерживаю благоверную, как могу.

«Бедняжка, — думал я, глядя в лицо Моукера, перекошенное самодовольной улыбкой. — И как ты до сих пор с катушек не съехала? Хотя, может, и съехала — просто мы об этом не знаем. Сидишь себе в подвале и с интересом смотришь в голую стену, будто это сцена театра „Маска“, а ты — в первом ряду, бок о бок с другими представителями столичной элиты…»

Маргарет Фейт не повезло несколько раз. Впервые — при рождении, ведь родись она мальчиком, Моукер даже не взглянул бы в ее (его?..) сторону. Потом — в восемнадцатый день рождения, когда Шар мог сделать мисс Фейт кухаркой, балериной или художницей. И еще раз — когда из всей группы экономисток Моукер выбрал именно ее. Вирм, да она могла вообще выскочить замуж за сокурсника, счастливо жить в том же Паркстоне и даже не знать о существовании Пересмешника…

Но удача отвернулась от нее, и в итоге несчастной девочке достался самый сумасшедший ублюдок во всей Чернике. Садист, изверг, настоящий псих. Держу пари, будь у Маргарет выбор, она предпочла бы этому браку жестокую казнь четвертованием.

Однако выбора у нее нет — ведь от мертвой женушки Пересмешнику никакого проку.

Вот уже двенадцать лет мисс Фейт живет с мужем, который милостиво позволяет ей гулять по саду и любоваться звездным небом из махонького окошка ее комнаты. «Птенцы» ухаживают за ней и следят, чтобы бедняжка не наложила на себя руки. Прецеденты, говорят, были.

— Да уж, миссис Моукер — настоящая умница, — с трудом сдерживая гнев, выдавил я.

— Ну, разумеется!.. — задорно хмыкнул Пересмешник. — А иначе стал бы я вверять ей свою жизнь!

— Давайте оставим эту тему? Вот и славно. Поговорим лучше о вашем вчерашнем посещении порта. С какой целью вы прибыли на пятый пирс, мистер Моукер?

— Решил прогуляться, подышать свежим воздухом.

— В компании десяти уголовников?

— Полегче на поворотах, детектив, — холодно сказал Алекс. Улыбка мигом слетела с его губ, а глаза превратились в две узкие щело, чки. — С чего это вы вздумали именовать моих дражайших спутников «уголовниками»?