Андрей Денисенко - Игра на вымирание

Секунда, даже доля секунды. Взгляд из-под дрогнувших век скользит в сторону, невольно следит за сверкающими осколками… Профессионал не должен так отвлекаться. Это твоя ошибка, учитель. Потому что «Глок» по-прежнему лежит на столе. В двух шагах от меня.

Прыжок, вобравшиший рефлексы, ненависть и прошлое! Привычная тяжесть рукояти. Сухой щелчок вставшей обоймы.

И все еще слыша отзвук металла – ускориться до боли суставов, до пятен в глазах. Захлебнуться временем так, что даже движения истинного мастера на мгновение становятся неспешными. Долгий удар пульса, долгий звук выстрела. Ленивая пуля с вялой неизбежностью ударяется в сверкающий клинок. Меч кувыркается в воздухе, а я…

– Я – человек!

Прыжок головой вперед. Какой этаж: первый, третий? Без разницы! Я уже качусь по траве, в проеме запоздалый силуэт Ли, а от Дворца ко мне бегут, и я стреляю, стреляю…

Северный Ледовитый океан, подводный ракетоносец «Согнефьорд» 06.10, 11 сентября 2034 г.

Гладко-черная сигара ракетоносца скользила вдоль шельфа безмолвной хищной рыбой. «Согнефьорд», бывший российский подводный крейсер тысячной серии, достался Норвегии вместе с северным побережьем после миротворческой миссии двадцатого года. По иронии судьбы его военная задача осталась прежней: патрулирование нефтяных платформ у хребта Ломоносова. Ненавязчивое присутствие трофейного ракетоносца остужало исследовательский пыл датчан и флота молодой Якутской Республики до приемлемого уровня.

Крейсер шел в боевом положении, вспарывая пенистые гребни свинцово-серых волн стержнями перископов. Открытые люки носовых ракетных шахт походили на акульи жабры.

Люди, запертые в стальных отсеках, уже сознавали: корабль взбесился.

Сначала никто не верил в происходящее. Случайный сбой автоматики, ошибка программного обеспечения, секретные учения – все что угодно, только не самостоятельные действия корабля. Через четыре минуты, когда захлопнулись аварийные переборки, некоторые поняли серьезность ситуации. А еще через минуту самопроизвольно активировался пусковой комплекс, приводя ядерные боеголовки в стартовое положение.

Люди метались в задраенных коробках отсеков, судорожно пытаясь вернуть управление кораблем. К этому времени все, кто мог отменить ракетную атаку или хотя бы перезагрузить главный компьютер, были мертвы: сработавшая система пожаротушения методично откачала воздух из обеих герметичных рубок.

Когда «Согнефьорд» содрогнулся, одну за другой выпуская четыре баллистических ракеты, уцелевшие члены экипажа уже смирились с происходящим. Кто-то угрюмо молчал, уставившись на задраенные люки, кто-то истерически смеялся, кто-то молился в ожидании ядерной войны.

Что происходило в электронных цепях крейсера, не знал никто.

Ракеты отработали активный участок траектории и легли на заданный курс, устремляясь в глубь материка. Шквал боевых тревог, торопливых звонков, переговоров операторов ПВО и криков отчаяния уже ничего не мог изменить: ракеты неслись к Москве. Главный компьютер «Согнефьорда» с математической скрупулезностью отслеживал их полет.

До подрыва боеголовок оставалось около пяти минут, когда по отсекам подлодки разнесся зуммер сбоя центрального компьютера.

Капитан «Согнефьорда», угрюмо уткнувшийся лбом в задраенный переход к боевой рубке, услышал щелчки разблокированных замков. Автоматика больше не отзывалась, но ручное управление действовало.

Так быстро штурвал замка он не вращал никогда.

Воздух ворвался в боевую рубку резким свистом, шевеля одежду на мертвецах. Задыхаясь, не обращая внимания на трупы, капитан рухнул в кресло оператора. Консоль центрального компьютера зияла тусклой чернотой отключившихся мониторов, но аварийный ракетный терминал, устройство простое и незамысловатое, светился индикатором готовности.

Чтобы ввести секретный код, ему хватило минуты.

Самоуничтожение сработало, когда ракеты находились на пике баллистической траектории. Маленькие злые искры были почти незаметны с земли.

Где-то далеко, в Северном Ледовитом океане, человек в капитанском кителе уронил голову на пульт и заплакал.

Объединенная Америка, Сан-Антонио, федеральная городская зона 17.10,01 октября 2034 г.

Солидные стеклянные двери бесшумно разошлись, я миновал декоративные пальмы и не спеша спустился по широким ступеням реабилитационного центра. Оказаться на свежем воздухе после трехсуточного заточения в медицинской капсуле и недели фильтрованной кислородной смеси в палате представлялось роскошным удовольствием. Я с наслаждением вдохнул перемешанные запахи машин, деревьев, теплого камня и тысяч других оттенков города. Дышалось легко. Обе китайские пули, пробившие правое легкое, остались в прошлом.

Лойд ждал меня, прислонившись к капоту своего бывалого «Дюранго». Цветов при нем не было, но по случаю встречи он облачился в белоснежный костюм – может быть, с подачи жены. Заметил меня, приветственно помахал рукой.

– Живой. И даже загорел.

– Косметическая терапия, полчаса в день в программе общей терапии. Привет, Лойд. Спасибо, что встретил.

– Изволите домой, мистер?

– Пожалуй. Иначе рискую забыть адрес.

Город летел мимо тонированных стекол меняющимся калейдоскопом. Лойд болтал всякую чепуху, я старался убедить себя, что соскучился по дому, и бездумно смотрел на светофоры, витрины, эстакады развязок…

– Ты не слушаешь меня.

– Прости?

– «Чайна Генезис», говорю, прислали письменное извинение. Типа, инцидент в Запретном Саду был досадной случайностью, тебя приняли за гадкого технера, а вот если бы, то они бы всей душой… и так далее.

– Спасибо, не убили до конца. И то ладно.

– Зато ты троих завалил. И четверых до этого. И еще умудрился уйти. В неофициальной приписке некто Лао Сэнь осторожно удивлялся этому факту. И кстати, передавал тебе наилучшие пожелания.

– Жалко.

– Что, прости?

– Жалко, что я их всех не положил. Не всю эту братию, что местных «химией» пичкает. Видел, что там творится?

– Давай еще технеров перестреляем. Они же вирус Чирназе в Мировую Сеть запустили. И еще норвежцев, которые хоть не «химики», китайцы или технеры, а ядерными ракетами по Москве шарахнули. Или можно генеров поискать. Говорят, они существуют, значит – виноваты. И правда – чего они прячутся? Наверняка пакость задумали!

– Не передергивай. Просто ты не понимаешь, что…

– Это ты не понимаешь, – Лойд досадливо поморщился. – Генеры, киберы, китайцы – какая разница? Все это – люди. Не похожие друг на друга, жестокие, но – люди. Каждый ищет что-то свое, мир меняется и никогда не будет прежним. Это правила игры, Макс. Не нам их менять.